Георгий Залуцкий - Выдающиеся русские летчики

Нестеров внимательно следил за успехами русских авиаторов. Особенно интересовали его экспериментальные полеты первого русского летчика, ставшего всемирным рекордсменом, М. Н. Ефимова, который с каждым новым полетом все более совершенствовал технику управления самолетом. Ефимов успешно выполнял на самолете виражи с большим креном, производил планирующий полет с выключенным мотором, снижение с включенным мотором (пикирующий полет), очень точно рассчитывал посадку самолета. Обо всех этих достижениях сообщалось в газетах и журналах.

Все больше и больше захватывает Петра Николаевича Нестерова желание овладеть полетом на самолете, и он решает во что бы то ни стало попасть в летную школу. В 1911 году Петр Николаевич получил длительный отпуск и уехал с семьей лечиться на Кавказ, а затем в Нижний Новгород к своей матери, и это помешало ему лично увидеть показательные полеты одного из учеников М. Н. Ефимова — Я. И. Седова, работавшего у Ефимова механиком и приехавшего на Дальний Восток для демонстрации своего летного мастерства. Седов успешно производил полеты во Владивостоке, Харбине, Чите, Иркутске, Омске, Томске и Новониколаевске. Во Владивостоке Я. И. Седову, как первому авиатору на Дальнем Востоке, был вручен ценный подарок.

В Нижнем Новгороде Нестеров знакомится с одним из учеников Н. Е. Жуковского — П. П. Соколовым, под руководством которого продолжает изучать теоретические труды в области воздухоплавания и авиации. Вскоре Петру Николаевичу удалось побывать в Петербурге, где он, наконец, увидел полеты русских авиаторов. Желание посвятить себя службе в авиации еще более укрепилось в нем. Однако первая попытка поступить в летную школу окончилась неудачей. Возвратившись в Нижний Новгород, Нестеров решил овладеть хотя бы полетом на планере— этой первой ступенью авиации. В 1911 году Нестеров с помощью П. П. Соколова разработал и сам построил планер бипланного типа, на котором успешно осуществлял подъемы в воздух. Большие толпы зрителей собирались смотреть на полеты П. Н. Нестерова. Многие из зрителей помогали не раз Петру Николаевичу разгонять планер перед подъемом его в воздух.

Пытливый, творческий ум Нестерова не знал покоя. Освоив полет на планере, он решил заняться разработкой самолета собственной конструкции. Деятельное участие в разработке проекта принимал П. П. Соколов, ставший близким другом и советчиком Нестерова. Когда проект самолета был готов, Петр Николаевич снова отправился в Петербург.

Как заявлял о своем проекте Нестеров, он стремился создать самолет с органами управления, дающими возможность подражать полету птиц.

Однако в столице молодому изобретателю пришлось пережить г новое разочарование. Нестеров предполагал, что его успехи в летном деле произведут впечатление на руководителей военного ведомства, занимающихся авиацией, и они помогут ему осуществить постройку самолета и поступить в летную школу. Эти надежды не оправдались. Никто не обратил внимания на молодого энтузиаста летного дела. Помощник военного министра, к которому обратился Петр Николаевич с просьбой оказать помощь в постройке спроектированного им самолета и зачислении его в летную школу, уклонился от решения этого вопроса. Дав в принципе положительный ответ, он направил Нестерова в Главное военно-инженерное управление, снискавшее себе дурную славу непреодолимой преграды на пути отечественных изобретений. Немало выдающихся русских изобретений было законсервировано чиновниками Главного военно-инженерного управления. Так было с самолетом А. Ф. Можайского, с авиационным парашютом Г. Е. Котельникова, та же участь постигла и проект самолета, представленного Нестеровым. Не разобравшись в сущности предложения, «специалисты» из Главного военно-инженерного управления забраковали проект и отказали в выдаче денег на постройку самолета.

«Против теории управления, — говорил впоследствии Петр Николаевич, — мне ничего не могли возразить, так как она была ясна. Но я проповедовал крены, которые считались тогда опасными, и это вызвало у них сомнение».

Действительно, комиссия, рассматривавшая предложение Нестерова, заявила, что проект фантастичен и якобы это происходит потому, что Нестеров никогда не летал на самолетах. Отклонив проект, чиновники военного министерства распорядились о зачислении Нестерова не в авиационную школу, как он просил, а в воздухоплавательную.

Нестерову, практически отлично владевшему управлением аэростата, в воздухоплавательной школе пришлось по существу заниматься повторением пройденного. Во время пребывания в этой школе Нестеров продолжал разрабатывать проект самолета оригинальной конструкции. Этот проект, однако, был также отклонен. Окончив весной 1912 года воздухоплавательную школу по первому разряду и получив звание пилота-воздухоплавателя, Петр Николаевич возобновил хлопоты о переводе его в летную школу. 7 апреля 1912 г. он подает об этом рапорт. Наконец просьба Нестерова была удовлетворена и его зачислили слушателем Гатчинской военно-авиационной школы, преобразованной из авиационного отдела Офицерской воздухоплавательной школы.

Это был период, когда военное ведомство царской России, напуганное быстрым развитием авиации за границей, осознало необходимость увеличения численности своей военной авиации. В одном из официальных документов того периода было сказано: «Успехи, достигнутые в деле авиации, побудили военное ведомство принять меры к снабжению каждой из воздухоплавательных частей аэропланами с устройством аэродромов для обучения на аэропланах».

Воздухоплавательные части, имевшие аэростаты, стали получать и самолеты. Но не хватало летных кадров. Да их и неоткуда было черпать. В России до 1912 года фактически существовала только одна летная школа под Севастополем, которая в конце 1911 года сделала первый выпуск небольшой группы пилотов. Назрела необходимость в создании еще ряда авиационных школ по подготовке летчиков. Гатчинская авиационная школа после Севастопольской стала одним из наиболее крупных авиационных учебных заведений в дореволюционной России.

Нестеров горячо взялся за учение. Владея планером, Петр Николаевич быстро освоил управление самолетом. В то время еще ни в одной летной школе ни в России, ни на Западе не было учебных самолетов с двойным управлением. Переход к самостоятельному управлению самолетом в воздухе осуществлялся следующим образом: когда обучаемый достаточно хорошо осваивался с воздухом, ему разрешалось через плечо инструктора слегка держаться за ручку управления самолетом, при этом инструктор управления из своих рук не выпускал. И только после нескольких таких «учебных полетов», когда инструктор убеждался, что обучаемый способен самостоятельно пилотировать самолет, он передавал ему управление самолетом. Однако руль поворота и в этом случае находился у инструктора.