Анатолий Терещенко - Он спас Сталина

Так и получилось!

Вот такой был начальник на Лубянке у Николая Григорьевича Кравченко. Конечно, многого, что сегодня нам известно о деятельности Абакумова, молодой генерал не знал…

Закончилась Тегеранская конференция. Судя по датам прохождения службы, новоиспеченного генерала Николая Григорьевича Кравченко снова отправляют на войну, но на войну в глубоком тылу. Словно прячут заслуженного человека, боевого воина, неожиданным образом нашедшего генеральское звание.

Сначала его направляют начальником управления контрразведки Смерш по Среднеазиатскому военному округу, кстати, там находилась малоизвестная современникам школа Смерш, которую он как начальник окружной военной контрразведки курировал и опекал. Потом генерал Кравченко становится начальником Управления контрразведки Смерш НКО СССР по Туркестанскому военному округу. А с 1 октября 1945 года по 4 февраля 1946 года он проходит службу в должности начальника управления контрразведки Особого военного округа Кенигсберг.

Небольшая историческая справка.

После окончания Второй мировой войны были ликвидированы фронтовые управления, а на территории Кенигсберга и прилегающих к нему районов создается Особый военный округ Кенигсберг с восьмью периферийными и одной центральной военными комендатурами. Когда наши наступающие части ушли вперед, сразу встал вопрос о границах, которые поначалу существовали условно, а также режиме проживания гражданского населения.

Командующим Особым военным округом был назначен генерал-полковник Кузьма Никитович Галицкий. Кстати, боевой генерал закончил войну взятием важной военно-морской базы Пиллау и пленением крупной группировки противника на косе Фрише-Нерунг.

Первой советской властью на территории бывшей Восточной Пруссии, отошедшей к СССР, стали военные в лице уже упоминаемых военных комендатур, которые были вынуждены заниматься и гражданскими вопросами. Им нарезался широкий диапазон действий — от охраны находящегося здесь имущества до приведения города в порядок с учетом огромного количества баррикад и завалов.

Вначале советского цивильного населения в городе не было. Но время требовало рабочих рук, поэтому при комендатурах стали создаваться так называемые гражданские управления. И потекли люди из российской глубинки. Одним из героев этого переселения был и Владимир Шмелев, фрагмент воспоминаний которого вынесен автором в эпиграф.

Генерал-майор Николай Григорьевич Кравченко прибыл к новому месту службы в качестве начальника управления контрразведки Смерш НКО СССР Особого военного округа Кенигсберг 1 октября 1945 года. Управление находилось в стадии формирования и размещалось в здании по нынешнему проспекту Победы в доме № 124. Следует отметить, что местные жители называют до сих пор это здание чекистским термином — Смерш.

Потом Николай, естественно, представился командующему. Кузьма Никитович Галицкий принял его с подчеркнутым вниманием, уже до встречи узнав от сослуживцев, кто такой Кравченко.

— Николай Григорьевич, я знаю, вы прибыли с теплых краев, не потревоженных войной, здесь, сами видите, в каком состоянии город, — пояснял генерал-полковник. — Думаю, вам тут надо начинать с устройства гнезда. Жилой фонд разрушили до основания снаряды и бомбы — и наши, и фашистские. Тяжело нам достался штурм этой прусской твердыни. Выкуривали немчуру лужеными глотками тысяч орудий. Так что присматривайте подходящее помещение под свой штаб, но, если будет тесновато, можно разместиться в старом. Вам поможет начальник Временного гражданского управления Виктор Герасимович Гузий. Пожалуйста, обращайтесь к нему…

— Да, Кузьма Никитович, то, что я увидел, — потрясло, но война закончилась, и надо переходить на мирные рельсы, но здесь, в Кенигсберге, последствия войны еще долго придется разгребать в прямом и переносном смысле, — согласился Кравченко.

— И для вашей службы работы тут по горло, — командующий указательным пальцем руки как бы прочертил линию ниже подбородка. — Немцев, в том числе враждебно настроенных, осталось в городе и окрестностях немало. Да и отряды польской Армии Краевой дают о себе знать. Стреляют в спины нашим людям, особенно военным.

— Что ж, будем противопоставлять им наше оружие. Наведем порядок, — бодро заявил молодой генерал из Смерша.

— Надо, надо скорее очищаться от скверны бандитизма. Гражданский народ прибывает потихоньку, строительные специальности нужны в первую очередь…

После этой встречи Кравченко познакомился с генерал-майором интендантской службы Гузием Виктором Герасимовичем. Он принял гостя как-то торопливо, видна была на его изможденном лице явная усталость от навалившихся проблем. Воспаленные глаза выдавали признаки интенсивной работы с бумагами.

— Вы уж извините меня за несобранность, двое суток не спал, — признался Гузий.

— Виктор Герасимович, то, что я имею, меня вполне пока устраивает: и здание управления, и квартира. Единственная проблема может возникнуть тогда, когда будут прибывать новые сотрудники. Им нужно будет жилье, — откровенничал Николай Григорьевич.

— Думаю, все эти дела решаемые. Скоро тут будет цветущий город, — с оптимизмом заявил военный комендант города.

А задач — политических, экономических, финансовых, заготовительных, строительных и оперативных — в этом Особом военном округе было невпроворот. Тут и установление твердого режима, обеспечивающего спокойствие для жизни и работы населения; и регистрация и учет прибывающих и местных граждан и их трудоустройство; и подготовка к пуску предприятий местного значения для обслуживания нужд и потребностей населения. Нужно было заниматься заготовкой сельхозпродуктов и производством предметов ширпотреба, постройкой, восстановлением дорог и мостов, контролируя их состояние и прочее.

Большинство населения в Восточной Пруссии и Кенигсберге составляли немецкие граждане, которые по решениям международных конференций подлежали переселению в Германию. Потсдамская конференция 1945 года по вопросу Восточной Пруссии приняла решение о ликвидации веками складывающегося оплота немецкого милитаризма и агрессии и вывода этих земель из состава Германии. Одна третья часть территории Восточной Пруссии — город Кенигсберг и прилегающий район — передавался СССР, остальные две трети — Польше.

Не надо забывать о времени, в котором велась оперативная работа в Кенигсберге в период нахождения здесь Николая Кравченко, с 1945 по 1946 год. Каждый день приходилось сталкиваться и разбираться с бесконечной цепью притеснений населения, грабежей, разбоев, убийств, изнасилований и лишений — холодом и голодом.