Павел Аптекарь - Чапаев

Серия антибольшевистских восстаний в Поволжье и на Урале обострила ситуацию в обширном регионе, важном в промышленном и сельскохозяйственном отношении. Для советской власти было крайне важно вернуть (или удержать) богатые зерном аграрные районы и промышленные губернии Урала, где находились важнейшие военные предприятия страны. Важнейшей целью операций обеих сторон была также Волга, ключевая транспортная артерия, соединявшая центральные районы страны с Астраханью и через нее с находившимся еще под контролем Советов Северным Кавказом.

Добровольческий принцип формирования не позволил советскому руководству организовать массовую армию, ее численность к концу апреля не превышала двухсот тысяч человек. Этого было явно недостаточно для подавления антибольшевистских восстаний внутри страны и борьбы с Белым движением на ее окраинах. 29 мая ВЦИК принял постановление «О принудительном наборе в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию», мобилизации подлежали рабочие и беднейшие крестьяне.

Активизация Гражданской войны сказалась и на положении на границе между Уральским войском и Саратовской губернией. В конце мая — начале июня между казаками и армией Саратовского совета разгорелись ожесточенные бои. До появления Красной армии в пределах Уральской области казаки воевать не хотели, ограничивались самообороной и говорили, что «за грань не пойдем». После апрельско-майской экспедиции Саратовской особой армии, конфискаций продовольствия и расстрелов ситуация изменилась. Уральские казаки нуждались в оружии и боеприпасах, после свержения советской власти в Самаре они направили туда отряд полковника Мартынова, который, захватив Иващенковский завод, привел 200 подвод с оружием и патронами.

Казаки пытались нащупать слабые места в обороне красных, угнать как можно больше скота, уничтожить посевы, чтобы затруднить снабжение армии противника. Красные, в свою очередь, стремились отстоять продовольствие и нанести максимальный ущерб неприятельской коннице. 6 июня красные заняли село Балаши, а 2-й Николаевский полк нанес поражение казакам у деревни Солянка. Владимир Дайнес отмечает, что уже в первых столкновениях с казаками Чапаев проявил себя как решительный и искусный командир, который умело пользуется маневром ограниченных сил, чтобы нанести поражение подвижному и легко уходящему из-под удара противнику. 9 июня штаб Саратовской армии сообщал в Москву: «2 Николаевский полк под командой т. Чапаева, двигаясь левее 1 полка на дер. Солянка, сбил на пути натиск казаков и, перейдя в контрнаступление, разбил казаков наголову, забрав у них свыше 300 голов рогатого скота и 200 лошадей». 28 мая, накануне боя, наш герой отправил записку своему соратнику Илье Топоркову: «Дайте немедленно помощи. Санталова отряд бежал в Любитское, окружен. Я с 200 людьми иду на выручку. Казаков много, число указать не могу. Порубежка в руках казаков». В донесении от 9 июня штаб армии указал со слов Чапаева, что потери казаков неисчислимы. Каковы они были на самом деле, мы можем только догадываться: свидетелей тех боев уже нет в живых. Документы уральских полков, сражавшихся с чапаевцами, не сохранились. Имеющиеся материалы Уральской армии не позволяют хотя бы примерно определить потери в первых боях. Документов частей Народной армии Комуча, воевавших на николаевском и саратовском направлениях, также мало, установить потери народоармейцев в этот период крайне сложно. Очевидцы тех боев с белой стороны отмечают, что они были невелики, а историк Сергей Балмасов утверждает, что ни один из уральских полков не был разбит красными в бою.

11 июня Чапаев выслал кавалерию 2-го полка с пулеметами на хутор Петров, где казаки захватили скот и пытались мобилизовать жителей в Уральскую армию. Противник бежал, бросив более ста голов скота, отобранного у хуторян.

Советское руководство стремилось укрепить войска, действовавшие на востоке России. 13 июня 1918 года председатель Совнаркома Владимир Ленин и нарком по военным делам Лев Троцкий подписали декрет о создании Революционного военного совета, который должен был управлять войсками на Урале и в Поволжье. Командующим Восточным фронтом был назначен левый эсер Михаил Муравьев, членами Реввоенсовета стали нарком путей сообщения Петр Кобозев и комиссар Георгий Благонравов. 20 июня из войск саратовско-уральского направления была сформирована Особая армия, командующим которой назначили бывшего офицера Александра Ржевского. В ее состав вошла и Армия Саратовского совета. Ржевский начал спешную реорганизацию вверенных ему войск из партизанских отрядов в регулярные части. Николаевские полки включили в бригаду Николаевских полков, насчитывавшую более трех тысяч штыков и сабель, 65 пулеметов, восемь орудий и бронемашину. Ее командиром назначили Василия Чапаева. Комбриг регулярно требовал укомплектовать свои части не только людьми, но и современной техникой: бронемашинами, автомобилями, аэропланом и мотоциклом. Стремление получить автомобиль или мотоцикл с коляской было продиктовано не соображениями престижа, а состоянием здоровья: как уже отмечалось, после ранений Чапаеву было трудно ездить верхом, а передвигаться в экипаже по территории, где регулярно появлялись казачьи разъезды, было небезопасно. «Стальной конь» требовался энергичному комдиву для быстрых перемещений вдоль фронта и поездок в штаб армии. Сначала Чапаеву выделили «паккард», но тот оказался слишком тяжелым для проселочных дорог, поэтому впоследствии его заменили на «форд». Рассказы соратников о несущемся в атаку «на лихом коне» начдиве и соответствующие кадры кинофильма — колоритный вымысел рассказчиков и следовавших за ними режиссеров.

Особая армия оказалась в сложном положении: ее командование, выполняя указания Москвы, готовило наступление на Уральск, одновременно красноармейцы помогали железнодорожникам восстанавливать разрушенные казаками пути. Группировка для нового наступления формировалась, хотя штаб Саратовской армии не имел достоверных сведений об обстановке в Самаре, а также в Сызрани, оставленной чехами, но вскоре занятой добровольческим отрядом подполковника Владимира Каппеля.

Реввоенсовет Восточного фронта 20 июня приказал срочно наступать на Самару и Бузулук совместно с оренбургской группой. И одновременно — «надавливать на Уральск», удерживая занимаемую территорию и восстанавливая железную дорогу. 21 июня бригада Николаевских полков получила распоряжение вернуть важную станцию Семиглавый Мар.

Советская власть формировала новые войсковые части, но до поры до времени не отказывалась от переговоров с Уральским войсковым правительством. Вероятно, в казачьем отделе ВЦИКа надеялись, что уральские казаки, отличавшиеся от других казачьих войск более демократичным общественным устройством, охотнее других поддадутся их агитации. В апреле в Уральск была направлена первая делегация для переговоров с уральским правительством под руководством казака Ивана Ружейникова. Войсковое правительство выслало делегацию из пределов области. В начале июня Совнарком направил в Саратов новую делегацию для заключения перемирия с уральскими казаками. Кроме Ружейникова в нее входили казак Филипп Неусыпов и иногородний Иван Ульянов. Делегацию снабдили большим количеством экземпляров обращения ВЦИКа «К трудовому казачеству», в котором руководители РСФСР обещали казакам сохранить за ними право на традиционное устройство и занятия в случае признания советской власти. Однако переговоры после майских боев оказались невозможными. 18 июня Неусыпов и два его ординарца пересекли линию фронта, но вскоре были схвачены. Неусыпова подвергли пыткам и 25 июня казнили. Двух красноармейцев, сопровождавших посланца советского правительства, казаки отпустили после издевательств, избиений и банального грабежа: их раздели до нижнего белья и отобрали лошадей. Убийство парламентера, что противоречило всем обычаям и правилам войны, не прибавило авторитета руководителям Войскового правительства и командованию Уральской казачьей армии. Ожесточение войны нарастало.