Александр Волков - Первое ракетное соединение нашей страны

…Казармы и гаражи для техники были построены ещё до 1940 г., но находились в хорошем эксплуатационном состоянии. Офицерский состав без семей располагался в общежитиях гостиничного типа. Среди офицерского состава было немало выпускников Ростовского и Камышинского училищ. Конечно, многие из офицеров бригады пытались узнать у нас, членов комиссии, реальную цель приезда комиссии. Долго не верили тому, что нас выпускников Ростовского училища, пригласили только с одной целью, для проверки войск по общевойсковым дисциплинам.

Помню как сейчас, разбор проверки по общевойсковым дисциплинам 72 ИБР РВГК, после недельной проверки, начали в 9.00, а закончили в 10.00 утра. Офицеры бригады, наконец – то поверили нам, что кроме этой проверки другой не будет. Разбор проводили наши генералы, а мы лейтенанты к 12.00, ко времени передачи боевого приказа из Генерального штаба, пришли в казармы, в парки, к местам хранения боевой техники. Конечно, после подведения итогов проверки комиссией Министра обороны по общевойсковым предметам личный состав бригады, длительное время находящийся под напряжением, расслабился. На членов комиссии уже никто не обращал внимания, а некоторые офицеры даже успели отметить окончание проверки за чаркой.

Боевой сигнал из Москвы на приведение бригады в повышенную боевую готовность приняли своевременно. Сбор личного состава прошёл более-менее организованно. С наступлением темноты бригада в полном составе вышла в заранее выбранный в лесу полевой район. Развернули в полевом районе технические и стартовые позиции и организовали дежурство в повышенной боевой готовности. На следующую ночь, по приказу сверху, приступили к подготовке ракет к пуску. Конечно, тогда никаких боевых графиков по подготовке ракеты к пуску не было. Сначала ракеты прошли положенные по эксплуатационной документации проверки на технической позиции и только на следующую ночь ракеты вывезли на стартовые позиции, где подготовка ракет к пуску была доведена до готовности к заправке компонентами ракетного топлива. Мне было поручено проверить работу расчётов автономной и горизонтальной проверки на технической позиции, а в следующую ночь, работу электроогневого отделения одной стартовой батареи. Подготовка ракеты к пуску стартовой батареей, работающей в ГДР, организационно и внешне отличалась от работы боевого расчёта стартовой батареи, работающей в Союзе. В Союзе ночью стартовую позицию отдельные командиры старались осветить фарами машин, ставили прожектора, а офицерский состав был обеспечен большими фонарями, при этом команды командиров и начальников отделений подавались громко, а порой и с громкоговорителем. Здесь же, на стартовой позиции в ГДР, команды подавались тихо, спокойным голосом, а для освещения лица и пультов, почти у всех номеров боевого расчёта были маленькие, чуть меньше спичечной коробки, индивидуальные фонарики. В основном, все офицеры технических и стартовых батарей были хорошо подготовлены, ракетчики со стажем.

Фамилий проверяемых офицеров я не запомнил. Но хорошо запомнил такой курьёзный случай. Как я уже выше писал, что на технической и стартовой позициях постоянно сзади меня находился генерал-майор Морозов М. А. Первая проверка пришлась на оператора машины автономных испытаний (МАИ). Наблюдая из-за моей спины работу оператора, генерал мне говорит: «Я восхищён талантом и способностью данного офицера. Этоже надо, много приборов, огромный пульт, масса мигающих транспарантов, а он успевает за всем этим следить. Каким же, высоко подготовленным должен быть ракетчик! Работает отлично». Спрашивает меня: «Какую оценку ставите вы?». Отвечаю – «Неуд». Генерал разбушевался и уговорил меня поставить оператору оценку «Хорошо».

Вот так прошла вторая, специальная проверка 72-й бригады, которая длилась ещё неделю, а затем и второй разбор итогов, справку для которого писали писали мы, лейтенанты, а зачитывали опять наши генералы. Из воспоминаний об этой командировке осталось два фото. Одно фото на Красной площади, со старшим лейтенантом Зайченко, перед убытием в ГДР, и второе, в ГДР, стою я, на дороге из основной боевой позиции бригады в деревню Химмельпфорт.

С представителями этой бригады мне в августе-сентябре 1959 года пришлось встретиться ещё раз на полигоне Капустин Яр. Наш боевой расчёт 163 ракетного полка 50 ракетной дивизии после сдачи зачётов на допуск к несению боевого дежурства и проведения учебно-боевого пуска ракеты 8К63 второй день в полевом лагере готовил технику к погрузке на ж/д платформы. И смотрим, в районе четвёртой площадки прошёл аварийный пуск ракеты 8К63 с падением и взрывом ракеты. Нам сказали, что это был аварийный пуск, по вине личного состава боевого расчёта из 72 инженерной бригады. Прибыл на полигон наш главком главный маршал артиллерии Неделин М. И. Из нашего 163 ракетного полка на совещание к главкому вызвали меня и ещё четырёх начальников отделений стартовой батареи. На совещании главком сказал: «Боевому расчёту 72 ибр после дополнительной подготовки, в которой будут участвовать и офицеры из 163 рп, будет предоставлена возможность проведения повторного учебно-боевого пуска ракеты 8К63. Ракетчики должны уезжать с полигона с полной уверенностью в вверенную им ракетную технику».

Но это уже другая история.

Дмитриев Анатолий Алексеевич, генерал-майор в отставке, бывший начальник ремонтно-технической базы

– Навсегда запомнилась встреча с высшими руководителями Вооружённых Сил и РВСН.

В начале 1960 года мне довелось стать участником совещания, которое проводил главный маршал артиллерии Неделин М. И., в Москве, в старинном особняке, расположенном рядом с Генштабом (впоследствии в нём размещался заместитель министра обороны по строительству и расквартированию со своим аппаратом).

Появление в кабинете М. И. Неделина – статного, красивого генерала с погонами главного маршала артиллерии, с Золотой Звездой Героя Советского Союза и множеством орденских планок, произвело на присутствующих сильное впечатление.

На совещание пригласили командиров ракетных соединений и ча-стей «первой очереди», т. е. заступивших или готовящихся заступить на боевое дежурство (хотя этот термин, насколько я помню, тогда ещё широко не применялся).

М. И. Неделин объявил документы Правительства и министра обороны СССР об образовании РВСН, объявил состав нового вида Вооружённых Сил СССР. Представил начальника Главного штаба генерал-лейтенанта М. А. Никольского, начальника 12 ГУМИО генерал-полковника В. А. Болятко. Запомнилась его установка – Главный штаб будет руководить всеми работами по формированию войск и оснащению их ракетным и специальным вооружением и техникой, приведением в боевую готовность в позиционных районах. Себе он оставлял область, связанную с разработкой и испытаниями новых ракетных комплексов. Это не означало, естественно, его самоустранённости от многочисленных проблем создания и становления войск.