Валерий Марченко - Афган: разведка ВДВ в действии. Мы были первыми

Можно, конечно, выбрать и «ленивый» вариант: с линии хребта Ходжабугра — Ходжа-Раваш понаблюдать за кишлаком и не спускаться вниз на обратную сторону горной гряды, а вьючных животных, которые выйдут из кишлака на рассвете в направлении Кабула, подвергнуть досмотру. Если повезет, сделаем несколько удачных захватов, нет — уйдем восвояси. Но в случае успеха «духи» поймут механизм перехвата и будут искать другие пути переброски оружия в город. Работа разведки дивизии ограничивалась рамками того, что мы видим, слышим и какую информацию вытянем из захваченных в плен «языков» — это откровенно немного. Нам нужна информация из самих кишлаков, «духовских» баз, чтобы действовать на упреждение намерений противника и проводить результативные операции захвата или уничтожения «духовского» подполья.

Однако такая деликатная информация добывается агентурной разведкой методами специальной деятельности внутри мятежного подполья и «духовских» банд. Для мероприятий по разработке душманских отрядов необходимо взаимодействие местного подразделения ХАД с нашими специальными службами. Что делает хваленый «Каскад» в настоящее время? Мы много раз встречались с представителями этой спецгруппы, но они не создали у нас впечатления рейнджеров — в возрасте, склонные к полноте ребята, они явно служили в тиши кабинетной прохлады, оснащенной кондиционерами. Нам же нужны были рэксы бойцовской породы, способные ломать хребты «духовской» своре. Войсковая разведка способна отгрызать душманские головы, но для этого нужно взаимодействие со специальной разведкой в проведении совместных операций. Нам катастрофически не хватало информации из нутра душманского логова, которую мы бы реализовывали в ходе специальных операций.

С первых дней нахождения на афганской земле разведка 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии решала задачи получения достоверной информации о противнике, характере его действий, проводила специальные разведмероприятия, раскрывавшие намерения душманских лидеров. Мы проводили засадные действия с захватом «языков», от которых получали сведения об отрядах вооруженной оппозиции, первичную информацию перепроверяли другими источниками, уточняя с данными авиационной разведки. В проведении специальных операций мы стремились максимально сократить время от получения информации из источника до момента ее реализации.

Мысли прервал телефонный звонок.

— Старший лейтенант Комар, слушаю.

Около пяти минут Иван говорил по телефону — уточнял, переспрашивал, периодические повторяя однозначные фразы.

— Понял, товарищ майор. Да. Так точно. Сделаем. Никак нет. Все будет нормально.

Положив трубку ТА-57, Иван повернулся ко мне.

— Валер, для тебя новость от шефа. Вернее, две.

Приподнявшись с кровати, я смотрел на Ивана.

— Одеваться?

— Да погоди ты, не спеши, как голый на е…ю. Завтра в районе боевого охранения твоего друга «зелёные» выставят пост для досмотра грузов, которые следуют в Кабул. Будут работать по нашей информации и просьбе командования армии на предмет изъятия у «духов» оружия и боеприпасов.

— Реагируют быстро, значит, печет. Вот бы отслеживать караваны на подходе к Кабулу, вести их в город и брать в удобных местах.

— Пока принято такое решение.

— «Духи» занервничают, будут перестраиваться, поток оружия в город уменьшится, а это уже результат, который у нас не отнимешь.

— Ну, да, запишем в актив.

— Нам запишут, Иван.

— Ладно, теперь главное, Валера — через два часа прибудешь в боевое охранение Александра. С группой доберешься на машине, не раскрывая себя. Есть информация о том, что «духи» вышли к вершине мраморного карьера, возможно, на боевое охранение готовится атака. Отмечены два срабатывания сигнальных мин над козырьком карьера. Начальник заставы доложил об этом минут тридцать назад. Учитывая факт отсутствия в районе наших и афганских подразделений, ситуация навевает весьма печальные мысли — «духи» осторожно подтягивают силы. В связи с этим командир дивизии приказал провести разведку хребта мраморного карьера.

— Ну, дела… Час от часу не легче, отдохнули, что называется.

Иван понимающе развел руками:

— Фюрер сказал: «Москва в Африке, значит — в Африке».

— Понял, Иван Геннадьевич, собираюсь.

Холодный воздух за палаткой взбодрил.

— Дневальный, Сафарова ко мне.

— Есть, товарищ лейтенант.

Через минуту заместитель прибыл с докладом.

— Сергей, в 17.30 группа стоит в готовности действовать в районе мраморного карьера. Три боекомплекта в РД, сухой паек у старшины, фляжки с водой. Вопросы?

— Никак нет, товарищ лейтенант, думал, сегодня отдохнем.

— Я тоже думал, но приказ комдива, — молча махнул рукой, давая понять — к чему лишние разговоры? — Действуй.

— Есть, товарищ лейтенант.

Повернув лицо к свежему ветерку, постоял немного и пошел в «апартаменты».

— Москва все-таки в Африке.

По прибытии в боевое охранение я зашел к Сашке в землянку, обнялись. За столом сидел молодой лейтенант в расстегнутом обмундировании — чистенький, свеженький, длинные светлые волосы. Не наш.

— Знакомься, Валер — военный переводчик, дали на усиление.

— Виктор, — представился парень.

— Валерий.

Переводчик, присев, закурил иностранную дрянь. «Раскованный хлопец», — подумалось мне, а вот внешность не под местных аборигенов, где применить этого парня? Разве только в теплой палатке, допрашивая «языков» и местных дехкан.

— Окончил институт восточных языков, — продолжил Александр, — знает фарси, английский. Всему выпуску присвоили звание лейтенантов и бросили в Афган переводчиками.

— С оружием-то как, Виктор?

— Ну, как? Пистолет дали, но практики мало.

— Понятно. У Александра с этим нормально, передаст тебе практику, — кивнул я в сторону друга.

Сашка засмеялся:

— Валер, тут такое дело, — прожевывая тушенку, стал рассказывать начальник заставы, — сегодня дважды с интервалом в две-три минуты сработали «сигналки». Такого еще не было. Думал, случайность, зверь какой задел, в другое бы время не обратил внимания. Но…

Александр, сделав мхатовскую паузу, внимательно смотрел на меня.

— Сегодня днем у боевого охранения никого не было — ни бачат, ни взрослых. Понимаешь, Валер, о чем говорю?

— Кажется, понимаю, Сань.

— Валер! Сегодня к моему боевому охранению впервые за все время не подошли «бачата»! Страшно подумать! О чем это говорит?

Подняв вверх указательный палец, Александр, наверное, ждал от меня умного ответа.

— Думать можно все, что угодно. Вчера во второй половине дня в их поведении было что-нибудь необычное?

— В том-то и дело, Валера, — наливая по второй, сказал, Александр, — именно вчера Мажмунов обратил на это внимание.