Валерий Марченко - Афган: разведка ВДВ в действии. Мы были первыми

Скрынников сделал паузу.

— Коммерческие караваны после досмотра следуют своим путем, «духовские» будем уничтожать общими усилиями. В этой части есть вопросы?

— Пока нет, товарищ подполковник, — отозвался командир вертолетного звена.

— Идем дальше.

Началось кропотливое обсуждение тактических вопросов взаимодействия в разных ситуациях. Оговорили последовательность приземления «восьмерок» на досмотр, порядок прикрытия с воздуха «двадцать четвертыми». Обсудили план уничтожения «духовских» караванов с нанесением им поражения бортовым оружием. Предусмотрели действия разведчиков при огневом контакте с противником, а также связь по Р-809 с летными экипажами, наведение вертолетов на цель. Выслушали предложения летчиков с учетом их специфики и технических возможностей бортов. Затем все суммировали, проанализировали и пришли к общему решению по совместной работе. Возник вопрос: как останавливать караван для досмотра.

— А чего тут думать, — отозвался командир вертолетчиков, — очередь из пушки перед караваном. После чего работаем.

На том и решили, закончив вопросы взаимодействия.

— Одну минуту, — Михаил Федорович встал, — доложу комдиву.

Покрутил ручку телефона.

— Товарищ генерал, Скрынников. Разрешите доложить? Да. Да. Так точно. Отработали.

С минуту начальник слушал генерала Рябченко.

— Так точно, товарищ генерал, к работе готовы, вылет минут через сорок. Понял, доложу. Есть.

Положив трубку, он ободряюще сказал:

— Добро на вылет получено, товарищи офицеры. Остается пожелать нам всем успехов, берегите себя.

Встали, пожав друг другу руки.

— Слушай, ты был на Пагмане, когда брали исламский комитет? — подошел ко мне один из вертолетчиков.

— Был.

— Так это я тебя «утюжил» на своей «двадцать четверке»? Помнишь, ходил по вашим головам?

— Ха-ха-ха!

Обнялись. Разве такое забудешь?

— А ты как узнал?

— Да узнал.

— Вот и встретились.

— Куда мы денемся на войне. Сегодня тоже работаешь?

Я кивнул.

— Ну, давай руку, буду глядеть в оба.

— Спасибо, брат.

Крепкое рукопожатие, похлопывание по плечам. Ребята вышли. Через минуту спохватился, как звать вертолетчика? Ладно, разберемся. Пора собираться.

Двумя парами мы летели в южном направлении, отойдя левее трассы Кабул — Кандагар. Проскочили Чахарасиаб, Дехи-Калан, на малой высоте обогнули вершину Сафедсанг, прошли над Логаром, несущим воды в Кабул, и взяли курс на юго-восток — хребет Спингар. Раскинувшийся на обширных территориях провинций Нангархар и Логар горный массив простирался от афгано-пакистанской границы до широкой долины предместий Кабула, пугая «шурави» свинцовым гребнем зловещих вершин. Южнее, в покрытый лесами массив, на высоте двух с половиной тысяч метров вписался перевал Пайвар, через который из Пакистана в Афганистан шли караванные тропы. Его пик Сикарам, взметнувшийся на 4745 метров над уровнем моря, господствовал над Джелалабадскими субтропиками и словно возвещал чужакам: не суйтесь — умрете.

Провинцию с юга на север пересекала река с одноименным названием — Логар, образуя вдоль своих берегов цепочки кишлачной зоны с зеленым морем фруктовых садов. Привычный афганский пейзаж: яркий, многоцветный расстилался у водных артерий и блеклый, серый там, где заканчивалась жизнь кишлаков. Восточная часть провинции Логар примыкает к Пакистану, северная — к Нангархару и Кабулу, что в географическом плане присваивало ей статус стратегического коридора, через который осуществлялись поставки вооружения оппозиции. В первую очередь — в центральные районы Афганистана, где вооруженной борьбе моджахедов с советскими войсками лидерами оппозиции отводилась особая роль.

Через иллюминатор были видны узенькие тропинки, дороги, переплетенные между собой в замысловатую сетку. По одним местные дехкане ходили из кишлака в кишлак — они были артериями сообщения в длинной цепочке населенных пунктов. Другие использовались для прогона отар овец, верблюдов, других копытных животных к водопою, местам пастбищ. Были дороги, пригодные для передвижения по ним колесной техники к предгорьям вытянутой гряды, где местными жителями добывались различные руды и мрамор. А те, что вились у подошв, с синим отливом хребтов, теряясь в расщелинах и мелких ущельях, дехкане использовали для ухода в горы, где они прятались и пережидали возникшую опасность. Какие из них были задействованы противником для проводки караванов — сразу не скажешь, для анализа этой работы были необходимы более конкретные данные агентурной разведки, в первую очередь — ХАД, но эти вопросы решались не на нашем уровне — гораздо выше.

Вышли в эшелон, требуемый командованием ВВС армии, чтобы не оказаться под огнем ДШК. Картинка дорожной паутинки на земле приобрела объемный рисунок. Собираясь пучками в узких проходах между горами, они разбегалась в стороны, опять собирались, имея общее направление на юго-восток.

Пристально изучая в иллюминатор коридор пролета, я на карте выделил транспортный поток, собиравшийся в дефиле и ущелье, обозначил на нем вероятные участки, где, с моей точки зрения, удобно было вести караваны. Вдоль транспортных паутинок фиксировал кишлаки как возможные перевалочные пункты и базы, рядом с ними отметил участки, удобные для посадки «вертушек» на случай досмотра караванов. Охватывая взглядом примыкавшую к горам панораму долины, прикидывал места организации засад, пути выхода на рубежи эвакуации разведывательных групп после выполнения задачи. По моей просьбе командир звена вел вертолетную группу с таким расчетом, чтобы она не создавала впечатления у «духов», что мы проводили разведку, изучали местность, примеряя ее к своим намерениям. Размышления прервал Баравков:

— Товарищ старший лейтенант, командир экипажа зовет.

— А?

— Вас летчик зовет!

— Иду!

В кабине пилотов командир экипажа крикнул:

— Наблюдаю два трактора — с тележками.

— Где?

— Смотри правее тридцать!

Через блистер кабины я увидел облако пыли, сносимое ветром на юго-восток, что демаскировало ходкие машины с прицепами.

— Понял! Вижу!

Командира звена я понял сразу.

— Досмотр! «Двадцать четвертых» — на прикрытие. Садимся: мы — в голове колонны, второй борт — с тылу и берем в «коробочку»:

— Понял, — весело крикнул пилот.

Я выскочил к разведчикам:

— Паша, готовность — полная! С Баравковым работаешь по досмотру! Азарнов!

— Я!

— Поддержишь группу лейтенанта Перькова. Черепом крутить на триста шестьдесят!

— Понял!

— Нищенко! Общее обеспечение захвата. Как на уроках! Вопросы?

— Никак нет!

— Работаем!

Оружие приведено к бою. Касание. Вперед. Обе группы одновременно блокировали трактора. Разведчики Баравкова рванули к объекту захвата, на ходу изучая обочину, закрытую хмызником. Мы с Есаулковым, прикрыв его группу от расщелины справа, бросились к ведущему трактору, чтобы с его позиции контролировать общую обстановку и действия групп захвата. «Рисунок» налета получился красивым по исполнению и выдержан по времени, но разведчики допускали лишние движения и слаженности, черт побери, не хватало.