Петр Балаев - Клим Ворошилов. Первый Маршал страны Советов. Друг Сталина, враг Хрущёва

Была выбрана тактика, которую потом в белогвардейских газетах так и будут называть — ворошиловской ударной тактикой. Части 5-й армии, стали наносить по противнику упреждающие удары, связав немцев своими активными действиями. Попытки обходов ликвидировались контратаками с флангов. И к обороне перешли… сами немцы. А эшелоны ушли через станцию Лихая к станции Белая Калитва.

Здесь противник предпринял отчаянную попытку сломить сопротивление красных, в бой были брошены авиация и броневики. Ворошилов выдвинул в арьергард бронепоезда, которые артиллерийско-пулеметным огнем отогнали немцев.

Снова двинулись вперёд. Уже прямо в белоказачьи районы. Как и следовало ожидать, железная дорога была почти полностью разрушена, на станциях — ни одной целой водокачки. Останавливали движение и ремонтировали. Километр за километром. Станция за станцией.

И бои с казаками. Постоянные. Теперь тактику Ворошилов изменил. Двигающиеся, хоть и медленно, эшелоны защитить просто круговой обороной было нельзя. Войск не хватало, да и окопы — не паровозы, их за собой не потащишь. А на каждой версте рыть новые устать можно слегка. Против казачьей кавалерии использовать «ударную тактику» тоже нельзя было. В маневренности преимущества не имелось.

Были организованны подвижные усиленные отряды, которые выдвигались к местам возможных ударов белых. Основной задачей стала разведка, выявление скоплений казачьих войск, районов их концентрации.

Командарм часто сам выезжал на разведку. Стремился лично оценить ситуацию. Героев, храбрых людей в истории человечества было много. В отчаянной смелости и на амбразуры бросались, и с гранатами под танки… Это крайнее проявление отваги. Но факты из биографии Первого маршала удивляют другим. Климент Ефремович был, как сейчас выражаются, просто на всю голову отмороженным. Его современники вспоминают, что ему не то чтобы вообще чувство опасности было несвойственно, просто никто никогда не видел, чтобы он в смертельно опасной ситуации проявлял хоть малейшее беспокойство за свою жизнь. А таких ситуаций было у него в те годы — чуть не каждый день по две.

Уже под Царицыным полустанок, где находился его штабной вагон, был неожиданно атакован крупной казачьей частью. Поднялась паника. Климент Ефремович вышел из вагона, увидел на перроне брошенный пулемет, спокойно лег за него и начал лупить по казакам, прорвавшимся к штабу. Охрана опомнилась, притащили еще пулемет… Атака была отбита, командарм спокойно вернулся в вагон. Как будто ничего и не случилось.

Тогда же, когда он вел армию к Волге, с ним в разведке произошел еще один характерный случай. Выехал он на рекогносцировку на броневике. Вдвоем с водителем. В одном из хуторов попали в лужу и застряли. Тут как тут казаки. Окружили. Водитель заволновался.

— Сиди тихо, — успокоил его Ворошилов: Жечь не будут. Казаки — народ хозяйственный.

Те и правда начали прикидывать меж себя, как их Мамонтов наградит за такой трофей. Да еще внутри красные командиры должны быть! Собрались буксировать бронетехнику в генеральский штаб.

Привели две пары быков, зацепили за передок и вытащили машину из лужи.

— Теперь заводи, — сказал Ворошилов водителю. Сам из пулемета шарахнул по казакам, быки испугались, оборвали веревки и убежали, перетоптав «трофейщиков». Те, кто попытался догнать… — ну, так не зря же «Ворошиловский стрелок» — это стрелок меткий.

Армия с эшелонами подошла к Дону. И остановилась. Взорван железнодорожный мост через реку. Всё. Казалось бы — приплыли.

Представляете — река Дон. И железнодорожный мост. Представляете — что это такое?

Это не переправа понтонная для телег и полуторок. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МОСТ. Взорван!

Нормальные люди вылезли бы из вагонов и пошли бы в реке топиться с горя. Ворошилов был ненормальным. Он вызвал к себе эвакуировавшегося вместе с армией народного комиссара по военным делам Криворожско-Донецкой республики Моисея Рухимовича.

— Моисей Соломонович, ты на техника же учился. Займись восстановлением моста.

— Товарищ Ворошилов! Я не инженер! Это технически невозможно, у нас ни материалов, ни специалистов вообще по мостам нет!

— Специалистов, говоришь? А вот тебе специалист — дед Матвиенко. Плотник от бога! Задача ясна? Так иди — выполняй.

Это было бы забойным анекдотом, если бы правдой не было….

А пока дед Матвиенко с Рухимовичем прикидывали, что с этим треклятым мостом делать… Нет, я просто ничего не могу понять в тех событиях. Да, дальнейшее известно. Но каким образом?! Как Климент Ефремович смог из той передряги выпутаться? — я так и не могу толком осознать.

Смотрите — одноколейка. На ней растянулись восемьдесят (80!) эшелонов. В каждом от 30 до 40 вагонов. Гигантская змея. 15 тысяч красноармейцев, большинство — вчерашние рабочие. Самый большой «военспец» — начальник штаба 5-й армии, друг Ворошилова, молодой парень Николай Руднев, закончивший в 1916-м году полугодичные курсы прапорщиков.

Уставшие, полуголодные, измученные невообразимо тяжелым переходом люди.

Противник. Генерал-майор А.П. Фицхелауров — потомственный военный, еще в 1900 году закончивший Николаевское кавалерийское училище, в германскую — командир Донского полка.

Генерал К.К. Мамонтов — еще более опытный военачальник, аж в 1890 году выпустился из Николаевского кавалерийского, в германскую бригадой командовал.

Так этих двоих мало. Для комплекции — генштабист генерал С.В. Денисов (Николаевская академия Генерального штаба, 1908).

По разным подсчетам — от 20 до 30 тысяч войск. Казаки. Как говорится, почти кадровый состав.

Три генерала, опытные войска, двойное превосходство в силах, превосходство в маневренности даже без вопросов.

Что должно было случиться? Да кранты луганскому слесарю! Амба! Другого исхода быть не могло!

С 16 июня по 2 июля три генерала бились лбами в ворошиловские войска. Бесполезно. Треть своих войск положили.

Как бывший слесарь и прапорщик военного времени могли противостоять трем генералам, да еще имея под командованием необученных рабочих?!

Ворошилов с Рудневым в третий раз изменили тактику. Перешли к стационарной круговой обороне. Выбрали близлежащие господствующие высоты в качестве опорных пунктов, укрепили их 2–3 линиями окопов. И собрали подвижную ударную группу под командованием Николая Руднева, влили в эту группу бронемашины и артиллерию.

Это было какое-то сплошное издевательство над генеральским интеллектом. Почти три недели бесплодных попыток хоть на одном каком-нибудь участке прорваться к эшелонам. Везде их лупили.

И восстанавливали мост. Женщины, дети, старики стаскивали к Дону шпалы, камни, песок, рельсы, под руководством плотника и недоучившегося техника ставили временные быки и на них укладывали рельсы.