Петр Худяков - Путь к Цусиме

О качествах личного состава нашего небоевого флота адмирал Рожественский откровенно пишет теперь в таких выражениях [10] См. его статью "О направлении развития русского флота" напечатанную в "Морск. Сборнике", 1907 г., № 1. :

"Система образования личного состава у нас настолько устарела [11] Относительно необходимости реформ морского образования еще в 1900 г. была подана в морское министерство подробная записка А. И. Пароменскаго; но она была удостоена только надписи — "хранить при делах штаба"… (Заявлено в заседании Имп. Рус. Тх. О-ва, см. "Нов. Bp", 1905 г. № 10.430). [ Дополнение, сделанное Петром Кондратьевичем в 10 главе второго издания этой книги, уже после набора основного текста ]. , что, если бы лучшими нашими людьми укомплектовать в настоящее время эскадру из кораблей типа "Dreadnought", являющегося последним словом английской кораблестроительной техники, если бы эти наши корабли были идеально построены и образцово снаряжены за границей, то и тогда, вследствие недостаточного развития и навыка личного состава, такая эскадра настолько много теряла бы от этого в своем боевом значении, что при столкновении с равным числом старых линейных кораблей любого из первоклассных флотов, она была бы разбита на голову …"

Результат столкновения нашей небоевой эскадры с японской в 1905 г. другим и быть не мог. Теперь это признает и сам Рожественский. Но какая же для России от этого польза, какое и кому в этом утешение!..

Цусимская катастрофа…Если разобрать дело по существу. эта катастрофа произошла не случайно. Ее надо было ждать рано или поздно. Мы шли к ней с закрытыми глазами. Наша бюрократия, ослепленная своим самовластием, вела Россию к этой катастрофе исподволь, в течение долгого периода времени. Непроизвольны были только наши последние шаги, когда нас заставили идти туда, куда мы не хотели бы, когда нас заставили делать то, к чему мы вовсе не были подготовлены…

Первые зародыши пережитого нами великого бедствия Россия добровольно начала выращивать еще около полувека тому назад, когда ее соблазнили, и она присоединила к своим владениям "богатейший" Амурский край с его "непочатыми естественными богатствами", но не имевший тогда ни малейшей культуры и почти вовсе не заселенный. Это произошло сначала при содействии смелых частных предпринимателей и авантюристов и было закреплено после многих дорогостоящих и не всегда удачных военных операций с нашей стороны [13] См. статью П. Надина — Пятидесятилетие Амурского края , помещенную в "Вестн. Европы", 1905, №№ 5 и 6. В 1901 г. в Амурской области приходилась одна душа населения на 3 1/2 квадратных версты территории, а в Приморской области — одна душа на 4 квадр. версты (см. брошюру "Оттепель", издание С.Ф. Шарапова, 1901 г.). Это было, следовательно, спустя почти полвека нашей "культурной" работы в этом крае. .

Этот "золотой край" впоследствии втянул Россию в омут окраинных экспериментов бюрократии; а они неудержимо вели нас к войне, к Мукдену и Цусиме.

Сделав это приобретение, мы начали культивировать там "наши интересы", но чисто канцелярским путем, разумеется. Чиновники за счет казны должны были организовать заселение края, насаждение в нем промышленности, использование водных путей сообщения, основание городов, постройку крепостей и т. п. На далекой и не нужной нам окраине, относительно которой мы решительно ничего не знали и знать не хотели, истинные интересы которой нам были далеки и чужды, создалось обширное поле для неудачных экспериментов бюрократии и для приведения в исполнение разного рода фантастических кабинетных предначертаний. Постепенно развивались прихоти и аппетиты приобретавшей силу местной бюрократии; незаметно поощрялось не поддающееся контролю хозяйничание ее в расходовании все больших и больших сумм, отпускаемых из СПб. "на местные нужды края". Вслед за чиновниками двинулись туда же и целые стаи ловких хищников из всех сословий.

"Богатейший край" от России все время требовал только крупных приплат к своему бюджету, доходивших до 20 миллионов рублей в год, не считая экстраординарных затрат на военные надобности. "Наши интересы на Д. Востоке", искусственно навязанные России группой смелых авантюристов, на самом деле оказались и в дальнейшем по преимуществу интересами только кучки ловких предпринимателей, искавших для себя выгодного дела, искавших со стороны казны только разного рода пособий и за это выручавших бюрократию в ее бессильных и бесплодных потугах насадить культуру в крае [14] Знаток Амурского края и его интересов, М. Н. Васильев, высчитал, что "счастливое обладание этим золотым краем" по 1901 год принесло России чистого убытка триста четыре миллиона рублей (см. брошюру "Оттепель", издание С.Ф. Шарапова, 1901 г.; и обещанный России чудный, богатейший рынок для всей ее обрабатывающей промышленности оказался только в воображении гг. авантюристов. Еще в 1902 г, барон von Bruggen за границей писал о России, что на Д. Востоке она работает не для себя , а для других — Китайцев, Японцев, Корейцев, Американцев, и что эта политика обходится России до 60 миллионов в год (см. "Русск. Богат.", 1905, № 9, письма из Англии). .

Мы бросали в этот край одну за другой многие сотни миллионов народных денег в то время, когда русский народ был обречен на голодовки, когда мы его оставляли в положении нищего, невежественного и неграмотного, когда мы его оставляли без проезжих дорог, без предметов первой необходимости, обложенных высокими пошлинами [15] "Вестник Европы", 1905, № 11, стр. 380. .

Началась затем и разработка "непочатых естественных богатств края", но это вело в конце-концов опять только к выманиванию от правительства новых ассигнований на оживление края; а "естественные богатства" или продолжали оставаться неразработанными, как, напр., уголь на о-ве Сахалине, или же в случае разработки львиная доля барышей незаметно перекладывалась в карманы предпринимателей и разных случайных хищников (русских и китайских), живших в дружбе с местной бюрократией.

Своим чередом шло также и случайное развитие промышленности, торговли, путей сообщения и всех военных затей в крае; но на всем этом лежала печать общения с людьми, которые заботились только о своем собственном благе, а никак не о благе края и страны, которую немилосердно сосет этот край. В глазах местной бюрократии интересы края нередко широко отождествлялись с интересами кучки этих ловких людей, которые представляли ей всевозможные проекты, долженствовавшие показать в СПб., что тут, на месте, широкой волною идет "культурная работа", но искусно скрывавшие, куда эта волна смывает барыши от нее; а основные, насущные интересы и нужды поселенцев и местных инородцев оставались совершенно неисследованными и неудовлетворенными.