Петр Кононков - Мой жизненный путь

Затем была командировка в г. Одессу во Всесоюзный селекционно-генетический институт имени Т. Д. Лысенко. Тогда я даже не предполагал, что после аспирантуры мне придется четыре года проработать в нём и иметь большое счастье близко познакомиться с выдающимся ученым академиком ВАСХНИЛ Донатом Александровичем Долгушиным и многому у него научиться. Между прочим, Донат Александрович не только сам был незаурядной личностью, но и имел интересную родословную. Его прадед, благодаря своим выдающимся способностям и трудолюбию, достиг больших высот в губернских органах самоуправления в Сибири. Однако его сын и дед Доната Александровича ― Александр Васильевич Долгушин ― стал народовольцем, более того создал целое движение, названное его именем "долгушинцы". Вблизи г. Одинцово Московской области в селении Сарево он организовал подпольную типографию, в которой публиковались прокламации против царизма. А. В. Долгушин (1848-1885 гг.) после ареста в 1874 году был приговорен к десяти годам каторги, а в 1881 году дополнительно к 15 годам. Умер он в Шлиссельбургской крепости. Сын Александра Васильевича и отец Доната Александровича ― Александр Александрович Долгушин был известным агрономом Азербайджана и Грузии. В одном из изданий Советской энциклопедии были три ссылки на "долгушинцев". Первая ― это Долгушин Александр Васильевич, народоволец. Вторая ― "долгушинцы" ― движение народовольцев, возглавлявшееся А. В. Долгушиным. И, наконец, третьим был Долгушин Донат Александрович, академик ВАСХНИЛ и т.д.

Во время учёбы в аспирантуре я организовал семинар в лаборатории генетики растений Института генетики АН СССР, на котором аспиранты и молодые учёные выступали с научными сообщениями о своих работах и с обзорами научной литературы по каким-либо важным проблемам. Семинар был поддержан дирекцией института и в его заседаниях принимали участие старшие научные сотрудники института. Кроме того, дирекция института назначила куратором аспирантов старшего научного сотрудника кандидата биологических наук Галину Борисовну Медведеву, которая очень активно включилась в работу по подготовке аспирантов.

В освоении цитологических исследований мне очень помогала кандидат биологических наук Алла Сергеевна Афанасьева. Частично я проходил стажировку у доктора биологических наук Якова Евгеньевича Элленгорна по изучению каллюсообразования. Однако по физиологическому изучению изоэлектрической точки клетки (ИЭТ) произошло следующее. Методика определения ИЭТ клетки проводилась путем окрашивания препаратов при разной величине рН, а растворы для получения различных значений рН производились следующим образом. Составлялась таблица, в соответствии с которой нужно было приливать определённое количество двух разных кислот. В общежитии на Малой Бронной жили также аспиранты из Института почвоведения, который тогда входил в состав АН СССР. Я обратился к ним с просьбой: не могли бы они протестировать образцы растворов, которые считались эталонными по значениям рН? они ответили, что нет проблем. После этого я обратился к Якову Евгеньевичу, можно ли составленные эталонные растворы по значениям рН дать в Институт почвоведения, чтобы протестировали их и сопоставили полученные фактические значения рН с данными по методике их составления. Результаты оказались поразительными, расхождения были более 1-2 значений рН, а это значило, что по ним нельзя определять ИЭТ клетки, которая определялась по окраске в определенных значениях рН. Я ознакомил с этим результатом Якова Евгеньевича, он объяснил это тем, что исходные кислоты, вероятно, не соответствовали стандартным требованиям. В итоге я отключился от работ по этим методикам и Яков Евгеньевич согласился со мной.

Как известно, в советский период требовалось раз в месяц проводить партийные собрания и нужно было, чтобы кто-то кого-то критиковал, т.к. критика и самокритика были основой жизни партии. Иногда собрания проходили бурно, иногда с юмором. Никогда на забуду выступлений Вагана Карапетовича Карапетяна, который напоминал Мистера Кука из романа Шишкова "Угрюм река", где американец старался употреблять русские пословицы, но вместо "своя рубашка ближе к телу", говорил "без рубашки ближе к телу" или "на чужой каравай рот не разевай" говорил "на чужой кровать рот не разевай" и, наконец, вместо "на молоке обожжешься, на воду дуть будешь" говорил "на молоке обожжешься, водку дуть будешь". Так вот и В. К. Карапетян на партсобраниях, вместо часто употреблявшегося тогда выражения "этот вопрос нужно поставить во главу угла", говорил "этот вопрос нужно переставить из угла в угол", или вместо выражения "зачем ломиться в открытую дверь" говорил "зачем ломать открытую дверь" и мне кажется, он так делал не из-за недостаточности знания русского языка, а из-за любви к чувству юмора. Но бывали и другие случаи. Так, одна сотрудница-член ВКП(б) развелась с мужем и вышла замуж за другого. Её вызвали на партбюро, и секретарь партбюро учинил разнос её моральному облику. Но эта сотрудница заявила: что хотите со мной делайте, но обратно к своему бывшему мужу я не вернусь. В итоге ей объявили строгий выговор за аморальное поведение, а главное, чтобы это было назидание другим. Примерно год спустя, эта сотрудница приехала на курорт, на юг на море, и какова была её радость, когда она встретила там секретаря партбюро, но не с его женой, а с разведённой сотрудницей института. После возвращения из отпуска она всему составу института с радостью рассказывала об этой своей встрече. А вообще в советский период многие женщины, чтобы удерживать своих мужей, чуть что ― шли в партком, чтобы они "промыли" мозги мужу. В связи с этим был анекдот, чем женщины разных стран удерживают своих мужей. "Англичанка ликом, итальянка криком; американка делом, а француженка телом; африканка грацией, а русская парторганизацией".

Необходимо отметить, что в те годы в Академии наук СССР очень интенсивно велась научная работа, особенно в институтах естественных наук. Проводились ежегодные отчётные сессии отделений, а затем академии в целом. Завершающим аккордом, кроме официальных отчетов по плановой тематике, представлялся доклад одного из академиков по одному из ведущих разделов в науке. По окончании сессии академия закупала полностью все билеты на спектакль в Большом театре, ведущим учёным доставались билеты в партере, а нам аспирантам ― на "галерке", но мы не роптали, а были очень довольны.

Но жизнь, есть жизнь, наряду с этим были и печальные события. Так, в расцвете сил умер президент АН СССР академик С. И. Вавилов. От Института генетики мне довелось стоять в почётном карауле. Мы сменили маршала Буденного и ещё двух генералов. После смерти Вавилова президентом был избран академик А. Н. Несмеянов.