Александр Волков - Первое ракетное соединение нашей страны

Окончив училище по первому разряду, я имел право выбора места службы. Сейчас не вспомню, какие были предложения, но я выбрал Южно-Уральский военный округ и в октябре прибыл в штаб округа, который размещался в г. Чкаловске (ныне г. Оренбург). Там предложили на выбор: артиллерия мотострелкового полка в г. Уфе или артиллерийский полк в г. Белебее. Конечно, служить в Уфе, столице Башкирии, тем более, что там жила моя старшая сестра, вроде заманчиво. Но мне, «настоящему артиллеристу», заменить чёрный околыш моей фуражки на красный… (хоть пехота – это царица полей, но ведь артиллерия – это бог войны) Итак – Белебей, небольшой, в основном деревянный городок в 12 километрах от железной дороги, один-единственный ДОС (Дом офицерского состава), в котором живут семейные военнослужащие, а молодёжь – по съёмным квартирам. Вот и мы с товарищем устроились на квартире. Хозяйка квартиры, милая пожилая женщина, кормила и поила нас. От неё мы узнали, что эту же комнатку снимали два офицера артиллерийского полка, который до нас стоял в Белебее и был передислоцирован в Тоцкое.

Представившись командиру полка, получаю назначение командиром 2-го огневого взвода батареи гаубиц 122 мм. Ознакомившись с обстановкой, выясняем, что командир полка, подполковник Афанасьев, ещё недавно был командиром дивизиона. Дивизион участвовал в общеармейских стрелковых состязаниях на Лужском полигоне. Дивизион успешно выполнял стрельбу, дошёл до финала. На последнюю стрельбу подполковник Афанасьев получил задачу на центральном командном пункте – уничтожить дот, и указали цель на местности. Но на Лужском полигоне таких дотов множество, и когда подполковник Афанасьев бегом прибыл на свой НП, он нанёс на карту не тот дот. Он своевременно подготовил данные по цели, снаряды точно накрыли дот. Поэтому получилось большое отклонение от указанной цели. Только поэтому дивизион занял второе место. После этих состязаний подполковника Афанасьева назначили командиром полка. Полк относился к командиру с большим уважением, что передавалось нам, молодым лейтенантам. Мастера своего дела всегда вызывают уважение.

Полк состоял из трёх дивизионов: пушечного (пушки 85 мм), гаубичного (гаубицы 122 мм) и БМ-13 («Катюша»). Но 3-й дивизион был кадрированным, т. е. офицерский состав был по штату, а личного состава, кроме водителей, не было. В полку было два замполита: майор Музыченко и подполковник Сорока. Лейтенантов было только четыре – те, что выпустились в 1957 году. В основном – старшие лейтенанты в возрасте до 35 лет. Из командиров батарей – капитаны (40 лет и более). Капитан Гайламазян был капитаном-командиром батареи ещё на войне и только при нас был назначен адъютантом старшим дивизиона (начальником штаба) и получил звание майора. Несмотря на большую разницу в возрасте, нас встретили как равных и по службе, и в быту.

Через два месяца меня назначают командиром учебного взвода полковой школы младших специалистов. С начальником школы подполковником Бордюжа у меня сложились непростые отношения. Пожалуй, это был единственный случай в моей службе. Это не значит, что дальше служба шла как по накатанной колее. Были ухабы, ошибки, были нештатные ситуации. Но все вопросы решались корректно.

В декабре 1958 года меня вызвал замполит полка, подполковник Сорока, и предложил должность секретаря комсомольской организации полка. Я согласился. Работать было интересно и комфортно. У меня сложились очень хорошие отношения с замполитом дивизиона капитаном Киреевым, с начальником клуба старшим лейтенантом Солодовниковым и с начальником физической подготовки полка капитаном Диконенко. Все протокольные мероприятия проводились регулярно и по злободневным вопросам, в чём большую помощь оказывал капитан Киреев. Этот человек, мне кажется, был рождён замполитом. Пожилой (для меня), лет 40, он никогда не повышал голос, всегда говорил спокойно, никогда не говорил лозунгами. Но он знал подноготную всех солдат, их семейное положение. Поэтому при возникновении инцидентов или случаев нарушения воинской дисциплины он никогда не начинал разговор с обвинений, а всегда пытался найти причину случившегося и так подводил провинившегося к тому, что он сам оценивал свой проступок. И если после этого разбора следовало наказание, то это было не наказание за проступок, а как искупление своей вины.

Поскольку Белебей – это небольшой городок и в нём, кроме кинотеатра и Дома культуры, других развлекательных учреждений не было, поэтому вопросы культурно-массовой работы мы решали сами. У нас была неплохая самодеятельность: был небольшой инструментальный оркестр, отличный баянист рядовой Евгений Кирин, солист рядовой Голтуренко и небольшая танцевальная группа, руководителем которой был рядовой Бахров, солдат несколько разгильдяйстый, но когда он исполнял присядку или нижнюю разножку, то публика была в восторге. Был драматический кружок, в котором участвовали офицеры и члены их семей. Выступали со спектаклями в местном Доме культуры. Я в школе занимался фехтованием и вместе с капитаном Диконенко организовал фехтовальный кружок. И когда команда фехтовальщиков нашего полка появилась на первенстве Башкирии по фехтованию в Уфе, все были изрядно удивлены. Никогда Белебей не выставлял команды фехтовальщиков.

В 1958 году Южно-Уральский военный округ был преобразован в корпус и введён в состав Приволжского военного округа.

Полк жил размеренной жизнью. Каждый раз по понедельникам после утреннего построения весь офицерский состав направлялся на миниатюр-полигон, и командир полка проводил тренажи по артстрелковой подготовке.

Ежегодно после 9 мая полк выезжал на Тоцкий полигон, возвращались в сентябре месяце. В поле отрабатывались тактические задачи с боевой стрельбой. В 1958 году я выезжал в качестве командира 2-го огневого взвода, но произошли какие-то кадровые перемещения, и меня назначили командиром 1-го огневого взвода – старшим офицером батареи. Поэтому выход в позиционный район, установка орудий, привязка к местности, построение веера, установка точек наводки (дневной и ночной), отрывка ровиков для боеприпасов и организация охраны входили в мои обязанности. Было непросто: я впервые выполнял все эти мероприятия, но посредник посчитал, что я справился с поставленной задачей. Работа старшего офицера батареи осложнялась тем, что вводились новые правила стрельбы. Основным отличием было то, что изменялись обязательные артиллерийские «вилки» (большая – 800 м, малая – 400 м). А можно было вести пристрелку, корректируя стрельбу на любые расстояния в метрах. Из-за этого было несколько курьёзных случаев.

Кроме выполнения задач боевой подготовки на полигоне, проводились и различные состязания. Все офицеры-артиллеристы имели удостоверения водителей, поэтому часто практиковались соревнования, кто проедет большее расстояние с одним стаканом бензина в баке.