Галина Матвиевская - Владимир Иванович Даль 1801-1872

В конце XIX в. было собрано немало документов, писем, воспоминаний о В.И. Дале, написанных его друзьями, сослуживцами и людьми, встречавшимися с ним при разных обстоятельствах. Однако этого все же недостаточно, чтобы восстановить полную картину его жизни. Поэтому трудно переоценить значение находок, которые сделаны в разных архивах А.В. Седовым [396], Ю.П. Фесенко [421-434], Е.П. Горбенко [230, 231] и другими, что позволило существенно дополнить биографию В.И. Даля.

В предлагаемой работе также широко использованы документы, обнаруженные в Государственном Архиве Оренбургской области (далее - ГАОО), ПФА РАН, в рукописных отделах Российской Национальной библиотеки (далее - РНБ) и Российской Государственной библиотеки (далее - РГБ).

Большая часть этих архивных материалов относится ко времени службы В.И. Даля в Оренбурге, где с 1833 по 1841 гг. он был чиновником особых поручений при военном губернаторе В.А. Перовском. Именно в эти годы наиболее полно проявились творческие способности его многогранной личности. Занявшись научными исследованиями, Владимир Иванович получил признание как ученый-натуралист, в 1838 г. Петербургская Академия наук избрала его членом- корреспондентом по естественному Отделению. В Оренбурге же Даль начал работу по составлению толкового словаря русского языка, собрал богатый этнографический материал и сделал открытия в востоковедении.

Оренбургский период жизни В.И. Даля биографы долгое время почти не затрагивали. Только в 1913 г. известный краевед Н.Н. Модестов в некоторой степени восполнил этот пробел работой “Владимир Иванович Даль в Оренбурге” [330]. Заметив, что “имя Даля забыто там, где он провел лучшие годы жизни и где написал большую часть своих рассказов и повестей”, Модестов познакомил читателей с документами местного архива и осветил некоторые важные моменты жизни Даля в этот период. В частности, он отметил участие В.И. Даля в организации естественно-научного музея (о чем ранее писал П.Н. Столпянский [412]) и рассказал о его встрече с Пушкиным, который посетил Оренбург в 1833 г. в поисках материалов о пугачевском восстании. Последний эпизод фигурирует во многих работах о Пушкине, как и присутствие Даля при кончине великого поэта. Свои встречи с ним В.И. Даль описал подробно [203, 374, 375], так как был убежден, что “много алмазных искр Пушкина рассыпалось тут и там в потемках” и “их надо бы снести в одно место” [375, т. 2, с. 264].

Ряд документов из оренбургского архива, касающихся служебной деятельности В.И. Даля, обнародовал в 1913 г. П.И. Цыпляев [448]. Сведения об оренбургском периоде жизни В.И. Даля были обобщены в книге Н.Е. Прянишникова “Писатели-классики в Оренбургском крае”, вышедшей первым изданием в 1946 г. [371]. Однако, как теперь выяснилось, основательное изучение архивных материалов, а также публикаций Даля в газетах и журналах позволяет представить этот период гораздо полнее. В предлагаемой вниманию читателей книге сделана такая попытка.

Документы, обнаруженные в ГАОО, в основном касаются служебной деятельности В.И. Даля и весьма разнообразны. К ним относятся прежде всего написанные его рукой черновики официальных писем, записки различного содержания, составленные по требованию военного губернатора, заметки к годовым отчетам, которые отправлялись в столицу, и даже проект “Положения об Уральском казачьем войске”. Они позволяют составить представление о занятиях Даля-чиновника, принимавшего непосредственное участие в решении таких важных государственных вопросов, как управление обширным Оренбургским краем и непростые отношения России со среднеазиатскими ханствами, осуществлявшиеся через пограничный тогда Оренбург.

Письма В.И. Даля к сестре П.И. Шлейден и к столичным литераторам рассказывают о его повседневной семейной жизни со всеми ее радостями и горестями, о его взглядах и убеждениях, об отношении к служебным делам, которые самым для него естественным образом сочетались с литературным и научным творчеством.

О научной деятельности В.И. Даля, которой в книге уделено основное внимание, свидетельствуют его письма к академикам Ф.Ф. Брандту и Х.Д. Френу, а также другие документы, хранящиеся в ПФА РАН, и ныне почти неизвестные публикации 30-40-х гг. XIX в.

Результаты исследований, которые проводились при поддержке Российского гуманитарного научного фонда, частично опубликованы в газетных [264-268, 305, 306, 310-312, 316-318] и журнальных [269, 307-309, 313, 315] публикациях.

Авторы считают своим долгом искренне поблагодарить за неоценимую помощь сотрудников Государственного Архива Оренбургской области, а также Санкт-Петербургского филиала Архива РАН и рукописных отделов Пушкинского Дома и Российской Национальной библиотеки.

Владимир Иванович Даль родился 10 (22 по новому стилю) ноября 1801 г. в городке Луганский Завод (сейчас г. Луганск) Екатеринославской губернии, в семье врача, состоящего при литейном заводе.

Его отец - датчанин Иоганн Христиан Даль (Johann Christian Dahl, 1764-1821), который переехал в Россию и стал именоваться здесь Иваном Матвеевичем, получил образование в Германии, где прошел курс богословия и изучил несколько языков, в том числе и древние. Его Екатерина II пригласила на должность библиотекаря [414, 430], но вскоре - по материальным соображениям - он решил стать врачом и снова отправился в Германию, учился в Йене и Эрлангене и вернулся в Россию с дипломом доктора медицины.

О начале государственной службы И.М. Даля и продвижении его по служебной лестнице подробно рассказывают обнаруженные Ю.П. Фесенко документы, в том числе формулярный список 1733 г. [430, с. 162-163]. В нем значится, что Иван Матвеев сын Даль, 35 лет от роду, происходящий из датских офицерских детей, 8 марта 1792 г., сдав экзамен в Государственной медицинской академии, получил права практикующего врача. В ноябре того же года он поступил “в гатчинскую наследника Цесаревича волость для пользования жителей и крестьян” [414, 482, с. 23].

В Гатчине, непосредственно общаясь с наследником, И.М. Даль, тогда уже семейный человек, прослужил немногим более трех лет. Вначале, видимо, их связывали вполне добрые отношения, так что Павел Петрович даже стал крестным отцом старшей дочери Даля Паулины [243, с. 79]. Однако они оказались непрочными из-за крайне неуравновешенного характера будущего императора.

В.И. Даль вспоминал, что его отец был иногда горяч до безумия, а с великим князем не ладил, хотя по обязанности являлся ежедневно к нему с рапортом [326, с. XXXIII]. После одной весьма неприятной сцены, когда с майором кирасирского полка случился удар после грубейшего выговора от наследника, И.М. Даль - к ужасу жены - “постоянно держал заряженные пистолеты, объявив, что если бы с ним случилось что-нибудь подобное, то он поклялся наперед застрелить виновного, а потом и себя” [Там же, с. XXXIV].