Анатолий Терещенко - Он спас Сталина

Итоги 1943 года оказали ошеломляющее воздействие как на нашего главного противника — гитлеровскую Германию, так и на союзников СССР в лице США и Великобритании. Разгром немецко-фашистских войск под Сталинградом, победа советских войск на Курской дуге, форсирование Днепра и освобождение столицы советской Украины Киева — эти события заставили союзников стремительно менять стратегию дальнейшего использования, а если правильнее — применения своих войск в войне. Дивизии Красной армии упорно двигались на Запад.

К марту 1943 года на Восточном фронте уже нашли свою гибель 112 фашистских соединений. Кроме того, воспользовавшись наступательным порывом Советской армии, англо-американские войска высадились в Северной Африке и начали теснить германо-итальянский Африканский корпус фельдмаршала Эрвина Ромеля.

Конечно, потери в огненных сражениях у Красной армии были колоссальные по сравнению с другими войнами. Таких потерь доселе не видела никакая армия в мире. В незримых боях, особенно в начале войны, абвер и гестапо тоже нанесли разведывательным органам НКВД и НКО СССР серьезный урон.

Помимо гибели ценных агентов и оперативных работников в Западной Европе в 1941–1943 годах, как писал свидетель этих событий генерал-лейтенант в отставке Павел Анатольевич Судоплатов после отсидки пятнадцатилетнего срока в тюрьме по указке Хрущева, мы потеряли в результате действий немецкой контрразведки руководителей наших резидентур в Смоленске, Киеве, Одессе, Херсоне, Николаеве — основных крупнейших городах, оказавшихся в зоне оккупации.

Среди погибших были видные сотрудники советской разведки: Каминский — один из создателей «Красной капеллы» в Германии; Кудря — резидент в Смоленске и Киеве; Молодцов — в Одессе; Лягин (накануне войны заместитель начальника разведывательного управления НКВД) — в Херсоне и Николаеве, и другие.

Следует отметить, что Сталин был раздражен пока что голыми обещаниями союзников открыть второй фронт. Ленд-лиз действовал ответственно, хотя и в военно-экономической помощи недруги в стане союзников пытались вставлять палки в колеса этих договоренностей в виде недоукомплектования (например, моторы для самолетов направляли на одном корабле, а крылья и фюзеляжи — на другом, разносортица запасных частей, элементарный брак и так далее). Стоило одному плавсредству погибнуть, как тут же появлялась потеря плановости в поставках боевой техники на острые участки фронта.

Не обошлось без пикировки и на заключительном этапе переговоров. Так в беседе со Сталиным Черчилль заявил:

— Я полагаю, что Бог на нашей стороне. Во всяком случае я сделал все для того, чтобы он стал нашим верным союзником…

— Ну тогда наша победа обеспечена, ведь дьявол, разумеется, на моей стороне. Каждый знает, что дьявол — коммунист, — заметил с лукавой улыбкой Сталин, слегка покручивая указательным и большим пальцем левой руки кончик усов, как он это делал всегда, когда чувствовал победу над своим собеседником: — Два глаза, да и те за носом, а такие глаза слепы.

Рузвельт понимающе улыбался. Ему не хуже, чем Сталину, была знакома реплика Черчилля образца июня 1941 года: «Если Гитлер вторгнется в ад, я заключу союз с дьяволом».

Там же, в Тегеране, случился казус, в котором Черчилль опять выглядел забавно. Достоянием гласности это событие стало благодаря распоряжению Сталина, которого можно считать косвенным участником этого происшествия.

Во время острых дебатов по проблеме открытия второго фронта Иден передал Черчиллю записочку. Премьер, прочтя ее, что-то чиркнул и вернул Идену. Тот, пробежал глазами запись, скомкал листок и бросил в урну для бумаг. Когда заседание окончилось и все разошлись, Сталин поручил переводчику В.М. Бережкову извлечь записку и доложить, о чем она. По идее там могло быть нечто важное, относящееся к позиции Англии по обсуждаемому вопросу.

В записке оказалось всего несколько слов:

«Уинстон, у Вое расстегнута ширинка».

А дальше рукой Черчилля:

«Не волнуйтесь, старый орел не выпадет из гнезда».

Сталин и другие от души потешались над хозяином «орла».

Никто из «Большой тройки» не испытывал иллюзий в отношении других участников встречи. Сталин знал, что официальная позиция США в отношении германо-советской войны во многом определяется соображениями лидеров сената:

«Победа коммунизма будет более опасной для США, чем победа нацизма», — так заявлял сенатор-республиканец Р. Тафт. Другой сенатор-демократ Г. Трумэн цинично изрек: «Пусть они убивают друг друга как можно больше».

Знал он также, что для Черчилля ненавистна сама мысль о существовании сильной России, тем паче коммунистической и безбожной.

Так что встречались в Тегеране союзники, но не друзья и не по взаимной симпатии, а по большой нужде, исходя из оперативной и стратегической обстановки в страшной по жертвам войне. Тем более руководство Великобритании понимало, что будет означать победа гитлеровской Германии в войне с Советской Россией — непременно повторением второй попытки одолеть их страну — победители быстро восстанавливаются.

К 1943 году со всей очевидностью определилось, что ни в одиночку, ни вдвоем вытянуть победу в ближайшее время в войне на суше и на море против стран «оси» не сумеет ни СССР, ни Англия с Америкой, а у Германии может открыться второе дыхание за счет вероятного появления новых видов оружия. Разведки трех союзников знали о работах в Германии над созданием атомных фугасов, стратегических ракет и реактивных самолетов.

Все спешили не опоздать в Европу, быстрее разбить и поделить территорию Германии, нарезав новые границы для европейских стран и, конечно же, порыться в новых технологиях промышленности Третьего рейха.

Предварительными данными о том, что тройка руководителей СССР, США и Великобритании готовится собраться в Тегеране, немецкие спецслужбы располагали и к этой встрече готовились интенсивно.

Николай Григорьевич Кравченко прибыл в Тегеран, естественно, раньше основной делегации. Он сразу же встретился с теми людьми, на которых ему указал Абакумов. Изучив оперативную обстановку, он уже знал все слабые и сильные стороны противника, способного своими диверсионно-террористическими группами осуществить задуманную, как потом станет известно, операцию «Длинный прыжок», разработанную нацистским диверсантом № 1, начальником секретной службы СС в VI отделе главного управления имперской безопасности (РСХА), оберштурмбанфюре-ром Отто Скорцени.

По данным резидента советской внешней разведки Ивана Ивановича Агаянца, в августе 1943 года немцы сбросили в районе Кумского озера близ города Кум, расположенного в семидесяти километрах от Тегерана, команду из шести радистов. Дней через десять они уже осели на конспиративных квартирах под иранской столицей. Отдышавшись и приведя себя в порядок, небесные пришельцы на машинах добрались до виллы, подготовленной им местной агентурой.