Алексей Романов - Любовь Орлова в искусстве и в жизни

«Встреча на Эльбе». Кузьмин — В. Давыдов, Джанет Шервуд — Л. Орлова, Джемс Хилл — М. Названов

Фильмы были разные, и ее роли в них тоже разные и часто весьма неожиданные для зрителей. Так, в фильме «Весна» были у нее сразу две роли — жизнерадостной, веселой актрисы Веры Шатровой и суровой, недоступной ученой Ирины Никитиной. В фильме «Встреча на Эльбе» ею была сыграна злобная, жестокая американская разведчица Джанет Шервуд. А в фильмах «Мусоргский» и «Композитор Глинка» — мягкие, прочувствованные роли русских женщин: в первом — обаятельной певицы Платоновой и во втором — добрейшей Людмилы Ивановны, сестры Михаила Ивановича.

Фильм «Весна» был поставлен Григорием Васильевичем Александровым по сценарию А. Раскина и М. Слободского. Немало труда приложил и режиссер-постановщик к тому, чтобы картина получилась такой, какой она была задумана. «Весна» вышла на экраны вскоре после войны, в июле 1947 года. В сущности, это был первый послевоенный музыкальный фильм. Его снимал оператор Ю. Екельчик. Музыку написал композитор И. Дунаевский. В главных ролях были заняты Л. Орлова, Н. Черкасов, Р. Плятт, Ф. Раневская, Р. Зеленая, Б. Петкер, А. Консовский, В. Телегина, М. Трояновский и другие — блестящая плеяда комедийных актеров.

«Мусоргский». Платонова — Л. Орлова, Мусоргский — А. Борисов

У Любови Петровны, как уже сказано, были две героини: Вера Шатрова и Ирина Никитина. И в обеих этих ролях зрители легко улавливали — и радовались этому — черты тех, полных тонкого лиризма, образов, которые она создала в музыкальных кинокомедиях, ставших классикой советского киноискусства.

«Мусоргский». Платонова в партии Марины Мнишек — Л. Орлова

Думается, что именно по этой причине ей было нелегко сниматься в фильме «Весна». Ее героини, двойники по внешности, должны были выглядеть совсем разными, в чем-то даже антиподами по призванию и по натуре. В роли Ирины Никитиной актрисе предстояло показать характер предельно сосредоточенной, на внешний взгляд, оторванной от живой жизни, проницательной ученой, а в роли актрисы Веры Шатровой — характер наивной, быстрой в решениях, в чем-то даже легкомысленной женщины. Особенно трудно давалась актрисе роль Никитиной, получившей в ее институте прозвище «сушеная акула». Именно эти «акульи качества» отсутствовали в любой из сыгранных Орловой до этого ролей. И актриса, судя по всему, вопреки сценарию создала образ не «сушеной акулы», а умной, тонко чувствующей женщины.

Особенно привлекательной была ее игра в тех сценах, когда в сердце Никитиной постучалась весна. Весна любви. И мы вновь и вновь видели Любовь Орлову, ее чарующую улыбку, слышали ее западающие в душу песенки, ее неповторимый голос и были захвачены ее покоряющим оптимизмом. Созданные в этом фильме образы жизненно правдивы, чисты и задушевны, в них много подлинно человеческого тепла.

Через тридцать пять лет, в статье, посвященной давнему выходу в свет фильма «Весна», журнал «Советский фильм» (1982, № 7) отмечал, что эта музыкальная кинокомедия была своеобразным монологом и режиссера Григория Александрова, и актрисы Любови Орловой, и композитора Исаака Дунаевского, — монологом, славящим «весну человечества» и весну в душе человека в лето второго послевоенного года, когда еще не померкли салюты над весенней Москвой.

Фильм действительно излучал праздничный, живительный свет весны, соединял в себе лиризм и патетику того времени, когда страна жила всеобщим гордым счастьем великой Победы.

Не прошло и двух лет, как в марте 1949 года на экраны страны вышел новый фильм Г. Александрова — «Встреча на Эльбе», основной темой которого было освобождение немецкого народа от фашистского рабства, борьба против превращения Западной Германии в центр подготовки новой войны против СССР и стран социалистического содружества. Сценарий фильма написали бр. Тур и Л. Шейнин, снимал Э. Тиссэ, музыку к фильму написал Д. Шостакович.

В фильме было немало комедийных сцен, но это была не комедия, а суровая драма, в основу которой ее авторы положили подлинные политические события первых послевоенных лет. Политическое звучание фильма, достигнутое впечатляющими художественными средствами, составляло важнейшее его достоинство.

— Сейчас самое важное в мире — это дружба народов России и Америки! — таким возгласом советского офицера, майора Кузьмина, обращенным к его другу, американскому офицеру, майору Хиллу, высылаемому из освобожденной Германии в наказание за дружбу с советским офицером, и заканчивается этот фильм. Протянутые друг другу руки советских и американских солдат повисают в воздухе. Запад разжигает «холодную войну».

В фильме «Встреча на Эльбе» впервые прозвучала «Песня мира», написанная Д. Шостаковичем на слова Е. Долматовского и получившая вскоре мировое признание. По свидетельству современников, эта песня позднее многократно звучала в залах ООН в Нью-Йорке, ею открывались конгрессы, митинги, массовые собрания сторонников мира во многих странах.

«Композитор Глинка». Людмила Ивановна — Л. Орлова

Как впоследствии рассказывал и писал Григорий Васильевич Александров, Любовь Петровна, вживаясь в новую для нее роль американской разведчицы мисс Коллинз, скрывавшейся до поры до времени под маской журналистки Джанет Шервуд, пережила много сомнений и тревог. Рассказ об этом я впервые услышал от самой Любови Петровны, а позднее прочитал его в книге Г.В. Александрова «Эпоха и кино».

«Композитор Глинка». Людмила Ивановна — Л. Орлова, Глинка — Б. Смирнов

— В свое время, — говорила Любовь Петровна, — в одной из ранних своих киноработ мне довелось затронуть тему иностранного шпионажа в СССР. Я имею в виду картину «Ошибка инженера Кочина» режиссера А. Мачерета. В этом фильме я играла роль женщины, вовлеченной в преступление против Родины и с холодной жестокостью раздавленной подлой и безжалостной вражеской силой. Играя Джанет Шервуд, я и стремилась представить эту силу — холодную, жестокую, циничную. Роль была для меня очень трудна. Если в подавляющем большинстве прежних я сживалась с моими героинями, роднилась с ними, какое-то время словно жила их жизнью, то, играя Шервуд, мне пришлось как бы отрешиться от самой себя, переселиться в чужую и чуждую мне душу. Важно отметить, что, выбирая в памяти те черты, которые должны были характеризовать этот персонаж, мне пришлось обратиться исключительно к наблюдениям, собранным мною за границей — в Иране, Париже, Италии, Германии. Советские люди не давали мне материала для этой роли. Именно за границей наблюдала я таких женщин — выхоленных, красивых, нарядных и одновременно душевно опустошенных, без высоких стремлений, без искренних чувств и привязанностей, холодных, себялюбивых, честолюбивых, верящих в один лишь банковский текущий счет, поклоняющихся одному лишь доллару.