Александр Коржаков - Бесы 2.0. А цари-то ненастоящие!

А тогда, на заре рождения новой России, мы хотели, чтобы при коммунизме жили не избранные, а все. Команда забытых потом сторонников Ельцина готовила его к высшей должности в стране. Предпринимались попытки объяснить ему роль денег и азы экономики. В свое время председатель общественного движения «Выбор России», затем — народный депутат и депутат Государственной думы, доктор экономических наук Павел Медведев и известный экономист Игорь Нит работали, по сути, репетиторами Бориса Николаевича — старались донести до него экономическую азбуку. В то время Ельцин еще был председателем Комитета по строительству и архитектуре Верховного Совета СССР. В одно из зданий-«книжек» на Новом Арбате эти двое приезжали каждый вечер и на протяжении нескольких часов пытались втолковать Ельцину основы экономики. Не просто так, конечно, а с умыслом — уже тогда дальновидные экономисты хотели объяснить перспективному политику преимущества плавного перехода к рынку. Чтобы тот дров не наломал. Но — бесполезно, дров получилась такая куча, что страна до сих пор их разгрести не может. Позднее ЕБН «окучивал» уже Егор Гайдар и быстро свел на нет все попытки Медведева и Нита.

В первую свою встречу с Ельциным Гайдар несколько часов рассказывал ему про то, что надо делать с Россией. ЕБН настолько очумел от услышанного, что, когда Гайдар ушел, тут же попросил налить ему. Но и фужер коньяка не помог: Борис Николаевич так ни черта и не понял, но разве он вслух мог признаться в этом. Разбираться в экономических перспективах — это не про Ельцина. Он просто терялся в этих материях. «Я решил», «я сказал, что так будет…» — сплошные амбиции. А ведь, не будь их, Россия могла бы пойти и по другому пути. Вменяемых экономистов тогда хватало — те же Шмелев, Львов, Петраков предлагали комплекс мероприятий, которые позволили бы существенно облегчить переходный период при проведении экономических реформ, оградить страну от социальных катаклизмов.

Но ЕБН не умел слышать людей. Он разрешал говорить собеседнику, но не вникал, а примеривал сказанное к своей точке зрения. С которой его было не сдвинуть. Создали в свое время Президентский совет. Сколько там интересных предложений высказывали! Я Ельцину лично стенограммы передавал, но он их никогда не читал. Когда бывал на заседаниях, слышал только себя.

Часто доводилось слышать, что, дескать, на Ельцина Америка сильно повлияла, и ему захотелось Россию обустроить по типу США. Не думаю, что на него там что-то повлияло. Ведь он по Америке пронесся, как и по европам — галопом. В его первой поездке в Штаты (ЕБН еще не был президентом) меня с ним не было, но мне все подробно рассказывали его помощник Лев Суханов и пресс-секретарь Павел Вощанов. Будущий глава государства Российского пребывал там часто в подпитии и, конечно, не умом воспринимал все, а больше желудком и эмоциями.

Так что не Америка, а именно Гайдар внушил Ельцину мысли о необходимости радикальных, а главное — быстрых экономических перемен. Внушил так, что ЕБН стал воспринимать эти мысли как свои собственные. Этот прием психологи хорошо знают. Так что именно из этих визитов Гайдара растут ноги шоковой терапии, ввергнувшей в нищету миллионы.

А самого Егора Тимуровича к власти приблизил Гена Бурбулис. Именно этот серый кардинал с вкрадчивыми манерами тогда формировал правительство. Причем формировал под себя, планируя всем рулить «из-за угла». Хотя я тогда сильно в это не вникал, ибо телохранителю не положено. Но если даже ты избегаешь политики, она тебя избегать не будет…

Мы, как спустя годы понимаешь, наивно и романтически надеялись, что похороним коммунистические привилегии — и власть сразу изменится, станет ближе к людям. Верили в то, что демократия вылечит Россию от старой болезни, когда есть два полюса — зажравшиеся и нищие. Что не будет больше этого социального расслоения, когда одни питаются картошкой с огорода, а другие грузовиками возят к себе в хоромы дорогие колбасы и икру, красную рыбу.

Тогда подавляющее большинство населения понятия не имело, что на столе у кого-то бывают такие продукты. Я в первый раз семгу попробовал в возрасте 35 лет. Когда Юрий Андропов скончался, у его жены остался комендантом Борис Клюйков (как у Наины Ельциной после смерти мужа — Анатолий Кузнецов). И за деньги по знакомству у коменданта можно было попросить еды для торжественного случая. Как раньше говорили, «достать». Я обратился к нему с просьбой:

— Боря, я квартиру получил, новоселье еще не отмечал. Соберутся друзья. У меня после командировки в Афганистан денег немного осталось. Помоги стол накрыть…

И он на следующий день со спецбазы привез мне пакет, а в нем — фантастика для советского человека: копченая колбаса, югославская ветчина в банках и килограмм соленой семги. Во рту таяли ломтики нежнейшей розовой рыбы — не ядовито-оранжевой, как сейчас, подкрашенной в рыбхозе. Гости были в полном восхищении: многие тоже впервые в жизни пробовали этот деликатес. В магазине семга могла стоить тогда ползарплаты, если найдешь. А «небожителям» она доставалась по цене в 6–8 раз меньшей…

Прилавки в стране уже были пустыми: металлические банки с морской капустой, стеклянные — с березовым соком и горка потрепанных жизнью грязных овощей. Вот и весь ассортимент торговой точки. Слышал, как Наина в каком-то интервью, изображая близость к народу, хвалилась: мол, когда Бориса Николаевича отовсюду из политики выгнали, они жили только на его зарплату руководителя Госстроя. То есть чуть ли не нищенствовали. И она сама с авоськой ходила по магазинам за едой, стояла в очередях за колбасой, которую иногда «выбрасывали», — чтобы накормить мужа, которого замучили темные силы.

Министерские «труженики» даже в самые тяжелые времена ни в чем себе не отказывали, продуктовые заказы выдавались постоянно — мясо, колбаса, сливочное масло. Надо думать, уж батон «Докторской» первому лицу министерства доставался. (Хотя вряд ли он такое употреблял в пищу.) Его помощник Лев Суханов брал еду в буфете и сумками носил Ельциным домой. Причем часто оплачивал заказы своими деньгами. А ЕБН, очень не любивший со своими кровными расставаться, нередко «забывал», что сумка с дефицитной едой — не гуманитарная помощь «нуждающемуся министру», а денег чьих-то стоила.

Ельциным вообще нравилось, когда за них другие платили. Они считали, что заслужили это. Когда Ельцин в 1989 году стал народным депутатом СССР от Москвы, а затем и членом Верховного Совета СССР, в Раменках была организована его приемная (там находился штаб избирательной кампании). Ельцин назначил помощницей и поручил заправлять делами в приемной Панарину Марину Наумовну. Толковая, опытная женщина была, знала людей в округе. Когда Ельцин приезжал в Раменки принимать избирателей, она всегда встречала его со скромно накрытым столом и с большим букетом. Тогда это был дефицит, и стоили цветы немало. Я думал поначалу: вот какая уважительная помощница и инициативная — цветы где-то достает. А потом она мне как-то с горечью сказала: