Арсений Тишков - Дзержинский

Никто не сказал Дзержинскому ни слова упрека. Но ему-то казалось, что и мертвые и живые смотрят на него с немым укором. Опять, как и год назад, после покушения на Ильича, его гложет мысль: «Недоглядели, прозевали». Вспомнил, что на этом собрании должен был выступать Владимир Ильич… Сердце похолодело от мысли, что могло бы произойти, если бы Ленин не задержался случайно в Моссовете.

Но предаваться горю и заниматься самобичеванием не было времени. Дзержинский все силы МЧК бросил на розыск преступников. Вскоре выяснилось, что взрыв подготовлен и осуществлен контрреволюционной организацией, именующей себя «Всероссийским повстанческим комитетом революционных партизан», в который входили «анархисты подполья» и группа левых эсеров, возглавляемая Донатом Черепановым, более известным в «комитете» под кличкой «Черепок». Во главе «комитета», или «штаба», как он иначе именовался, стоял анархист Казимир Ковалевич, хорошо известный чекистам по делу ограбления «Центротекстиля» и другим крупным «эксам» [50] «Экс», экспроприация — так называли анархисты грабежи советских учреждений. .

МЧК выявила в Москве несколько конспиративных квартир, принадлежавших анархистам. За квартирами установили наблюдение, а затем организовали там засады. На квартире в Глинищевском переулке удалось задержать одиннадцать человек, и среди них Гречанинова (он же Гречанников, он же Гречаник) и Цинципера, непосредственных участников взрыва. На квартире по Рязанскому шоссе попалось еще семь.

Некоторые анархисты при аресте оказывали отчаянное сопротивление, пытались бежать, стреляли в чекистов, бросали гранаты. В этих схватках были убиты Казимир Ковалевич ц Петр Соболев, тот самый, который бросил полуторапудовую бомбу в зал заседаний МК. Были убиты или арестованы почти все главари и активные члены «повстанческого штаба» и организации анархистов подполья. Но считать эту контрреволюционную организацию разгромленной чекисты не могли. В ходе следствия выяснилось, что анархисты подполья, кроме взрыва в помещении Московского комигета, готовили взрыв в Кремле и еще несколько террористических актов. Приближалась вторая годовщина Великой Октябрьской социалистической революции, а найти мастерскую, где хранилась взрывчатка и изготовлялись бомбы, не удавалось. Не удавалось раскрыть и подпольную типографию. Все это очень волновало Дзержинского и чекистов, занимавшихся расследованием.

— Интересующие нас адреса, несомненно, должен знать Гречанинов. Он среди анархистов фигура: прибыл от Махно, руководитель многих «эксов», непосредственный участник взрыва в Леонтьевском переулке, — докладывал Дзержинскому старый большевик Василий Николаевич Манцев, назначенный недавно председателем Московской чрезвычайной комиссии.

Дзержинский решил сам поговорить с Гречаниновым.

Гречанинов вел себя нагло, назвать имена и адреса своих сообщников, оставшихся на свободе, отказался наотрез.

— Напрасная бравада, Гречанинов, всю Москву перероем, каждый дом обыщем, а все равно всех переловим, — сказал Дзержинский.

— А разве под Москвой нельзя жить? — с ухмылкой ответил бандит.

Когда Гречанинова увели, Дзержинский обратился к Манцеву:

— Василий Николаевич, прикажите вести дальнейшее расследование в направлении выявления конспиративных квартир, занимаемых анархистами в подмосковных поселках. — И, подумав, добавил: — Вернее всего, дач. Для своих целей они должны арендовать всю дачу целиком.

— А вы не думаете, Феликс Эдмундович, что Гречанинов толкает нас на ложный путь, хочет заставить распылить силы?

— Нет, я видел его глаза, он не врет, — твердо ответил Дзержинский.

Снова началась кропотливая работа над архивными материалами и упорные допросы арестованных.

Первым раскрыл карты Афанасий Тямин. Он не совершил серьезных преступлений и надеялся чистосердечными показаниями заработать снисхождение. Манцев положил протокол его допроса на стол Дзержинского.

«Типография, а может быть, и адские машины находятся на даче в Краснове по Казанской железной дороге, — читал Дзержинский. — Эту дачу дал подпольщикам некто Падевич, служащий Продпути (у Ильинских ворот). Вероятно, на даче есть Таня (жила на Арбате, 30, 58), затем наборщик Паша, Митя, может быть, Соболев, Азов, Барановский. Прислуживает на даче девушка, которая не связана совершенно с подпольщиками и находится лишь в услужении».

— Спасибо, Василий Николаевич!

Дзержинский почувствовал, как тяжелый камень свалился с его груди.

В ночь на 5 ноября отряд чекистов под руководством Манцева и начальника отдела МЧК по борьбе с контрреволюцией Станислава Адамовича Мессинга оцепил дачу. При попытке проникнуть внутрь анархисты открыли огонь. Ожесточенная перестрелка продолжалась около двух часов, а затем сильный взрыв поднял дачу в воздух.

Когда дым и пыль рассеялись, чекисты нашли на месте, где была дача, обгоревшие части типографского станка, оболочки бомб, револьверы и несколько трупов. Все, что осталось от «анархистов подполья» и «Штаба революционных партизан».

Склад динамита в поселке Одинцово был взят тихо, без всяких осложнений.

После взрыва в здании Московского комитета новый поток писем и резолюций хлынул в ВЧК и центральные партийные и советские органы. В ответ на акты массового террора трудящиеся требовали снова применить массовый террор к врагам Советской власти.

Положение на фронтах резко изменилось. В битве под Орлом было положено начало разгрома Деникина, а в боях за Воронеж Буденный наголову разгромил лучшие, наиболее маневренные соединения деникинской армии — конные корпуса Шкуро и Мамонтова. Теперь уже белогвардейцы под мощными ударами Красной Армии, бросив мечты о Москве, неудержимо откатывались на юг.

Центральный Комитет партии принял решение: «Советская власть в России в настоящее время настолько крепка и сильна, что может, не впадая в нервность, сохраняя обычный темп работы трибуналов и комиссий по борьбе с контрреволюцией, не допуская случайных ошибок, которые имелись в прошлом году, навести страх на врагов и обезвредить их организации» [51] «Известия ЦК РКП(б)», № 7, 1919, 22 октября. (Цит. по кн.: Софинов П. Г. Очерки истории ВЧК. М., Политиздат, 1960, с. 186–187). .

В Петроградскую губчека красноармеец привел задержанную им девушку. Девушка обронила на улице сверток, а когда он поднял его и хотел отдать, бросилась бежать. Это показалось подозрительным — кто же бегает от собственных вещей, — поэтому и привел. Теперь разбирайтесь, а ему пора в часть.

В свертке оказались карты и схемы с обозначением военных объектов. После первого же вопроса девушка разревелась. Сказать, от кого получила и кому несла свой злополучный сверток, упорно отказывалась, но свое имя, адрес и где работает отец, она все-таки назвала.