Коллектив авторов - СМЕРШ и НКВД [Сборник]

Было 12 часов дня. Кожей чувствуешь — смотрят. Волосы на загривке дыбом! Мы эти 150 метров, наверное, свинцовыми ногами шли и все ждали — вот-вот, вот-вот, вот-вот. А там высота скал, наверное, метров с 15. И с того гребня мы, как цыплята, — бей на выбор! Никуда не убежишь. Слева — проволока, справа — вода. И когда перевалили уже, тут так смеялись от облегчения. Такой пережили психологический стресс, такое было состояние.

Отдышались немного и пошли дальше. И вот мы эти 12 километров по той просеке до тригонометрической вышки, что на карте была отмечена, два дня шли. Каких-то жалких 12 километров! Пока шли, слышали в лесу и на болоте русские голоса. Но не побежим же мы туда?! Ноги у всех распухли. Люди были на последнем дыхании. На третий день просека вывела нас прямо к штабу бригады НКВД полковника Макарова. Когда у штаба бригады появилась ватага мертвецов, вооруженных автоматами, у всех глаза были по пять рублей: «Вы где прошли?! Как?!» Нас, конечно, встретили очень хорошо. Предоставили нам теплую землянку. Как попали в тепло — ё-моё! Еду варят, кашу. Тут мы глупость большую сделали! Раз-раз, каждый получил полный котелок каши. Могли там же все замертво лечь от заворота кишок. Но слава богу, природа не позволила нам убить себя. Ложки четыре съел — всё, не лезет. Они опомнились, говорят: «Давайте сюда. Мы вам потом принесем»… — «Не-не-неее! Пусть рядом полежит!» Проходит час-два, опять позыв кушать. И какой страшный! Еще пару ложек съешь. До чего же ребята хорошую кашу сварили, да с консервами. Вот так мы там в себя приходили. Все наше барахло горелое, дырявое сняли с нас, дали другое, нашли нам сапоги и телогрейки. Сообщили о группе в Беломорск. Потом повезли на лошадях к поезду, показали нам вагон. Заходим, а там сидят местные жители. Мы в старых латаных телогрейках, с оружием, шумные. Все эти местные, гражданские — шшшух прочь! И вагон опустел. Пришлось нам одним ехать. Ну, потом в Шижне и врачи, и отчет по результатам. Рассказали, что да как, сдали материалы. А когда мы нашу рацию принесли в мастерскую, то оказалось, что там просто-напросто один проводочек отскочил, и всё. Всего лишь! Хорошо, мы ее еще не выбросили. Вот какая техника была примитивная.

Знаете, с Шижней связан один момент. В Карелии партизанское движение существовало с начала 41-го года. Там сражалась одна партизанская бригада. Но к 43-му году все сопротивление было практически немцами уничтожено. И там действовали только оперативные группы по линии органов безопасности. Когда мы находились в этом городке Шижня и готовились к рейду, нам показали склад личных вещей. Это были вещи тех, кто входил в состав оперативных групп. Не партизан, а именно работников оперативных групп, ушедших на спецзадания в Карелию в 41–42-м годах. Огромный склад: чемоданы, вещмешки, баульчики… Всё как лежало, так и лежит. Ни один не вернулся за своими вещами!!! Гнетущее впечатление. Мне пришлось участвовать в проводах одного бывшего милиционера. Их вместе с радистом забрасывали в район, где он раньше работал участковым. На самолете «Р-5», по-моему. Такой зеленый одномоторный самолет. Мы из Сегежа их провожали. А перед этим паковали их вещи в мешок: продукты, снаряжение, одежду — всё, что им было нужно. Килограммов на сто, наверное, мешок. Упаковывал лично я. Нас тренировали, чтобы был навык. Как парашют правильно сложить, и прочее…

А по судьбе этого милиционера что-то?..

Не знаю. Улетел, и всё. Личные вещи на складе остались…

После Карелии вас направили в Белоруссию?

Да. Мы из Карелии вернулись в конце ноября, декабрь пробыли в Москве. Отъелись, подлечились. Группу расформировали. Нашего командира Борисова я больше никогда не видел. Не знаю, как у него сложилась судьба. В новой группе с Карельского отряда были только мы с Гришей Скрипкиным. Формировались опять в Подмосковье. Одна группа сменяла другую. Люди приходят, месяц отдыхают, формируются, и снова туда. Количественный состав был тот же — 22 человека. Командир — Распопов Дмитрий Павлович. Медсестра — Татьяна Александровна Александрова, бывшая студентка Московского института физкультуры. Она закончила курсы медсестер и попала к нам. Группа именовалась «борцы».

Вас десантировали с самолета?

Нет. Мы заходили через линию фронта, которая к 43-му году отодвинулась уже далеко в Белоруссию. Сначала нас подвезли на поезде, а потом мы должны были встретиться с партизанской бригадой, которая после отдыха и перевооружения уходила в тыл к немцам из Овруча. Их человек двести-триста было. Но мы опоздали, они уже прошли. Поэтому нас машинами, до предельно близкого расстояния подвезли к линии фронта. Я знаю только, что линию фронта мы переходили вот в этом месте (показывает на карте). Прошли на участке Давид-городок.

10 января приключилась страшная оттепель. Припять так разлилась, да там еще низкая местность, пойма. Причем похоже, что в довоенные времена Припять в тех местах обваловывалась. Ну а сейчас война, и кто там будет этим заниматься? Километра на три от Припяти всё было залито водой. Выбирать не приходилось, если дали задание в этом месте перейти линию фронта, переходи!

Вот мы идем, и говорю я Татьяне Александровне… а мне было поручено ее охранять и беречь рацию. И кроме своего снаряжения, я еще нес динамо-машину для рации. А она весила двенадцать килограммов. Кроме того, нас снабдили аккумуляторными батареями. Это тяжелые такие, килограмма по три, не меньше, батареи. И вот идем мы по разливу, и если нам вода по грудь, то Татьяне уже под горло. Тогда ребята берут ее за подмышки и волокут. Вот плывет она, значит, и подвизгивает: «Йопт твою! Йопт твою! Как же мне холодно! Как же мне холодно!» (смеется).

Потом нашли там долблёнку. А у нас с собой имелись парашютные тросы. Натянули их через реку, хотели уже было закрепить окончательно, вдруг слышим — тух-тух-тух-тух! Мы тут же вдоль обвалованной земли рассредоточились. Оказывается, это дефилирует немецкий катер. Ему там позволяет глубина! Проходит мимо нас, здоровый такой, с пушкой и пулеметами. Мы тогда приостановили форсирование, решили узнать, в какие же периоды он проходит. А на берегу кто-то уже жил, стояли какие-то шалаши. Мы немножко там обсушились, привели себя в порядок. Определили время прохода катера и по одному в этой долблёнке начали переправляться. Вот опять же риск! Примерно 150 килограммов выдерживает эта стропа. А хрен его знает, какого она качества! И вот так несколько часов подряд: мешок — человек, мешок — человек. Так перебрались. Прошли через лесной массив, зашли в деревню — немцев нет. Привели себя в порядок и пошли в свою зону. Наша зона — это Оленец, между Борисовичами и Барановичами, дорога Минск — Варшава, так называемые Машуковские леса. Мощные, красивые леса, с болотами…