Александр Коржаков - Бесы 2.0. А цари-то ненастоящие!

Между «МЭС» и Павлом Бородиным были особые отношения (на ресурсе compromat.ru об этом подробно писали). Швейцарская компания «Мабетекс» в конце 90-х была лишь денежным каналом. А откуда взялись все те сотни миллионов долларов? «МЭС» являлась спецэкспортером и партнером Управления делами президента, которое возглавлял Бородин. Ему следователи грозили задать главный вопрос: куда делись деньги от экспорта нефти, предназначенные для реконструкции Кремля и других федеральных программ? По мнению швейцарского следователя Дево, расследовавшего дело, цена вопроса была увесистой — около 1,5 миллиарда долларов США. Следователь хотел, чтобы Бородин объяснил, куда делись эти деньги. Ничего тот не смог объяснить.

Скорее всего, Бородин изначально знал, что деньги от продажи нефти могут и не поступить на счета Минфина, остаться за границей, никто не будет задавать вопросов, а Минфин будет молчать. Так оно и вышло. Ни в 1997-м, ни в 1999 годах Министерство финансов РФ не имело официальной информации о том, куда, кому и по какой цене экспортировалась нефть компанией «МЭС». А тем временем Бородин тряс подбородками, утверждая в бесчисленных интервью, что не потратил «ни копейки народных денег» на реконструкцию Кремля. Но именно народные деньги, из государственного бюджета, и тратились на все проекты этого человека.

То есть классическая схема «русского экспорта» в пользу небедных: труба качает нефть за кордон под предлогом дальнейшего вставания с колен Отчизны, а вырученные деньги оседают в офшорах и на личных швейцарских счетах «патриотов».

Как умеющий в нужное время в нужном месте сказать нужные слова, прилетев после ареста из Женевы в Шереметьево и спускаясь по трапу, Бородин, всхлипывая по-бабьи, произнес на телекамеры пламенный спич: спасибо, дескать, Владимиру Владимировичу — только благодаря ему «откинулся с кичи» в загнивающей Швейцарии.

А на память о той истории самому Владимиру Владимировичу остались интерьеры Кремля, отреставрированные «титаническими усилиями» Бородина. Я в очень хороших отношениях с нашим замечательным художником Ильей Сергеевичем Глазуновым, и он мне с болью рассказывал, во что силами «реставраторов-откатчиков» превратилось внутреннее убранство Кремля. Почти всё делалось по его эскизам, и Илья Сергеевич, как добросовестный и дотошный человек, лично старался контролировать работы. Но что художник с итальянско-бородинскими строителями мог сделать…

Глазунов столкнулся с вопиющей халтурой: хоть госбюджет и потратил миллиарды, но всё исполнялось косо, криво, наспех, кое-как. Для Бородина главным критерием была скорость — чтобы продемонстрировать Ельцину, какой он хваткий и быстрый работник. Что-то потом, конечно, подмазали-подклеили, но осадок остался. И в карманах у Бородина — скорее всего, тоже.

Вот точно так же — там подмажем, там доклеим, там заплатку поставим — Бородин и «рулил» Союзным государством. Я во многих интервью белорусским СМИ на вопрос, что можно сделать для повышения эффективности Союза России и Беларуси, отвечал всегда одно: не будут развиваться ни союзная экономика, ни социальная сфера, ни финансовая, пока у руководства этим государственным образованием стоит казнокрад и жулик, которого весь мир заслуженно считает сверхкоррумпированным чиновником. Бородина нужно было лишать руководящих функций сразу после того, как он вернулся из швейцарской тюрьмы.

Впрочем, Союз едва жив не только из-за Бородина. Моя мечта: чтобы наши сырьевые гиганты-монополисты оказались под европейским эмбарго на поставки, и тогда они вынуждены будут повернуться лицом к России и Беларуси, к своим людям. «Газпром» же — национальное достояние, вот пусть прибыль от наших общих недр на нацию и тратит.

На хорошее дело денег не жалко. В свое время, занимаясь возрождением фестиваля «Славянский базар», мы с композитором Игорем Крутым подарили президенту Беларуси Александру Лукашенко баян «Мир» работы тульских мастеров — он обошелся в 10 тысяч долларов. Ну, вот захотелось нам Батьке приятное сделать — и подарили, не считаясь с ценой. А бывает так, что люди вроде бы делают благое дело, но все равно как-то неестественно это выглядит, расчет просматривается.

Чета Бородиных слывет благотворителями. Этого у них не отнять, конечно. Они патронируют детские дома, да и сами стали активными усыновителями. Правда, по некоторым из этих фактов (чтобы не задевать интересов детей, они же не виноваты, не стану деталей и имен приводить) просматривается корыстная заинтересованность Бородиных. Ведь у нас многодетным семьям и квартиры побольше выделяют, и другие меры материальной поддержки практикуются. Вот и усыновляют некоторые своих племянников, чтобы не «двушку», а «четвертушку» законно получить от государства…

Я, будучи депутатом Госдумы, являлся попечителем Тульского дома ребенка, дружил с директором. Однажды она мне звонит:

— Александр Васильевич, к нам приезжает Валентина Александровна Бородина, везет подарки для детишек, будет банкет, много гостей приглашено — приезжайте!..

Приехал. Жена Бородина подарила детям поролоновые кубы для активных игр. Телекамер, чтобы освещать событие, пригнали много — наверное, столько же, сколько этих кубиков было. И банкет хороший состоялся в завершение. Казалось бы, доброе дело сделано Бородиными, а какое-то неприятное послевкусие у меня осталось.

Еще один человек, про которого меня часто спрашивают, интересуясь, каковы сейчас наши отношения, — это Олег Сосковец. С ним меня тесно свела судьба. И он во время нашей совместной работы был для меня авторитетом: отлично образованный, квалифицированный руководитель, самый молодой министр металлургии СССР. Затем — советник президента Казахстана, где также занимался вопросами этой отрасли. Он до сих пор, будучи председателем Союза металлургов, занимает в Москве кабинет, в котором в свое время работал Г. Орджоникидзе — председатель ВСНХ, нарком тяжелой промышленности СССР.

Сложились у нас и хорошие личные отношения. В свое время он предложил мне быть крестным отцом его внука Димы. Отец Феофан, совершавший таинство в храме в Барвихе, спросил у деда:

— Олег Николаевич, а ты сам-то крещеный?

— Нет, батюшка.

— Надо это исправить. Александр Васильевич, согласен быть крестным отцом и Олега Николаевича тоже?

— А ничего, что я моложе крестника на полгода?

— Для Бога это значения не имеет…

Крестный отец — это не только подарки на праздники, он обязан оказывать крестнику помощь в духовной жизни, ну и поддерживать его в повседневной. Крестный несет ответственность за крестника перед Господом. И поэтому на вопрос об отношениях с Сосковцом я всегда отвечаю: он — мой крестник, поэтому пусть останется на его совести все то, что произошло после нашей отставки. В детали я вдаваться не стану.