Павел Аптекарь - Чапаев

Имя Фурманова вошло в историю отечественной литературы вместе с «Чапаевым» и ассоциируется именно с ним. Названия других произведений Фурманова: «Мятеж», «Красный десант», «В восемнадцатом году», «Незабываемые дни» не много говорят даже просвещенному читателю и известны в основном литературоведам. Перефразируя Владимира Маяковского, можно сказать: «Мы говорим Фурманов — подразумеваем Чапаев, мы говорим Чапаев — подразумеваем Фурманов». Дмитрий Фурманов не был среди первых советских писателей, но получил достаточно литературной славы и посмертного признания. Перед войной в его честь переименовали городок Середа в Ивановской области, назвали улицы, институты и библиотеки в нескольких городах.

Народным героем Чапаев стал спустя более десяти лет после публикации романа — когда на экраны вышел одноименный фильм.

Планы экранизации появились у Фурманова вскоре после завершения романа: эскизы киносценария, обнаруженные в архиве писателя, датированы 1924 годом. То, что «Чапаев» вышел на экраны не в середине 1920-х, а лишь спустя десять лет после первых авторских набросков, — безусловно, к лучшему. Снятый в последние годы эпохи «великого немого» фильм получился бы совсем другим и, вероятно, не пользовался бы всеобщим обожанием публики.

В 1933 году режиссеры «Ленфильма» Сергей и Георгий Васильевы (на самом деле не братья, а однофамильцы) получили сценарий Анны Фурмановой о героическом пути Чапаева и его соратников. Судьба Чапаева заинтересовала режиссеров, но не устроил сценарий, в котором главным героем оказывался комиссар, а не начдив-самородок, и они серьезно переработали материал. В конце 1933 года режиссеры подали заявку на съемку фильма «о руководящей роли партии в эпоху становления Красной армии». Авторам сценария пришлось немало потрудиться, чтобы убедить руководство киностудии снять звуковой, а не немой фильм. Одним из решающих доводов стало стремление ярче отразить батальные сцены и продемонстрировать интонационную глубину диалогов Чапаева с комиссаром и другими героями. Впрочем, спорами с начальством о звуковом оформлении дело не обошлось. В 1930-е годы кино было «важнейшим из искусств», выполнявшим комплекс государственных задач. Советское кино эмоционально воздействовало на мировоззрение массового зрителя, создавало в нем коллективизм, уверенность в правильности избранного пути и непогрешимости руководства страны. Эмоциональная индоктринация действовала доступным для массового восприятия языком, дополняла инструменты официальной пропаганды (печать, радио и партийно-политические органы) и закрепляла их работу. Общественную и государственную значимость кино 1930-х годов можно сравнить с современным российским телевидением.

Вопрос выхода кинокартины в широкий прокат решался партийно-государственным ареопагом, нередко последнее слово оставалось за первым лицом. Чувство юмора и художественный вкус Генерального секретаря могли вернуть на большой экран фильм, забракованный профильными чиновниками и их кураторами.

Но сценарий Васильевых не устроил Иосифа Сталина, который хотел видеть в картине больше романтики и простых человеческих отношений. Образ Анки-пулеметчицы, женщины-бойца, появился в фильме по его предложению. Новый сценарий с любовной линией Сталину понравился больше.

Заявку утвердили, режиссеры приступили к подбору актеров. Бабочкину первоначально предназначалась роль Петьки, но актер продолжал репетировать роль начдива и настолько вжился в образ Чапаева, что после кинопроб его утвердили на главную роль. Роль Петьки перешла к Леониду Кмиту, исполнителя образа Фурманова нашли в Ленинградском ТЮЗе, где играл внешне напоминавший комиссара Борис Блинов. Певцову с его внешностью дореволюционного интеллигента доверили роль главного противника Чапая полковника Бороздина, Анкой-пулеметчицей (образ, созданный Васильевыми) стала Варвара Мясникова (послевоенные дети видели ее в роли доброй феи в «Золушке»). Другие заметные роли исполнили Николай Симонов и Борис Чирков (крестьянин, жалующийся Чапаеву на притеснения), в съемках участвовал юный Георгий Жженов, в одном из самых ярких эпизодов фильма можно увидеть и Георгия Васильева — со стеком и папиросой в зубах в первой шеренге офицерского полка, идущего в психическую атаку.

«Чапаев» отличался от многих картин, посвященных Гражданской войне, редким для советского кинематографа уважительным отражением противоположной стороны. Белые Васильевых — это не ограниченные самодуры, желающие повесить и расстрелять побольше рабочих и красноармейцев и спотыкающиеся в первом равном бою. Илларион Певцов создал образ жестокого, но тонкого и глубоко переживающего драму войны «старорежимного» офицера, для которого победа революции и большевиков означает крах не только карьеры, но и устоев его жизни. Чапаеву и его соратникам приходится сталкиваться на поле боя не только с мобилизованными крестьянами, легко переходящими на сторону, к которой «клонится счастье боевое». Им приходится сражаться и с убежденными противниками, готовыми, как и чапаевцы, умереть на поле боя во имя своей идеи. Сам Чапаев в фильме отмечает доблесть и боевые достоинства каппелевцев. Такое отношение к противнику через пять лет отразит Константин Симонов в своих халхин-гольских стихах «Да, враг был храбр, тем больше наша слава». Но в середине 1930-х годов, после того как вождь сказал, что «врага надо не изучать, а бить», такое отношение многим казалось по меньшей мере рискованным.

Опасаясь, что партийные кураторы потребуют изменить «мрачные» и «пораженческие» эпизоды, Васильевы сняли три варианта финала картины. Кроме классического, где Чапаев тонет в Урале, они предложили сцену парадного марша чапаевцев по освобожденному Лбищенску, в которой Чапаев говорит раненым Петьке и Анке: «Счастливые, говорю, вы с Петькой. Молодые. Вся жизнь впереди» (заметим: это говорит человек, которому в 1919 году исполнилось 32 года). Третий вариант снимался в яблоневом саду на родине Сталина в Гори: Петька по сюжету командует дивизией Красной армии, а Анка играет с детьми под закадровый голос Чапаева: «Вот поженитесь, работать вместе будете. Война кончится, великолепная будет жизнь. Знаешь, какая жизнь? Помирать не надо!» Но в итоге было решено, что трагическая гибель — это яркая точка, которая не терпит продолжений. «Красивые» варианты киновоскрешения Чапаева остались в истории кинематографа. Альтернативная версия концовки легендарного фильма оказалась востребованной в начале Великой Отечественной войны. В ней Чапаеву удается уйти от преследования белых и их пуль. Герой переплывает Урал и обращается к красноармейцам и командирам с призывом смело сражаться с нацистами и отправляется на фронт.