Андрей Красноглазов - Сервантес

Начало XX века ознаменовалось выходом второго тома «Свидетельств о Сервантесе» (1902) Переса Пастора. Сто пять — таково было число неизвестных ранее документов об авторе «Дон Кихота» и его родных, опубликованных в этом издании. Подобное количество новых сведений о жизни великого испанца, обнародованных в столь короткий для науки срок, буквально сделало антиквариатом все, до сих пор написанное о жизни дона Мигеля. С наступлением нового века открылась и новая эра в сервантистике.

Трехсотлетие со дня выхода в свет первой части «Дон Кихота» (1605) было ознаменовано большим количеством публикаций о его авторе. Появились и три новые биографические работы: «Хитроумный идальго Мигель де Сервантес Сааведра, события его жизни, рассказанные Франсиско Наварро-и-Ледесмой» (Мадрид, 1905) — беллетризованное повествование о жизни Сервантеса, со множеством ошибок и небылиц; небольшая, в сто сорок девять страниц, «Жизнь Сервантеса» Альберта Ф. Калвета, вышедшая на английском языке в Лондоне; и «Жизнь Сервантеса и размышления о „Дон Кихоте“» Хосе А. Родригеса Гарсии — малоинтересная работа, появившаяся в Гаване.

После огромного количества неизвестных материалов и сведений о жизни писателя, опубликованных Пересом Пастором, можно было ожидать, конечно, появления чего-то более существенного и фундаментального. Однако этого не случилось. На блеклом фоне биографического жанра приятно выделяются вышедшие в тот же юбилейный 1905 год работы, посвященные непосредственно творчеству Сервантеса. {245} 245 Большим вкладом явились исследования таких мэтров, как Марселино Менендес-и-Пелайо , чей концептуальный доклад «Литературная культура Мигеля де Сервантеса и разработка „Дон Кихота“» был зачитан 8 мая 1905 г. на академическом собрании в Центральном университете; Мигеля де Унамуно («Жизнь Дон Кихота и Санчо»), дона Клементе Кортехона (первое критическое издание «Хитроумного Идальго…»), дона Антонио Бласкеса («Ламанча во времена Сервантеса»), Сантьяго Рамона-и-Кахаля («Психология Дон Кихота и кихотизм») и других ученых.

Примерно в это же время, в начале XX века, наконец стало очевидно, что ни один из известных портретов Сервантеса не является аутентичным, в том числе и пресловутый портрет Испанской королевской академии. И вдруг в 1910 году, откуда — неизвестно, появился еще один «подлинный» портрет. Уже третий по счету и вроде бы кисти Хауреги.

Вверху портрета имелась надпись: «Д. Мигель де Серуантес Саауедра», с приставкой «дон», которую Сервантес не только не имел, но и никогда не употреблял, равно как ее никто не употреблял по отношению к нему. Внизу картины стояло: «Иуан де Иауриги. Год 1600», без приставки «дон», которую Хауреги употреблял всегда. Как следовало из других работ художника, а также официальных документов, он никогда так не подписывался. Имелось и еще достаточное количество несостыковок, чтобы заподозрить фальсификацию.

Развернулась дискуссия, длившаяся не один год. Ряд испанских академиков и их союзники защищали подлинность портрета, другие — писатели и независимые эксперты — отрицали.

Неизвестно, чем бы это закончилось, не решись все само собой. А случилось так, что некий молодой художник дон Франсиско Помпей, получив соответствующее разрешение, начал делать со спорной картины копию. При этом он заметил множество странных деталей, по которым сделал вывод, что «в своем оригинале работа была плохой копией портрета Филиппа II, {246} 246 Филипп II (Felipe) (1527–1598), испанский король с 1556 г., из династии Габсбургов. Его политика способствовала укреплению испанского абсолютизма. Поддерживал Инквизицию. Вел войны с Англией и Францией. Присоединил к Испании в 1581 г. Португалию. переделанной затем в портрет Мигеля де Сервантеса». Понятно, что в некоторых своих доказательствах молодой художник использовал известную долю фантазии.

Более точными и профессиональными были аргументы и выводы Аурелиано де Беруэте-и-Морета, впоследствии директора Музея Прадо в Мадриде, одного из авторитетных экспертов по живописи. Он подтвердил главное — спорная картина не оригинальная работа, а переделка другого портрета. Отрицать очевидное стало уже невозможно. И 12 января 1912 года глава Испанской королевской академии сделал соответствующее, хотя довольно обтекаемое и половинчатое заявление. Позднее неофициальный химический анализ, проведенный Беруэте-и-Моретом, подтвердит «современное» происхождение картины.

В 1912 году Хосе Гомес Оканья, профессор физиологии Мадридского университета, уже известный в кругу сервантистов своей любопытной работой «Клиническая история Сервантеса» (Мадрид, 1899), издал всего в четырнадцать страниц работу «Жизнь Сервантеса». Публикация интересная, оригинальная.

Годы 1914-й и 1915-й были плодотворными для исследователей жизни дона Мигеля. Был опубликован доклад дона Адольфо Родригеса Хурадо о судебном процессе 1593–1594 годов близкого друга Сервантеса Томаса Гутьерреса против Кофрадии {247} 247 Кофрадия , с исп . — религиозная община, братство. и братства Святой Церкви в Севилье (Cofradia у Hermanidad de la Santa Iglesia Mayor de Sevilla), прочитанный им 11 февраля 1914 года в Севильской Испанской королевской академии. Оказывается, на судебном процессе Гутьерреса выступал сам Сервантес, и это было теперь документально подтверждено.

В 1914 году увидело свет исследование дона Франсиско Родригеса Марина «Сервантес и Кордова», содержащее новые подробности о кордовской ветви Сервантесов.

Однако главным событием года явилась его же публикация «Новых документов о Сервантесе», содержащая сто двадцать два неизвестных документа, проливающих свет на отрезок жизни писателя с 1488 по 1605 год.

В 1916 году исполнилось 300 лет со дня смерти великого испанца. В преддверии годовщины был объявлен конкурс на сооружение памятника автору «Дон Кихота». Этот монумент и сейчас высится в центре Мадрида, на площади Испании.

Непосредственно библиография Сервантеса пополнилась двумя примечательными работами: «Сервантес и Вальядолид» — научной публикацией Нарсисо Алонсо Кортеса и «Сервантес в Севилье» пера Адольфо Родригеса Хурадо. Однако, как справедливо заметил в своей работе «Неизвестные эпизоды жизни Сервантеса» (Мадрид, 1916) Эмилио Котарело, «без объяснения в биографии великого писателя остались те же самые важные „темные“ пятна, которые были и в 1905 году».

Котарело выделил шесть наиболее важных и одновременно неясных моментов в биографии Мигеля де Сервантеса.

Первый: где и когда формировалось мировоззрение писателя, каким образом он вступил на свой непростой жизненный путь? второй: когда Сервантес попал на военную службу? третий период в его биографии, в котором больше всего неясностей и неточностей, — разного рода поручения, выполняемые им в испанских африканских доминионах, военная служба в Португалии и на Терсерских Островах (Islas Terceras), обманутые надежды сделать карьеру, разочарование, возвращение и как результат — посвящение себя литературному творчеству, роман с Аной Франка де Рохас и рождение дочери Исабель, женитьба на Каталине де Саласар, публикация «Галатеи» и представление его первых комедий; четвертый: также совсем «темный» период, который, однако, более всего необходим сервантистике, — события между 1600 и 1604 годами — с мая 1600-го по 20 сентября 1604 года, время, когда, скорее всего, был напечатан «Дон Кихот»; пятый: отношения дона Мигеля с Лопе де Вега; и последний, шестой эпизод жизни Сервантеса не просто темный, но беспросветный — кто такой лиценциат Алонсо Фернандес де Авельянеда и как он связан, если вообще связан, с автором «Дон Кихота»?