С. Джоши - Жизнь Лавкрафта

Соня пришла в любительскую журналистику с помощью Джеймса Ф. Мортона; в автобиографии, написанной в 1967 г., она утверждает, что знала его с 1917 года. Она входила в число нью-йоркцев - членов НАЛП, приехавших на съезд (среди них были Мортон, Рейнхарт Кляйнер и другие), и, по свидетельству Кляйнера, именно на съезде он представил ее Лавкрафту. Вскоре после этого Соня стала ярым приверженцем дела самиздата и не только вступила в ОАЛП, но и пожертвовала в фонд Официального органа неслыханную сумму - 50 долларов.

К сожалению, нам немногое известно о женщине, которая менее чем через 3 года станет женой Лавкрафт. Соня Хафт Шафиркин родилась 16 марта 1883 г. в Ичне (под Киевом) на Украине. Ее отец, Симеон Шафиркин, видимо, умер, когда она была ребенком. Ее мать, Рахиль Хафт, оставила Соню у своего брата в Ливерпуле (здесь Соня получила свое первое образование), а сама уехала в Америку, где вышла в 1892 г. за Соломона Х--. В том же году Соня переехала к матери. В 1899 г. она вышла за Самуила Шекендорфа ; ей не было шестнадцати, ее мужу было 26. Сын, рожденный в 1900 г., умер через три месяца; дочь Флоренс родилась 19 марта 1902 г. Секендорфф, русский, позднее взял фамилию Грин в честь своего бостонского друга Джона Грина. В своих воспоминаниях о Лавкрафте Соня очень мало говорит об этом браке, но Альфред Гальпин проливает на него некоторый свет:

Ее первый брак в России [!] был очень несчастливым, с человеком отвратительного характера, и ссоры были очень резкими. "Скажу тебе, Альфред, то, что происходило со мной, никогда, никогда прежде не происходило ни с одним живым существом на Земле!" В одну из таких ссор - последнюю? - "я подошла к окну", которое смотрело на улицу с высоты нескольких этажей, "и сказала: `Георгий Федорович, еще один шаг, и я выброшусь из окна!'

Я не знаю, откуда взялось имя "Георгий Федорович"; возможно, в воспоминания Гальпина просто вкралась ошибка. Самуил Грин умер в 1916 г. - видимо, наложив на себя руки.

Соня прошла некие курсы повышения квалификации при Колумбийском университете и обеспечила себе то, что сама называла "высокооплачиваемой руководящей должностью в фирме модной женской одежды на Пятой Авеню" с окладом 10 000$ в год - это, вероятно, минимум раз в 5-10 больше, чем Лавкрафт сможет получить в самый удачный год. Эта фирма называлась Ferle Heller's. У нее было два магазина, один - в доме 36 на Западной 57-ой улице, второй - в доме 9 на Восточной 46-й улице; Соня, чьей специальностью были шляпки, работала в первом. Она проживала в доме 259 на Парксайд-авеню в бруклинском районе Флэтбуш, в то время фешенебельном.

Кляйнер описывает ее как "очень привлекательную женщину с пропорциями Юноны"; Гальпин, прибегая к тому же классическому сравнению, рисует более пикантный портрет:

Когда она ворвалась в мою замкнутую жизнь зубрилы из Мэдисоне [в 1921 или 1922 г.], я почувствовал себя серым воробьем, оцепеневшим при виде кобры. Похожая на Юнону и властная, с великолепными темными глазами и волосами, она была слишком царственной для персонажа Достоевского и, скорее, казалась героиней с самых воинственных страниц "Войны и мира". Воплощенное величие свободной и просвещенной личности, она выказывала уникальную глубину и силу переживаний и побуждала меня Писать, Работать и Творить.

Соня сразу же увлеклась Лавкрафтом. По словам Кляйнера, "после нашего возвращения в Бруклин она разыскала всех, кто был друзьями Лавкрафта - в том числе и меня - и провела немало времени, разговаривая о нем". Соня честно признавалась, что при первой встрече с Лавкрафтом "была восхищена его личностью, но, честно говоря, на первых порах не его лицом" - явный намек на некрасивую внешность Лавкрафта (рослый, костлявый, с торчащей челюстью и, вероятно, с кожными проблемами), а также, возможно, на его сухое, формальное поведение и (что особенно досадно для человека из индустрии моды) на архаичный покрой его одежды.

Но переписка не заставила себя ждать. Лавкрафт снова услышал о Соне еще до конца июля 1921 г. - к тому времени она уже прочла часть его рассказов, вышедших в самиздате. Лавкрафт признавался, что увлекся ею - по крайней мере, ее интеллектом: "У миссис Г. острый, восприимчивый и эрудированный ум; но еще надо научиться той беспристрастной точке зрения, которая взвешивает данные, безотносительно их приятности. Она является желанным дополнением к философскому кругу Союза..." Вплоть до этого момента непохоже, чтобы между ними немедленно возникло какое-то притяжение - помимо притяжения двух одаренных, родственных умов. Но как быть с тем фактом, что (согласно ранее приведенным свидетельствам) в то время считалось, что у Лавкрафта роман с Уинифред Вирджинией Джексон? В своих - надо сказать, немногочисленных - рассказах о съезде НАЛП 1921 г. Лавкрафт ни разу не упоминает Джексон; и все же удивительно (даже при том, что она была лояльным членом ОАЛП), если бы ее там не быть. Последнее из уцелевших писем Лавкрафта к Джексон было написано 7 июня 1921 г., через две недели после смерти его матери; оно содержит следующие любопытные слова:

Можно со всей справедливостью сказать, что в лице моей матери вы потеряли друга, ибо, хотя вы никогда не слышали этого от нее самой, она была в числе самых первых и самых восторженных почитателей ваших работ... На случай, если вам интересно, как выглядела моя мать в свои последние дни, я вкладываю в конверт моментальный снимок - весьма неудачный, к сожалению - который я сделал год назад, прошлой осенью. Ее внешность была столь же прекрасна, сколь моя безыскусна, и ее молодые фотографии легко бы посоперничали с вашими собственными в соревновании за звание первой красавицы.

Кеннет У. Файг-мл. ехидно замечает: "Что мисс Джексон подумала о мужчине, который, восхваляя ее красоту, присылает ей снимок своей матери, история умалчивает..." Однако и это письмо звучит очень формально, в нем сложно различить какую-то реальную близость и интимность. Возможно, правда, что Сюзи поощряла подобные отношения (если они вообще были) - она, несомненно, одобрила бы Уинифред куда сильнее, чем одобрила бы Соню, повстречайся они при жизни Сюзи. Однако после этого мы ничего больше не слышим о Уинифред.

Именно Соня взяла дело в свои руки. 4-5 сентября она навестила Лавкрафта в Провиденсе, остановившись в отеле "Корона". Примечательный факт; заметим, что Уинифред, похоже, ни разу не пыталась навестить Лавкрафта в его родном городе, - а Соне ради этой поездки надо было взять, как минимум, один выходной (понедельник, 5-ое число). Лавкрафт, уже привыкший к иногородним визитерам, показал ей антикварные сокровища Провиденса, затем привел ее в дом 598 и представил тете Лилиан, после чего Соня пригласила Лавкрафта и Лилиан на обед в "Короне"; но Лилиан отказалась, так как уже отполдничала, а Лавкрафт взял только кофе и мороженое. Возможно, ни один из них не желал создавать впечатление, что пользуется щедростью Сони - она явно желала оплатить обед из своего кармана. Последовал новый осмотр достопримечательностей - включая "монастырскую тишину" кампуса университета Брауна. На другой день Соня сумела-таки вывести Лавкрафта с тетушкой в "Корону" на полдник и, видимо, вслед за этим отбыла в долгое железнодорожное путешествие обратно в Нью-Йорк.