Валерий Марченко - Афган: разведка ВДВ в действии. Мы были первыми

Изматывающий спуск в долину отбирал последние силы. Не сомневаюсь, это была первая боевая задача, отнявшая огромный запас физических возможностей каждого из нас в отдельности. Одно восхождение на вершину — победа над собой и слабостью. На базу возвращались с результатом, над которым предстояло еще размышлять, анализировать. «Иллюминация», устроенная «духами», подтверждала прежние выводы и намерения противника: в районе Тарахейль активизируются действия. Что бы это значило? Нужны были дополнительные сведения, которые бы расширили информационное поле о противнике. Мы, разведка дивизии, располагали только базовой основой, от которой следовало двигаться вперед.

Чем ближе приближались к позиции боевого охранения, тем явственней носы разведчиков ловили запах вкусного дыма. На востоке полоска светлеющего неба обозначила контур опорного пункта.

— Шесть, — крикнул боец из окопа.

— Пять, — ответил дозор.

Можно идти. Группа втянулась в траншею позиции взвода, на площадке возле ПХД скинули лыжи, рюкзаки, снаряжение, разведчики падали от усталости. Подбежал командир охранения.

— Ну, что? — схватил за руку Александр.

— Что-что? …твою мать, думал — криндец, не дойдем.

Присев на снег, я повалился на бок — хорошо бы полежать, расслабив уставшие ноги.

— Саш, согрей парней горячим чайком.

— Не беспокойся, Валер, чай готов и перекусить найдется — всю ночь поджидали вас. Скрынников по радио устроил разнос — ты как сквозь землю провалился. Доложил ему — в полосе разведки спокойно, красной ракеты не видно, но твоя радиостанция молчала.

Я кинул на кровать десантную куртку и буквально упал на стул, но, собрав волю в кулак, встал и подошел к умывальнику ополоснуть лицо и руки.

— Сто грамм не повредит, Валер, даже поможет.

Сашка из целлофанового пакета плеснул по кружкам желтовато-зеленую жидкость.

— Стоп-стоп, Сань, мне еще докладывать Скрынникову.

— Херня, Валер, не обижай меня, ешь картошечку и все будет в ажуре.

— Ладно, за успех нашего дела безнадежного.

Сосредоточившись, словно перед атакой, я опрокинул в рот омерзительную жидкость. Даже луковица не спасала от вони местной самогонки. С привкусом ацетона шароп растекался по венам, вызывая рвотный рефлекс. Чего там только не было! Абрикос, куриный помет, табак — в голову шибало так, что тормозило центры головного мозга и вызывало головную боль. Это вам не русская водочка, а местная гадость, от которой плавились мозги. Пойдет. Сейчас все пойдет.

— Значит так, — Сашка с аппетитом заедал шароп, — группу заметили метров за сто, в прицел БМД — на большем расстоянии. Нормально. Со стороны проезжей части движения не было, видеть вас не могли, так что — отдыхай, братишка.

— Хорошо бы, Санек, но там такое поле работы, а «светиться» «духам» не хотелось бы.

— Стоп, Валерик, рассказывай.

— Вывод один, Сань: в любой момент ожидай атаки. Там такая светомузыка «играет»! Не думаю, что у них много информации по базовому городку. Все-таки прикрытая войсками территория и просто так не зайдешь в закрытую зону. Ты первый на их пути, напасть на тебя, похоже, дело «духовской» чести. Черная гора — наблюдательный пост, с обратного ската сигналят фонарями — тебе этого не видно. Объем передаваемой информации большой. О чем? Ты, как на ладони, значит, о тебе — боевом охранении. И что получается? Нанести удар по тебе — это для «духов» самое удачное решение.

Машина подъезжала, осторожно минуя шлагбаум, заехала на рабочую площадку ПХД. Коробицын выпрыгнул из кабины.

— Здоров, дорогая пропажа.

— Привет, Серега, только не трогай — упаду.

— Загружайся, Валер, Скрынников ожидает.

— Кроет матом?

— Еще как!

— Домой, братва!

Дядя Миша ожидал доклада о нашей работе, чувствую, достанется мне. Ладно, все же есть о чем доложить начальнику…

— Хватит спать, подъем, — слышу голос Коробицына.

Открыл глаза. Уснул что ли? Сразу и не «врубился». Тент машины был поднят, разведчики, положив головы на плечи друг другу, спали безмятежным сном. За полчаса езды до лагеря все уснули от усталости. Перевалившись через задний борт, я встал у машины, ожидая высадку разведчиков. От палатки офицерского состава шел Михаил Федорович Скрынников, следом Комар.

— Товарищ гвардии майор, личный состав разведывательной группы после выполнения боевого задания прибыл. Потерь не имею. Командир группы гвардии лейтенант Марченко.

Глаза-буравчики начальника смотрели испытующе, слегка подозрительно, но мы-то хорошо знали: дядя Миша поругается, накричит, между тем, он добрейший души человек, понимающий нелегкую службу своих подчиненных.

— Тьфу, всю ночь из-за тебя не уснул.

Михаил Федорович сверлил острыми глазами до самых кишок. Докладываю:

— Товарищ гвардии майор, задание выполнено, выходить в эфир не позволила обстановка, готов доложить результаты разведки. Разрешите, дам указания Сафарову?

— Давай. Жду.

— Есть.

В офицерской палатке доклад начальнику разведки я начал с описания местности, населенных пунктов, применительно к которым я реализовывал решение на разведку. Отдельным вопросом вынес значение Черной горы в системе охраны, обороны стратегических объектов: аэродрома, базового городка, других объектов, отметил факт наличия противника в непосредственной близости от аэропорта. Отметил, что душманы проявили себя в кишлаках и горной местности активной передачей световой информации. Сформулировал вывод о том, что боевые отряды «духов» вероятней всего имеют в кишлачной зоне своих сторонников, с которыми поддерживают регулярную связь. (Только ли методом световой информации?) Сделал упор на активность противника в передаче информации — два-три раза за ночь, что дает основание считать — «духам» есть что передавать.

Высказал предположение о том, что душманское подполье изучает советские войска в районе аэропорта Кабул. Существует связь кишлаков с горами не только методом световой информации, но и, вероятно, через связных и курьеров. Душманы организовали сбор разведывательных данных о наших частях, подразделениях боевого охранения, которые являются объектами их пристального внимания. В части сбора информации о душманском сопротивлении я предложил применить метод общения с местными жителями (выложил вариант работы боевого охранения Александра). Далее сделал вывод по работе за ночь: факт активизации действий противника восточней аэропорта Кабул 7–10 километров дает основание предполагать о его возможных атаках на воинские подразделения Советской армии, задействованные в боевом охранении по периметру Кабула.

В целом восточное направление зоны ответственности дивизии я оценил как важнейший район деятельности дивизионной разведки, но долину за перевалом Паймунар также нельзя оставлять без внимания. Это звенья одной цепочки. В конце доклада я попросил начальника разведки заручиться поддержкой начальника штаба дивизии, начальника политотдела по работе с местным населением на участке нашего боевого охранения.