Михаил Гулякин - «Будет жить!..». На семи фронтах

Но, несмотря на некоторую техническую отсталость, Квантунская армия оставалась сильным и опасным противником, так как имела ряд преимуществ, которыми не располагали наши вооруженные силы на Дальнем Востоке.

Японцы действовали на хорошо изученном и соответствующим образом подготовленном театре военных действий, опираясь на большое количество укрепленных районов, военных аэродромов и складских баз, построенных заранее. Они имели в своем распоряжении довольно развитую сеть сравнительно коротких по протяженности различных транспортных коммуникаций, позволявших осуществлять быстрое маневрирование живой силой и техникой. Снабжение же наших войск в Маньчжурии происходило в основном из глубинных районов страны по одной-единственной транспортной нитке — Транссибирской железнодорожной магистрали, которая к тому же в своей восточной части с началом боевых действий оказывалась под ударами японской авиации и диверсионных групп.

Японский солдат в бою был стоек до самопожертвования. Безгранично преданный императору, он слепо верил в то, что японский народ превосходит другие и ему свыше предначертано управлять всем миром.

Так что быстрый разгром Квантунской армии — это не следствие ее слабости, а следствие военного искусства наших талантливых полководцев, огромного боевого опыта и патриотизма наших солдат и офицеров, мощи Советской Армии и ВМФ, оснащенных современной техникой. Существенный вклад в разгром Квантунской армии внесли монгольские вооруженные силы. Дружба советского и монгольского народов в эти дни вновь была скреплена совместно пролитой кровью в борьбе с общим врагом.

Приказ штаба Забайкальского военного округа, образовавшегося из Забайкальского фронта, о переводе бригады в Советский Союз поступил спустя некоторое время. Трудно описать радость, с которой мы встретили это долгожданное известие. Наконец-то домой! И даже вагонные колеса стучали весело, отчетливо выговаривая: «До-мой, до-мой!» Вот и граница. Таможенники ограничились тем, что, проходя вдоль состава, лениво спрашивали без всякого выражения, видимо заранее зная, какой может последовать ответ:

— Золото, драгоценности, иностранная валюта, иностранная литература, спирт и водка есть?

— Нет, — дружно неслось из открытых теплушек.

Да, теперь, судя по всему, война для нас окончилась.

В вагонах только и разговору, что о демобилизации.

Прибыли в Забайкалье. Однако прошел апрель, наступил май, а приказа о демобилизации все не было. Люди начинали нервничать. Тем более что плохо обстояло с питьевой водой, а с середины мая к тому же начали дуть постоянные, не прекращавшиеся ни днем ни ночью южные горячие ветры, и вскоре от зеленой апрельской травы осталась только жесткая желтая стерня. Стояла невыносимая жара от горячего ветра и палящего солнца. Ветер часто нес мелкую черную пыль, которая проникала в помещения даже через плотно закрытые окна. Ночи не приносили облегчения, и мы поднимались по утрам физически разбитыми и злыми. Днем от зноя укрыться было негде и нечем: во всей округе не росло ни деревца. Но солдат есть солдат. В городке шла размеренная жизнь: боевая подготовка и работа. В выходные дни, мобилизовав весь автотранспорт, мы старались как можно больше людей вывезти на реку Онон.

Совершенно неожиданно пришла директива о расформировании бригады. Тех, кто по возрасту и срокам службы не подлежал демобилизации, направляли на укомплектование других инженерных частей и соединений, а вооружение и боевая техника передавались на склады.

Как же трудно расставаться со своими боевыми товарищами! Но и оставалось-то их, тех, с которыми довелось пройти длинный и трудный путь от Ростова-на-Дону по калмыцким степям, по кавказским предгорьям, ленинградским и карельским болотам, по заполярной тундре, землям Польши, по знойным пустыням Монголии и по воспетым нашими предшественниками сопкам Маньчжурии, очень мало.

Мы прошли через огонь пожаров, через гибель друзей, черев муки и смерть — к Великой Победе. Это и нашими трудами, и нашими руками завоевана жизнь и свобода для наших детей и внуков и внуков наших внуков.

Немалый вклад в общую победу над врагом внесли советские инженерные войска, и Родина высоко оценила их героизм и боевое мастерство.

Массовый героизм, высокую организованность и боевую выучку показали целые соединения и части. Шесть инженерных бригад, 190 инженерных, саперных и понтонных батальонов, 5 отдельных рот были удостоены звания гвардейских. За период войны было произведено 773 награждения орденами инженерных, саперных и понтонных частей, многие из них удостоены почетных наименований. Около 100 тысяч воинов были удостоены государственных наград, 650 заслужили звание Героя Советского Союза, из них 224 генерала и офицера, 249 сержантов и старшин, 117 рядовых. Две трети удостоенных этого высокого звания — коммунисты. Среди воинов-Героев — представители более 20 национальностей нашей страны, вставших плечом к плечу против врага в минуту грозной опасности.

Но если бы та война была последней!.. Мы страстно желали этого. Но вскоре оказалось, что еще предстоит долгая и нелегкая борьба за мир и в этой борьбе еще придется участвовать нашему фронтовому поколению.

О новом оружии — атомной бомбе — мы узнали еще во время войны с Японией. Взрывы американских атомных бомб над Хиросимой и Нагасаки офицеры бригады восприняли однозначно:

— Американцы грохнули атомом в Японии, надеясь, что стекла из окон посыплются в Москве, — говорили тогда наши политработники.

Мудрецы утверждают, что всякая уходящая война таит в себе зародыш новой. На этот раз очень уж буйным оказался зародыш.

Тогда же прошел слух, передаваемый шепотом, намеками, с недомолвками, о том, что и у нас идут работы по созданию сверхмощного оружия.

Я, конечно, тогда и предположить не мог, что тайну, хранимую за семью печатями, познаю сам. Не физик, не математик, не химик даже… Мое дело — мосты, дома, дороги, доты, мины, фугасы, в общем, классические атрибуты войны. Но атом — нет, не по мне. Так что строгий подполковник из отдела кадров Военно-инженерного управления Советской Армии, куда я прибыл за новым назначением, удивил меня, спросив без всяких, как говорится, наводящих вопросов:

— Вы, конечно, об американской атомной бомбе слыхали? Так вот, у нас принимаются самые энергичные меры по созданию своей атомной бомбы. И вам предстоит принять в этом деле самое активное участие.

— Но я, простите, не специалист!

Подполковник усмехнулся и сказал:

— Работы для всех хватит. Направляйтесь в распоряжение генерала. — И он назвал фамилию, которая тогда мне ни о чем не говорила, как и город, в который я должен был прибыть.