Джесси Финк - AC/DC: братья Янг

Тем не менее многое из «теории заговора» о Back In Black не проясняется.

Если стихи Бона Скотта, известно, озорные, греховные, шаловливые и с соответствующими мелодиями, по словам Джона Суона, «рассказаны и почти что выплюнуты со злостью», то тексты Джонсона, это чаще всего совсем противоположное: всё ясно, схематично, очевидно, жёстко. Очень многие песни на Back In Black как раз такие и есть.

Если б в Джонсона вселился дух Скотта, и он сам бы написал тексты «Back In Black», «You Shook Me All Night Long», «Rock And Roll Ain’t Noise Pollution» и «Hell’s Bells» так вот сразу, с места в карьер, то прекрасно – тебе вся власть и авторские отчисления. Потому что сей призрак творчества как-то уж явно покинул Джонсона на «Shake A Leg» и «Shoot To Thrill».

Эти треки – выдающиеся, а многие другие на альбоме – это откровенный подростковый шовинизм. Скотт, конечно же, обаятельный мерзавец, но женщин он любил и до откровенных глупостей не опускался. А такое, честно говоря, трудно сказать про «Givin’ The Dog A Bone». (В оригинальном названии этой песни – с Given’. На сайте сохранена эта неправильная орфография, на некоторых переизданиях исправлена.)

Энтони О’Грейди вспоминает, что его ранние интервью с Янгами «быстро перерастали в непристойные байки». Он провёл с ними какое-то время в дороге, где много случалось всякого, его затейливым слогом описываемое как «для приключения».

«Они были эдакими типичными шотландскими австралийцами и очень неизобретательными в плане отношений с девушками, в том смысле, что время у них было на один только их сорт: группи. Группи спокойно относятся к тому, что ими пользуются, а потом выбрасывают. Янги принимали группи других команд, когда выступали по стране в других городах, а своих группи тоже в подарочной упаковке предоставляли командам, выступавшим в Сиднее».

Фил Сатклифф, который в 1976 году провёл какое-то время с AC/DC, в 2011-м красноречиво описал взгляд группы на женский пол в журнале Classic Rock.

«Для меня они – просто символ шовинистического отношения к женщинам, которое я не разделяю. Но в этом они так честны, открыты и забавны, что пленяют меня, и я вновь понимаю, как сама жизнь при всех наших утончённых идеалах иногда оборачивается открыткой с курорта. Ржач от пуза – это зачастую самая здоровая реакция и есть. Все AC/DC в этом».

Дэвид Маллет, режиссёр второго видеоролика на «You Shook Me All Night Long» 1986 года, в котором тёлка-блондинка в чёрной коже скачет верхом на механическом быке – сознательно сыграл на этом «открыточном» юморе.

«Тот же юмор и в словах песни, – говорит он. – Я просто думал, что видео – естественное продолжение песни. Вот вы называете пластинку Stiff Upper Lip (идиома, обозначающая «скрытность» или «упрямство», дословно – «напряжённая верхняя губа». – Прим. пер. ), например, и можете спокойно снимать видео в жанре секс-комедии. В то время как все снимали секс сексуально, мы подходили к этому, как к чему-то смешному. Я думаю, что очень важная часть вот этой «никакой чепухи» <���в случае AC/DC> в том, что некоторые тексты и названия песен дают повод снять именно комедийное видео.

В 1930-е была Мей Уэст. Её юмор был точно таким же, как у AC/DC: «У тебя в кармане пистолет или ты просто рад меня видеть?» Это вот «You Shook Me All Night Long» в версии Мэй Уэст. Такой тип юмора был в моде в 80-е и, конечно, в 30-е. Сейчас люди на такое руками машут: это не корректно, не так, не сяк… Обычно у этих людей вообще чувства юмора нет».

Так в чём секрет AC/DC?

«В музыкальном гении и совершенно уникальном – я с радость скажу старомодном – чувстве юмора».

А сама «You Shook Me All Night Long»?

«Это простая песня, лёгкая песня, простая последовательность аккордов, и всё же – как это сыграно, вот эти маленькие брейки, то, как такт делится – не четвертями, а примерно шестнадцатыми – это самая тонкая ритм-секция, которую я знаю. Я не понимаю этого. Я не понимаю, почему они так хороши».

И Мэннинг превозносит песню за её простоту: «Многие группы, даже если б смогли сочинить такую песню и стали бы её записывать, с самого начала стали бы накручивать на неё навороты всякие. И если б все скопом там играли – она бы лишилась энергии».

Фил Карсон не хочет слышать никакую конспирологию. Он говорит, что сама мысль о том, что Джонсон не писал текст «You Shook Me All Night Long», есть чушь полная.

«Все тексты альбома Back In Black написал Брайан при очень небольшой поддержке со стороны Матта, – говорит он. – Как поэт-песенник Брайан соединил все элементы рок-н-ролла, добавив немало юмора. Брайан принял эту мантию и продолжил традицию. Тексты Брайана передают дух группы, они – с яйцами и мозгами.

Когда его отстранили от сочинения песен в поздние годы, я решил, что это позор просто. Недавно он дал мне послушать несколько песен, которые написал. Они оказались гораздо лучше, чем всё то, что на последнем альбоме AC/DC».

Так почему же, если Джонсон, как выясняется, умеет заделать песенку о том, чего не видел («Bedlam In Belgium» 1983 года – о потасовке с демонстрацией оружия на сцене во время концерта в Контихе близ Антверпена в 1977 году, когда чересчур рьяная агрессивная полиция попыталась прекратить выступление группы за нарушение часа тишины), Ангус и Малколм перестали доверять ему сочинение? Чем-то они это объяснили?

В интервью журналу Kerrang! 1990 года, приведённому в книге Ховарда Джонсона «Убери свой боинг из моего аэропорта», Ангус заявляет, что они с Малколмом освободили Брайана от его обязанностей с тем, чтобы он разобрался с личными проблемами, и с тем, чтобы он сконцентрировался на живом исполнении. Кажется, что предположение, выдвинутое самим Джонсоном, о том, что у него просто-таки иссякли идеи текстов, стоит воспринимать с определённым скепсисом.

У Карсона на этот счёт свои мысли. Он даёт намёк туманный, но довольно, так сказать, увесистый: «Я никогда не дискутировал на тему этих домыслов, но хотел бы привлечь ваше внимание к тому факту, что люди, пишущие песни, получают денег больше всех».

Кто написал что? У кого права на что? Кто что получает? Как группе AC/DC удалось написать четыре песни, обеспечившие им взлёт карьеры и второй по продажам альбом всех времён в течение нескольких недель и в отсутствие их главного вдохновителя, Бона Скотта, при том что за последующие 33 года они написали только одну песню примерно того же качества («Thunderstruck»)?

Никто в кругу Янгов не хочет об этом говорить – во всяком случае публично – да и с чего бы им хотеть? Кто что докажет? Да и важно ли это?

Снова «Расёмон». Одна группа – много версий непостижимой правды.

Джон Уилер из Hayseed Dixie не сомневается ни секунды.

«Наверное, один из самых великих гитарных мотивов вообще, – говорит он. – А сыграть её при этом несложно. Но в этом и гениальность. Некоторым произведениям, чтобы изумлять, не нужно технической сложности; скорее обратное верно. Самое знаменитое произведение Бетховена – не одна из его сложных сонат, а «К Элизе», этюд, за пять минут придуманный для ученицы Элизы, чтобы она разрабатывала трель третьим и четвёртым пальцами. Очень простая мелодия, которая так цепляет, что её знают все. «Hell’s Bells» – столь же блистательный пример. Один раз услышишь – и она будет звучать в голове до конца жизни».