Сигизмунд Либрович - Император под запретом. Двадцать четыре года русской истории

Казалось бы, что по крайней мере в лице Бирона император-малютка должен был иметь верного и преданного защитника. На самом же деле Бирон думал только о том, чтобы самому стать полновластным правителем, раздать все важные должности своим людям. А в то же время в его голове уже зрели планы, как устранить всю Брауншвейгскую фамилию и открыть путь к престолу если не себе, то своему сыну или дочери. Если курляндская герцогиня могла стать русской императрицей, то почему потомкам курляндского герцога, т. е. Бирона, не достигнуть престола? Правда, эта курляндская герцогиня приходилась родственницей Петру Великому, но разве путем брака нельзя породнить сына или дочь Бирона с потомками Петра? Разве нельзя, например, выдать дочь замуж за проживавшего в Киле внука великого царя, Карла-Ульриха Гольштейн-Готторпского и провозгласить его императором всероссийским? Или женить сына на цесаревне Елизавете и сделать ее императрицей, а Иоанна Антоновича и его родителей арестовать, заточить или выслать из России?

Так думал Бирон, до поры до времени сохраняя за собой звание регента при малолетнем Иоанне Антоновиче.

Родители императора-младенца и их приближенные жили в постоянном страхе за свою участь. Они только и мечтали о том, чтобы нашелся кто-нибудь, кто избавил бы их от Бирона. Ждать пришлось недолго.

Император Иоанн Антонович.

В полдень 7 ноября 1740 года в Зимний дворец, где жили принцесса Анна Леопольдовна и ее сын, император Иоанн Антонович, был приведен отряд кадет, из числа которых принцесса хотела выбрать себе пажей.

Во главе отряда явился во дворец фельдмаршал граф Бурхард-Христофор Миних, которого принцесса знала уже давно и которого считала одним из преданных ей лиц.

Миних принадлежал к числу иностранцев, которых вызвал в Россию еще Петр Великий. Родом он был из немецкого графства Ольденбург, принадлежащего в то время Дании, где отец его дослужился до чина полковника и надзирателя за водяными работами. Шестнадцатилетним юношей Миних вступил во французскую военную службу по инженерной части, затем перешел в Гессен-Дармштадтский корпус, оттуда в Гессен-Кассельский, служил некоторое время в Саксонии, наконец предложил свои услуги императору Петру I, который, признавая в Минихе выдающегося знатока военно-инженерного дела, принял его на русскую службу на должность генерал-инженера.

Одаренный величественной наружностью и геройской осанкой, он отличался соответствующей наружному виду неустрашимостью и твердостью характера. К тому же был предприимчив и трудолюбив. Большой знаток военного и инженерного дела, он строил при Петре Ладожский канал, который стал одним из самых больших сооружений, предпринятых великим преобразователем России.

Петр высоко ценил знания, опыт и энергию Миниха.

— Из всех иностранцев, бывших в моей службе, — говорил про него Петр, — Миних лучше всех умеет предпринять и производить великие дела.

Преемники Петра, Екатерина I и Петр II, тоже ценили Миниха как знатока военно-инженерного дела.

С вступлением на престол Анны Иоанновны Миних был назначен председателем особой комиссии, имевшей целью ввести разные новые порядки в войске, членом кабинета по военным делам; принимал видное участие в осаде Данцига, в походе в Крым и т. д. Строгий, взыскательный, он иногда вызывал даже ропот в армии, потому что в походах не щадил никого; но все же солдаты, в особенности гвардейцы, любили его, называли «соколом», а в Европе, после войны с турками, Миних приобрел славу отличного полководца.

Бирон недолюбливал Миниха, опасался его как соперника, который может отнять у него власть, но все же и он ценил его как видного военного деятеля и, став регентом, старался заручиться его расположением. Миних, в свою очередь, поддержал Бирона, когда во время предсмертной болезни императрицы Анны Иоанновны возник вопрос, кому быть регентом, и вообще считался сторонником Бирона. Но когда последний, став во главе государственного управления, не дал Миниху более значительного поста, на который фельдмаршал твердо рассчитывал, он возненавидел Бирона и, притворяясь его другом и сторонником, только и ждал случая, как бы отомстить надменному, гордому и неблагодарному регенту.

Такой случай явился именно 7 ноября после смотра кадет.

После того как кадеты были представлены Анне Леопольдовне и отпущены домой, принцесса пригласила Миниха к себе и со слезами на глазах стала ему жаловаться на притеснения со стороны Бирона.

— Я знаю, — заключила принцесса, — что регент думает выслать нас из России. Я готова к этому, я уеду; но употребите, фельдмаршал, все ваше влияние на регента, чтобы по крайней мере мне можно было взять с собою сына.

Выслушав принцессу и сообразив, что он, устранив Бирона, сам мог бы легко стать регентом, Миних тотчас же обещал принцессе непременно освободить ее от этого ненавистного человека.

На следующий день Миних опять был у принцессы и объявил ей, что план у него готов и что он намерен схватить и арестовать регента. Принцесса сначала испугалась мысли об этой опасной затее, предлагала сперва посоветоваться с близкими ей людьми, но в конце концов согласилась на предложение фельдмаршала, доказывавшего, что медлить нельзя, советоваться же опасно, ибо легко может случиться, что кто-нибудь передаст о затее Бирону.

Не показывая вида, что им задумано опасное для регента предприятие, Миних решил в ближайшую же ночь осуществить задуманное. Накануне он по обыкновению заехал к Бирону, обедал у него и, по его приглашению, приехал еще раз вечером.

Бирон, точно предчувствуя что-то недоброе, вдруг обратился к Миниху:

— Господин фельдмаршал! Вы предпринимали что-нибудь важное ночью?

Миних, не обнаруживая смущения, ответил:

— Не могу припомнить, предпринимал ли я в моих военных делах ночью что-либо чрезвычайное, но всегда держался правила пользоваться благоприятным случаем.

В одиннадцать часов вечера Миних уехал, а Бирон улегся спать.

Возвратившись из дворца от Бирона, Миних позвал своего адъютанта Манштейна и велел ему быть наготове для важного дела. В два часа ночи Миних с Манштейном в карете отправились в Зимний дворец. Миних велел разбудить принцессу. Поговорив с ней минуту, он приказал позвать караульных офицеров-преображенцев. Все они были преданы Миниху и, как и он, ненавидели Бирона. Когда преображенцы вошли, принцесса сказала, что она не может больше сносить обиды от Бирона, что велела его арестовать, поручив это дело фельдмаршалу Миниху, и надеется, что храбрые офицеры будут повиноваться своему генералу и помогут осуществить задуманное.