Tayannah McQuillar - Tupac Shakur: The Life and Times of an American Icon

Несмотря на то, что 20-ый век был веком технологий, расизм не прекращался, и недовольство среди чёрного населения и индейцев только росло. 10 января 1947 года, когда в стране царила атмосфера конфликтов и сопротивления между чёрными и белыми, родилась мать Тупака - Эллис Фэй Уильямс, праправнучка Пауэлла и Милли Эн.

К 1958 году коренные американцы и чёрные окончательно решили, что пришло время восстать и покончить с дискриминацией. Как и раньше, чёрные и коренные жители начали бороться на одной стороне. 13 января 1958 года они совершили нападение на отделение Ку-клукс-клана в Ламбертоне и изгнали сторонников этого экстремистского движения из города.

Мать Тупака вспоминает об этом инциденте в книге «Офени Шакур: Эволюция Революции» - биографии, написанной Жасмин Гай. Она рассказывает: «Мы никогда не брали никакого дерьма от белых. Ку-клукс-клан просто появился и объявил 10-часовой комендантский час для чёрных и индейцев. Они развесили уведомления, в которых было написано: рассматривайте всех людей другой расы просто как черномазых(nigger). Мы знали о них всё. Время и место их встреч, их митингов. Мы вооружились, собрались, заманили их в засаду и устроили там собственный митинг. Эти крекеры бежали в лес, как стая белых машущих крылышками куриц... Так я познала вкус сопротивления».

Для того чтобы ответить на вопросы, которые задавали Тупаку Шакуру при жизни о его отношении к социальной справедливости, достаточно изучить историю Ламбертона, его горожан, традиции этого города. Ведь чёрные родители часто рассказывали своим детям истории о героизме и храбрости индейцев и чёрных, которые победили в борьбе с расистами и теми, кто пытался прогнуть их. Ещё детьми Тупак и его сестра Секива слышали эти рассказы.

Несмотря на то, что бабушка Тупака по маминой линии Роза Белл Уильямс хотела остаться в Ламбертоне, её муж Уолтер настоял на том, чтобы они переехали на его родину - Норфолк, штат Вирджиния. Их первым ребёнком была девочка, которую назвали Глория. Второго ребёнка, Эллис Фэй, Роза родила в Ламбертоне, когда ездила навестить туда больных родственников.

Первую половину детства Эллис Уильямс провела в Норфолке. Её отец работал там водителем грузовика, а мама растила дочерей. Отец Уолтера был проповедником и настаивал, чтобы сын встал на путь истинный -в религиозном смысле. Но Уолтер отказался. Тогда пожилой человек выгнал его и всю его семью из дома. Уолтер не отчаялся и попробовал поступить на службу в ВМС, однако его не взяли из-за плоскостопия. В добавление к этому Уолтер, как и все чернокожие американцы с юга, подвергался постоянным унижениям на расовой почве. Возможно, всё это -непонимание семьи, расовые проблемы, несостоявшаяся карьера -и стало причиной того, что он стал бить свою жену. Может быть, он был просто очень рассержен на жизнь. Однако Роза Белл заплатила слишком высокую цену за психические проблемы своего мужа.

С 1910 по 1920 год население Норфолка выросло за счёт приезжих, которые приехали работать на только что открытые заводы, с 67 тысяч до 119 тысяч человек. В 1922 году Норфолк укрепил свои экономические позиции. Были построены терминал и зерновой элеватор стоимостью 5 миллионов долларов, а также фермерский рынок стоимостью 500 тысяч долларов.

К 1940 году в Норфолке уже проживало 144 тысячи человек. Во время Второй мировой войны население увеличилось вновь. Здесь разместились заводы, работающие на военно-промышленный комплекс Америки. Требовалась новая рабочая сила. Открылись также мебельные фабрики, заводы по производству удобрений и других товаров. Однако чёрные жители так и оставались белыми воронами в этом крае.

Расизм и попирание всех прав по-прежнему не давали чёрным спокойно жить. Так, в 1968 году действовавший в Вирджинии закон всё ещё приравнивал меж расовые браки к уголовному преступлению. Дошло до того, что дело о правомерности этого закона рассматривалось в Верховном Суде США и называлось оно «Любовь против штата Вирджиния». И хотя с 1945 года в полиции Вирджинии уже служили чёрные полицейские, расизм всё равно преобладал во всех сферах общественной жизни. В таких тяжёлых социальных условиях росла Эллис Фэй Уильямс. В довершение всего её отец игнорировал семью и постоянно избивал жену.

«Мы все были нищими, - вспоминает Эллис. - В конечном счёте, это и было тем, что нас объединяло. Например, наша соседка мисс Хатти. Эта дама любила нашу маму. Она знала, в какой мы находимся ситуации. Ей нельзя было рассказывать что-либо или о чём-то расспрашивать. Настолько холодна она была. Она ждала, пока мой папа уйдёт из дома, потому что знала: пока он дома, там беспредел. Когда он уходил, мисс Хатти брала мою маму, и они шли в продуктовый магазин. Она брала с собой мою маму, потому что знала: папа вообще не давал ей еды. А мисс Хатти не задавала вопросов, она просто брала маму и вела по магазинам... У моей мамы был календарь: по пятницам папа давал ей деньги, и там она отмечала, сколько она может потратить на неделе».

И хотя Уолтер наводил ужас на домашних, и его не признавали религиозные люди, на улицах его всё равно любили: у него всегда было много друзей - всем казалось, что у него отсутствует страх. Это описание, которое вполне подходит деду Тупака.

В большом белом обществе у чёрного народа было мало прав. В 1954 году дело под названием «Браун против Совета по вопросам образования» побудило чёрных бросить ещё один вызов белым. На этот раз системе образования города. На тот момент в штате за нее отвечал сенатор Гарри Бёрд.

Южный демократ и сегрегационист Бёрд стал сторонником так называемого «Манифеста южан», который был написан приверженцами сегрегации в 1956 году. В конечном счёте, под документом подписались 19 сенаторов и 81 член Палаты представителей, включая всех конгрессменов штатов Алабама, Арканзас, Джорджия, Луизиана, Миссисипи и Южная Каролина. Подписывающие хотели сохранить статус-кво по вопросу расовой иерархии, то есть сделать так, чтобы отныне и вовеки белые приказывали, а чёрные им подчинялись.

Сенатор Бёрд намеревался до последнего бороться с интеграцией чёрных в общество. 9 мая 1957 года на банкете Ассоциации морских путей Хэмптона в Норфолке он заявил: «Я буду честен: мы, южане, боремся за интеграцию, прислонившись спинами к стенам, и мы составили этот манифест, чтобы защитить благосостояние наших граждан».

После чего сенатор сделал ремарку, пояснив, что чёрные не относятся к числу «наших граждан». Но афроамериканцев уже нельзя было остановить. Пока сенатор и те, кто его поддерживал, работали над тем, чтобы сохранить статус-кво, несколько чёрных семей из Норфолка, чтобы отменить сегрегацию в школах, предъявили иск к Совету по образованию. Судебный процесс по этому иску состоялся уже в 1956 году, но понадобилось три года, для того чтобы ситуация хоть как-то прояснилась.