Виктор Конов - Епистинья Степанова

Как хорошая хозяйка оставляла она этот мир заботам дочери.

Мысли о смерти все чаще посещали ее. Но она никогда не говорила, что уходит к сыночкам, что увидит их «там». Может, не могла смириться, поверить окончательно, что они погибли. Может, так и жила еще в ней вера, что они где-то «здесь». Или считала, что нельзя ей верить в то, что сыны погибли, нельзя. Им жить надо. Слишком мало пожили они на белом свете.

О смерти своей пожелала:

— Хочу умереть сразу. Не лежать. За мной ухаживать, всякое там — не хочу.

Бог исполнил это ее последнее желание.

Наступил февраль 1969 года. Дули холодные, сильные ветры. Простудилась Валентина, лежала с температурой.

Вечером, перед сном, Епистинья подошла к дочери, посидела. Тихо поговорили о том о сем. Епистинья поправила одеяло, пожелала дочери спокойной ночи, поцеловала и ушла спать.

Ночью Епистинье стало плохо. Она застонала, заметалась. Все проснулись.

Сознание оставило ее. Она кого-то искала глазами, руки метались по одеялу.

Вызвали «скорую». Врач сделал укол. Она успокоилась, закрыла глаза, дыхание стало ровнее. Врач ушел. Когда ей поправили ноги, она внятно сказала: «Тише!..» Во что она вглядывалась, кого уже слышала, от чего отвлекали ее?

Епистинья лежала спокойно… И не сразу поняли, что она уже умерла. Принесли зеркало, подержали у рта. Чистое.

За окнами еще темно. На часах три часа то ли ночи, то ли утра. На календаре 7 февраля 1969 года.

Валентина болела и не поехала с матерью на Кубань, чтоб исполнить там ее волю, похоронить на кургане.

Но это было теперь уже и невозможно. Епистинья перестала быть старенькой исстрадавшейся женщиной, Степанихой, Федоровной; она стала знаменитой солдатской Матерью с таким суровым и внушительным именем и должна быть символом, утверждать героическое.

Место ее последнего упокоения теперь определяли могущественные силы, власти. Перебирали разные варианты, где о кургане не было речи. Решили похоронить Епистинью у братской могилы погибших солдат в станице Днепровской, где символически захоронены и все девять ее сыновей.

Много народу пришло проводить бабушку Епистинью, Степаниху. В некоторых очерках и статьях пишут, что «похоронили ее с воинскими почестями». Но было не до почестей.

Призрак беды, великой катастрофы повис над хуторами и станицами, над кубанской степью: на Кубань обрушились пыльные бури. Ураганный ледяной ветер поднимал в небо тучи чернозема со степей, распаханных уже до последнего клочка; черные сугробы вырастали у дорог, лесополос, у рек, изгородей и садов. Словно бы со смертью старой труженицы-крестьянки лопнула в природе последняя преграда и загуляли расхристанные ветры-разбойники по уничтоженной, бывшей ковыльной степи. С таких черных бурь, похоже, и началось превращение цветущих долин Средней Азии в сегодняшние пустыни.

У земляков Епистиньи, собравшихся проводить ее, ледяным ветром секло лица, выбивало слезы, сводило губы. Женщины укутались теплыми шалями, мужчины опустили на шапках уши. Грозно гудели, гнулись высокие метлы тополей, ломались сучья.

Притягивало взгляды светлое лицо старенькой Епистиньи, которое осталось добрым, горестным и после кончины. Тонкими пальцами прижимала она к груди большой медный крест. Грубо тесанные, толстые, со следами топора доски небольшого постамента, на котором стояло печальное ложе Епистиньи, большой крест, светлое, необычное лицо ее напоминали последние проводы святой в каком-то северном монастыре, лежащей в дубовой колоде среди зеленых пахучих еловых лап.

Толстый, вековой пласт чернозема принял в свои недра любившую его старенькую крестьянку.

Вот и кончилась жизнь Епистиньи, Пести Рыбалко.

«Где девался тот цветочек, что долину украшал?..»

Вот из каких миров, из каких веков пришла к нам эта женщина. Разразилась катастрофа и обнажила слом глубокого основания.

В честь Епистиньи и ее сынов построили музей. Музеем стали и ее хата, сад, колодец, конура Шарика. Поставлен памятник в районном городке Тимашевске, где она сидит на скамеечке, смотрит вдаль, ждет сынов. В жизни Епистинья сидела мало, не любила — полно дел, а она хорошая, моторная хозяйка. И сыновей своих ожидала, всматривалась в прохожих, в даль дорог стоя. Но пусть посидит хоть здесь, пусть отдохнет.

Всякий, кто рассказывает о жизни Епистиньи, взрослым или детям, невольно начинает говорить поэтично, слагать красивую легенду или печальное сказание.

Коротко это звучит примерно так:

«Жила-была в начале двадцатого века на степном хуторе среди других крестьян большая семья Степановых: мать-Епистинья, отец-Михаил и девять их сыновей — Саша-старший, Коля, Вася, Филя, Федя, Ваня, Илюша, Павлуша и Саша-Мизинчик. Нестойкое крестьянское счастье легким крылом опахивало временами беленькую хатку у речки.

На маленький хутор накатились великие события: война Гражданская, коллективизация, Великая Отечественная. Уходили на войну защищать Родину сыновья Епистиньи. Она благословляла их на битву и собирала им котомки: мешок, картофелины по углам да веревка, а в котомку клала вкусных пирожков на дорогу. Храбро сражались ее сыны, не жалели жизней… Еще шла война, а почтальонка молча отводила глаза от взгляда Епистиньи — ничего.

Кончилась война, разбили фашистов, задумавших покорить весь мир. Оглянулась Епистинья на свою молчаливую хату и упала на землю, зарыдала: «Земля, скажи, где мои сыны?..»

Много лет еще прожила Епистинья и не уставала вглядываться в даль дорог. Ждала до последнего своего часа все откладывала лучшее яблочко, конфету, лучший кусочек — вот придут ее мальчики… Так и застыла она, уже в бронзе, на широкой площади районного городка — присела на скамеечке и смотрит, смотрит вдаль. Ждет».

Даже короткий рассказ о Епистинье, услышанный или прочитанный, переворачивает душу.

Мы теперь знаем о ней побольше. Но ведь недаром говорится в старой книге: «Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь».

Все же не только печали добавляет нам знание жизни старой крестьянки. Открываются таинственные животворные глубины народной жизни, добавляется уверенности, стойкости духа, легче определить главное в жизни для себя и для народа.

Известна мудрость: под каждым надгробным камнем покоится история народа, история человечества, Вселенная. Сразу понятной становится эта мудрость, когда подумаешь о жизни и судьбе Епистиньи.

1882, ноябрь (?) — В большой крестьянской семье Рыбалко в неизвестном селе под Мариуполем родилась девочка, которую при крещении назвали Епистиньей.