С. Джоши - Жизнь Лавкрафта

Справедливо сказать, что история исследований Антарктики началась с капитана Джеймса Кука, который в 1772-74 гг. попытался достигнуть Южного полюса, но был остановлен ледяными полями. Именно во второе плавание (1774), возвращаясь на север, он останавливался на острове Пасхи. Эдвард Брансфилд из Англии впервые увидел сам континент Антарктида 30 января 1820 г., а 29 января 1821 г. Фабианом фон Беллинсгаузеном был открыт остров Александра I (крупный остров у берегов будущего Антарктического полуострова). Из-за мощных ледовых полей, которыми он окружен, лишь в 1940 г. было установлено, что это остров, - тем самым породив значительные споры о том, что же в действительности открыл континент Антарктида.

В конце 1830-х гг. три отдельные экспедиции многое сделали для картографии разных частей Антарктиды. Американец Чарльз Уилкс (1798-1877) отправился в Антарктику, как ни странно, чтобы поверить теорию полой Земли, выдвинутую в 1818 г. Джоном Кливсом Симмсом (на эту теорию Лавкрафт нападает в письме в Providence Journal от 1906 г.). Экспедиция под руководством Симмса и Джеремии Н. Рейнольдса окончилась неудачей, однако несколько лет спустя Рейнольдс сумел убедить Уилкса, тогда всего лишь лейтенанта ВМС США, возглавить новую. Экспедиция Уилкса - на шести кораблях, с 83 офицерами и 345 членами экипажей - отправилась в дорогу 18 августа 1838 г., достигнув Антарктики в марте 1839 г. Одна группа попыталась войти в замороженное море Уэдделла к востоку от Антарктического полуострова, но не смогла далеко продвинуться из-за льдов. Вторая группа, перезимовав в Сиднее, прошла вдоль западного побережья Антарктиды, 19 января 1840 г. увидев землю. К 30 января Уилкс окончательно убедился, что перед ними действительно континент, а не цепь островов и не огромное замерзшее море, и сделал историческое заявление: "Теперь, когда все говорит в пользу ее существования, я даю этой земле имя Антарктического континента". Уилкс вернулся в Сидней 11 марта 1840 г.

Англичанин Джеймс Кларк Росс (1800-1862) покинул Англию 25 сентября 1839 г. с целью исследовать громадный шельфовый ледник, который сейчас носит его имя. При этом он открыл маленький островок в устье шельфа, сейчас известный как остров Росса, и назвал два громадных вулкана на нем в честь своих кораблей - Эребус и Террор. Джозеф Хукер, один из судовых врачей, дает живое описание первого взгляда на Эребус:

Это зрелище столь превосходило само воображение...что действительно внушало чувство трепета, что овладело нами, задумавшимися о нашей собственной несравнимой незначительности и беспомощности, и в то же время неописуемое ощущение величия Создателя в деяниях рук Его.

Лавкрафт определенно подписался бы под первой частью этого высказывания, но возражал бы против второй. Позднее Росс совершил еще две экспедиции (1841-43), но они немногого достигли. Величайшим его достижением стало открытие шельфового ледника Росса, "грозного барьера, что позднее окажется вратами в Антарктиду". Интересно отметить, что Росс не верил в то, что Антарктида - единая масса суши; точка зрения, которой придерживался и Лавкрафт вплоть до ее окончательного опровержения в 1930-х гг.

Мне хочется датировать три утраченных текста Лавкрафта 1900 г., поскольку кажется необычным выбрать для описания не экспедиции Борхгревинка и Роберта Скотта (1901-02), бывшие еще на свежей памяти Лавкрафта, экспедиции 1840-х гг., чьи открытия отчасти были опровергнуты работой новейших исследователей. Корреспондент Лавкрафта К.Л. Мур воочию видел копию "Исследований Уилкса" в конце 1936 г., хотя после его смерти она не была обнаружена среди его бумаг. Вызывает интерес и "Антарктический атлас", который, предположительно, должен был по большей части состоять из карты континента; к тому времени еще настолько неисследованного, что большиство его частей представляло собой безымянные белые пятна.

В дополнение к "сочинению `высоконаучных' работ о реальных фактах" по иследованиям Антарктиды Лавкрафт по своему признанию в юности написал "немало вымышленных рассказов про Антарктический континент"; но помимо того, что был навеян "Замороженным пиратом", у нас нет информации ни об одном.

В "Исповеди Неверующего" Лавкрафт сообщает, что "моя напыщенная `книга' под названием Poemata Minora, написанная, когда мне было одиннадцать лет, была посвящена `Богам, Героям и Идеалам Древних' и в разочарованных, от всего усталых тонах нудела о скорби язычника, у которого украли его античный пантеон". Poemata Minora, том II - наиболее законченная и эстетически выверенная из ранних работ Лавкрафта. Пять ее стихотворений вполне сравнимы с любым последующим его стихотворением, пускай это указание не столько на их достоинства, сколько на посредственность поздних стихов.

Стихи из Poemata Minora довольно оригинальны, и немногое в них восходит к конкретным образчикам античной поэзии. Лавкрафт обожал цитировать четвертую и пятую стансу "Оды к Селене, или Диане", как точно выражающую его дисгармонию с современным миром:

Take heed, Diane, of my humble plea.

Convey me where my happiness may last.

Draw me against the tide of time's rough sea

And let my spirit rest amid the past.

"К старой языческой религии" начинается с отважного призыва:

Olympian Gods! How can I let ye go

And pin my faith to this new Christian creed?

Can I resign the deities I know

For him who on a cross for man did bleed?

Это напоминает мне одно замечание в "Исповеди Неверующего": "В тот период [ок. 1898 г.] я много читал о египетской, индуистской и германской мифологии и пытался вообразить, что верю в каждую, чтобы понять, которая из них содержит наибольшую истину. Заметьте, я мигом воспринял методы и манеры ученого!" Зримым плодом такого неформального способа сравнения религий стали одновременно обновленная вера в греко-римскую религию - та была куда как приятнее мрачного христианства, практикуемого его баптистской семьей, - и еще более отчетливое отторжение христианства, которое лишь усугубило изучением Лавкрафтом астрономии, начавшееся позднее в том же году. Кому-то, столь пропитанному духом античности - и столь изолированному от своих сверстников, что он и не замечал в этом ничего ненормального, - осознание того, что Юпитер и его присные более не объекты живой веры, могло причинять подлинные страдания.

"О тщете людских стремлений" - это десятистрочное стихотворение, обнаруживающее влияние трех разных авторов: Самюэля Джонсона (и его "Тщетности людских желаний"), Овидия (чья история Аполлона и Дафны из "Метаморфоз", I.452-567, уложилась в две первые строчки) и Ювенала (чье mens sana in corpore sano отчетливо звучит в заключительных строках: "True bliss, methinks, a man can only find / In virtuous life, и cultivated mind"). В остальном это стихотворение - традиционные нападки на жадность и недовольство, неминуемо порождаемое достижением некой давно искомой цели. Во всей книжке только это стихотворение написано героическими стихами.