Джесси Финк - AC/DC: братья Янг

Когда я спросил Эванса, почему он не дал Ангусу сдачи, тот долго молчал. А потом сказал: «Да честно говоря, и сам не знаю, почему». И расхохотался.

Он, правда, признаёт, что опьянел и вёл себя неадекватно. Ссора разгорелась из-за того, что он что-то сказал Фифе Риккобоно. «Я на Ангуса не держу зла на то, потому что сам всё начал. Малколм сам встрял, и Майкл Браунинг тоже, который меня удерживал буквально. Ангус стоял за Малколмом. Я, помню, увидел просвет между ними и подумал, сейчас проскочу. И что меня в тот момент остановило? Безусловно, уважение к Малколму».

Так какой удар у Ангуса? Эванс легонько ударяет меня ладонью по плечу.

«Никакой. Парень же совсем коротышка. Ничего тебе сделать не может».

Стив Лебер считает, что Малколм, в молодости полнейший сорвиголова, просто завидовал тому, что Ангус стал звездой группы, и зависть эту перенёс на менеджмент. В биографии Уолла Йен Джеффри говорит, что Леберы-Кребсы не очень были близки ни с Малколмом, ни с Ангусом. Лебер подтвердил мне, что «они не любили Дэвида… на самом деле у Дэвида произошёл разлад с группой, а я ввязался вскоре после ухода Питера».

Кребс поднимает руку вверх.

«Между мной и Малколмом никакой «химии» не происходило, – говорит он. – Я сам лично занимался Тедом Ньюджентом и Aerosmith, в то время самыми успешными артистами, и, оглядываясь назад, понимаю, что надо было бы отдать AC/DC Стиву, который их искренне любил. Но я делил время между всеми ними, что неправильно. Они записывали <���“For Those About To Rock”> в Париже, я туда приезжал на неделю в месяц – и это было ошибкой».

Более того, когда Янги решили уйти от Leber-Krebs, он не особо их удерживал.

«Думаю, я не очень-то старался. У меня там не было никаких личных отношений, чтобы процесс развернуть. Я даже не думал, какие у нас вообще есть рычаги давления на них. У меня такой подход был. Когда я прилетел в Париж, уже напряжение чувствовалось. Пошла какая-то внутренняя политика: роуд-менеджер <���Джеффри> захотел стать просто менеджером и всё такое прочее».

Сам Джеффри, правда, категорически это отрицает.

«Чушь полная, – говорит он. – Я совершенно не собирался переходить в менеджеры».

Кребс продолжает: «Я присутствовал на деловой встрече с Питером Меншем и Тедом Албертом, где допустил фатальную ошибку, сказав Алберту: «Тед, как думаешь, может, неплохо было бы отдавать группе половину гонорара по паблишингу?» Это прошло не на ура. Никогда не знаешь, из-за чего подвижки могут начаться. Я в общем плоховато представлял себе тонкость их взаимоотношений».

Лебер, однако, говорит, что предположения о том, что у него не установилось личных отношений с Янгами, не верны. Он подружился с Ангусом – после концертов приходил к нему в гримёрку, и они болтали часами, пока Ангус разгримировывался.

«Мы с Ангусом стали очень близки. Вообще-то я всегда думал – все они так думали, – что Малколм ревнует Ангуса, который считается лидером AC/DC. Он и есть лидер, без него AC/DC нет. И насчёт ревности: Ангус, бывало, останавливался у меня дома. Думаю, Малколму это не нравилось».

Джеффри говорит мне, что самая большая ошибка Лебера в том, что он «думал, если Ангус в шортах – то он главный». Похожий комментарий Джеффри сделал Уолл: Лебер думал, что «путь в группу» – это Ангус, и «даже не догадывался, что рулил всем в этом шоу именно Малколм».

«Точно. Чистая правда, – соглашается Лебер. – Малколм был – бизнесмен. Я сказал, что Малколм ревновал меня к Ангусу, хотя, возможно, ревновать тут не то слово, возможно, эти взаимоотношения его злили, а командовал парадом Малколм. А потом Ангус не заступился за меня, хотя он единственный со мною поддерживал отношения.

Но я всю группу любил. Малколм мне по-любому нравился, пусть он сам так и не думает. Нравился. В принятии решений последнее слово было за Малколмом и в общем он не хотел позволить мне управлять группой, думая, видимо, что я буду слишком уж симпатизировать Ангусу. А я заботился обо всей группе, точка. Я чуял, что они – лучшая рок-н-ролльная группа из существующих».

Не он один неправильно оценил власть Малколма.

«Йен Джеффри прав, – считает Кребс. – Я сам когда познакомился с AC/DC, беседовал с Боном Скоттом, – мы не поняли, что настоящий мотор тут Малколм. А он к тому же не был очень тёплым в общении. Но, возможно, это разница культур».

Лебер готов признать, что его просчёт – не установление отношений с Малколмом: «Я поставил не на то». Настолько не на то, что думает: если б грамотно разыграл всю эту семейную «политическую чушь» Янгов, задружившись с Малколмом так же, как с Ангусом, «группа была бы моей и сейчас».

Более 30 лет спустя у него появилась какая-то ясность в том, что именно он сделал неправильно.

«Вы же знаете, что, когда слишком сильно приближаешься к чему-то, перестаёшь это видеть? Я просто не осознавал, что Малколм так разозлится».

Так разозлился, что, вполне возможно, распались самые важные отношения группы AC/DC с их менеджментом за всю их более чем сорокалетнюю карьеру.

Сьюзан Масино, на дружбе с группой сделавшая хорошую «капусту» благодаря Let There Be Rock: The Story Of AC/DC и беспрестанно рассказывающая об этом, разводу с Leber-Krebs уделяет пять слов: «Группа перестала работать с Leber-Krebs». Примерно столько же и ожидаешь от писателя, признающегося: «Я планировала дать им экземпляр моей новой книги, как только допишу её. Я хотела убедиться, что у них с ней никаких проблем не возникнет».

«Малколм так слова и не сказал. Да он и не должен был. Просто взял да уволил меня, – Лебер смеётся, но грустновато. – Ну давайте посмотрим правде в глаза: группу раскрутили. Причем очень хорошо. Я лично тот, благодаря кому они стали номером один в Штатах. Мы сделали Back In Black бестселлером. Мы организовали шумиху вокруг группы. Как менеджеры мы поработали просто прекрасно. Дело в том – если тут есть какой-то решающий момент, – что мы не были открыты. Мы занимались менеджментом групп, а не позволяли группам управлять нами – вот и результат».

Известный деловой нюх Янгов привёл к ещё одной жертве.

«<���То, чего AC/DC> не осознавали, это то, что мы с них получали солидную комиссию, но мы оплачивали все расходы, когда группа не выступала в туре, – продолжает Лебер. – То есть, если два года нет турне – мы всё равно несём все операционные расходы и поддерживаем шумиху.

Расходы наши были колоссальные, а группа купилась на обещание, что Йен всё сделает за три-пять процентов или вроде того. Я раскрутил эту группу, мы проделали невероятную работу, мы сделали их стадионной группой, а перестали с ними работать потому, что они захотели сократить нашу комиссию до нуля. Ну правда же, никто не вознёс их так высоко, как мы».

Так если Джеффри получал пять процентов или меньше, то сколько составляла комиссия Leber-Krebs?