Месут Озил - Озил. Автобиография

Такое начало просто окрыляет. После такой удачной игры прибавляется уверенности и легкости. Нет никаких напрягов. Это означает, что наш план сработал и переживания были излишни.

Второй матч группового этапа со сборной Ганы оказался куда тяжелее; какое-то время мы проигрывали ганцам 1:2, однако в итоге сумели сравнять счет. За первое место в группе мы боролись с США, одолели их со счетом 1:0 и вышли в ⅛ финала.

Но сборная Алжира втянула нас в утомительную борьбу. Мы приложили немыслимые усилия и тем не менее ничего не добились в основное время. Если бы не Мануэль Нойер, который блеснул не в первый и не в последний раз на этом чемпионате, мы рисковали пережить полное фиаско.

Но мы и не думали сдаваться. Через две минуты после начала дополнительного времени Андре Шюррле вогнал мяч в ворота своим коронным ударом левой. На 119-й минуте забил я, сильнейшим ударом с пяти метров, не оставившим вратарю сборной Алжира Раису М’Боли шансов среагировать – мяч влетел под перекладину над головами Маджида Бугерра и Эссаида Белькалема. Все решили миллиметры. И очень кстати, ведь на последней минуте дополнительного времени Абдельмумен Джабу отквитал один мяч; таким образом, игра закончилась со счетом 2:1.

Мировая пресса отзывалась о нас уничижительно. «После этих 120 минут Германия перестала считаться явным претендентом на титул чемпионов мира», – писала бразильская газета «O Globo». «Фавориты были в шаге от провала, но так и не провалились», – отметила «Neue Zürcher Zeitung». А швейцарская газета «Tages-Anzeiger» пришла к такому заключению: «Немецкие защитники подложили себе свинью, даже на чемпионате мира совершая такие ошибки, от которых волосы дыбом встают. О красоте игры говорить даже не приходится».

Сразу после игры Пер Мертезакер вынужден был дать комментарий репортеру телеканала ZDF Борису Бюхлеру. «Мои поздравления с выходом в четвертьфинал, – начал он и напрямую спросил: – Почему национальная сборная выглядела такой уязвимой и нескладной сегодня?»

Ответ Пера, как и интервью в целом, стали настоящей сенсацией. «Мне все равно, – буркнул он. – Мы прошли в четвертьфинал. Значение имеет только это».

Так между критически настроенным Бюхлером, который приставал с дальнейшими расспросами, и Мертезакером, в словах которого читался вызов, началась словесная перепалка.

Пер раздраженно сказал Бюхлеру: «Вы что, считаете, что [Алжир] это какая-то кучка клоунов вышла сюда, в ⅛ финала?» Свой комментарий он закончил такими словами: «Что вы хотите? Успешного чемпионата мира или нашего вылета при красивой игре? Я не понимаю всех этих вопросов. Мы прошли дальше, мы невероятно счастливы и теперь готовимся к встрече с Францией» [21] Диалог Бюхлера с Мертезакером цитируется по: Хонигстейн, Рафаэль. Немецкая машина футбола [ пер. с англ. Качалов А .]. – М.: Эксмо, 2016. .

Я считаю, Пер отреагировал просто замечательно. Я бы ни за что не смог никого так отбрить. В целом, конечно же, в вопросах репортера и оценках нашей игры не было ничего предосудительного. Будь они заданы в другое время, к примеру на следующее утро, Пер ответил бы на них гораздо спокойнее. И наверняка даже разделил бы точку зрения Бюхлера, что наша игра оставляла желать лучшего. В этом смысле репортер был прав. Но вот время он подобрал совсем не подходящее. Представьте на секундочку Владимира Кличко на ринге в бою против Дэвида Хэя. Каждый уже изрядно побит. Оба едва стоят на ногах. Всего один удар мог бы свалить любого из них. Исход боя не определен, победителя так и не получилось выявить. В последнюю секунду двенадцатого раунда Кличко наносит Хэю апперкот и отправляет в нокаут.

Разве можно обращаться к нему с вопросом, почему он так плохо защищался, вместо того чтобы спросить, как ему удался такой потрясающий удар?

По итогам того 120-минутного матча со сборной Алжира мы были на грани нокаута. Противники нас вконец вымотали. Конечно, нас самих это удивило. Что было гораздо тяжелее, чем в ситуации, когда мы бы ожидали чего-то подобного. Согласен, игра не была красивой от начала до конца. Но когда ты 120 минут провел на поле в движении, выполняя подкаты, вступая в единоборства, хотя все мышцы болят и немеют, меньше всего хочется говорить о неудачных моментах. Ведь неважно, насколько напряженной вышла игра, насколько маленьким получился отрыв – мы вышли в четвертьфинал. В конце концов, только это имеет значение.

Следующий поединок со сборной Франции, за которую играл мой друг Карим Бензема, также выдался не из легких. Благодаря мячу, забитому Матсом Хуммельсом головой, мы вели в счете, но так и не сумели забить второй. На 83-й минуте Йоги Лёв заменил меня, чтобы приберечь на потом.

С точки зрения тренера, это решение было абсолютно справедливым. Я никогда бы не посмел злиться на него из-за замены. Учитывая, что у нас с Йоги Лёвом сложились на редкость доверительные отношения. Он для меня больше чем просто тренер. Он всегда готов выслушать, причем даже если речь идет не о футбольных делах. Ведь есть люди, с которыми ты связан исключительно по работе. Йоги Лёв не из таких. К примеру, как-то раз он навестил меня в Лондоне.

Мне было известно, что он какое-то время провел в Турции в качестве тренера, в том числе и в стамбульском клубе «Фенербахче», поэтому я пригласил его в турецкий ресторан. В мой любимый – «Ликию». Лёв так и расцвел, сделав заказ по-турецки. Он говорил просто замечательно, но, конечно, с забавным акцентом. И литрами заливал в себя турецкий чай.

Несмотря на то что я вовсе не капитан сборной, мне сдается, что Лёва действительно интересует мое мнение. К примеру, тогда за ужином он заговорил о нескольких молодых игроках. И спросил, вижу ли я их в будущем игроками национальной сборной. Если честно, мне сложно судить о молодежи из Бундеслиги, ведь я нечасто вижу ее в деле и еще реже играю против них сам.

Когда Йоги Лёв заменил меня в том матче с Францией, оставалось еще семь минут до конца. Семь минут, которые казались мне сущей мукой, хотя в течение всего чемпионата мира у меня было вдосталь игрового времени; вернее, именно по этой причине так мне и казалось. Во всех семи матчах я выходил в стартовом составе. Четыре раза из семи я проводил всю игру на поле. И сейчас вынужденное бездействие выбило меня из колеи. Для футболиста нет ничего ужаснее, чем смотреть за товарищами по команде, не имея возможности помогать им. Пребывание на скамейке запасных было сродни пытке. Особенно сейчас, в самый ответственный, решающий момент. Разумеется, я всецело верил своим товарищам по команде. Разумеется, мне было известно, каким потенциалом обладает каждый из них. Но принять участие все же хотелось. Пойти в стык и пресечь атаку. Или же постараться наверняка обеспечить своей сборной выход в полуфинал, забив еще один гол.