Юрий Лужков - Москва и жизнь

Им стал Алексеев, умевший играть по каким-то особым московским правилам и доказать их эффективность. Лавируя между императорскими притязаниями на абсолютную власть, консерватизмом чиновников и равнодушием жителей, он сделал ставку на традиционный «хозяйский» тип управления: четко выбрать задачу и жестко, насильственно, не считаясь ни с какими иерархиями и процедурами, ее провести.

Я не хочу поэтизировать такой метод управления. Он вынужденный, переходный, и, конечно, хотелось бы все так отладить, чтобы к нему никогда не прибегать.

Москва как столица воплощает российский дух, постоянно сдвигающийся к грани бесформенности. А это значит, что когда удавалось принять и эффективно осуществить современное решение, то в итоге мы не просто добивались результата. Мы переходили от ненавистного существования между застоем и беспределом к спокойному и ровному динамическому развитию. Все решения, проводимые городской властью, имели фоном и эту вторую, быть может, не менее важную цель.

* * *

По моей просьбе известный московский скульптор Анатолий Бичуков, автор памятника Сергею Есенину на Тверском бульваре, изваял статую Алексеева. Для нее было определено место на Таганской площади. Но памятника там до сих пор нет.

Это случилось 10 декабря 1992 года. В тот день меня пригласили в российский парламент. Для объяснений. Кто-то пустил слух о готовящемся захвате Белого дома. Возбуждение депутатов подогревалось тем, что вечером накануне некий народный избранник, ввязавшись в дискуссию с собравшимися у гостиницы «Россия», получил хозяйственной сумкой по голове. По случайности в сумке оказалась бутылка от пива. Избранника доставили в больницу, но через полчаса отпустили. Наутро он явился на сессию с перевязанной головой, и это дало повод возбужденным депутатам поставить вопрос о доверии столичному правительству.

То было сложное время. Накалялся конфликт между исполнительной и представительной ветвями российской власти — конфликт, кончившийся, как известно, трагически…

Я поздравил пострадавшего с благополучным исходом и от имени мэрии заверил присутствующих, что ситуация в городе контролируется. Большинство депутатов удовлетворились данными заверениями. Но некоторые, наиболее яростные, решили не упускать случая… И вот один из народных избранников берет слово:

— А давайте снимем этого Лужкова! Прямо сейчас! Вношу предложение! Прошу поставить на голосование! Кто за?

Тут я расхохотался.

Говорят, очень громко.

Прямо в микрофон.

То есть на всю страну.

— Извините, не получится. Не вы выбирали мэра, а москвичи. Теперь только они могут снять. — И здесь же, глядя в зал с трибуны российского парламента, почувствовал всю глубину произошедшего в истории московской муниципальной власти.

Москва развивалась сотни лет указами великих князей и царей, исходившими из Кремля до переноса столицы в Санкт-Петербург, и императорскими повелениями из Зимнего дворца.

Великий князь Иван III пригласил выдающихся итальянских архитекторов и инженеров. Они возвели стены и башни Кремля, Успенский и Архангельский соборы, Грановитую палату, колокольню Ивана Великого, поражавшие мир величием и красотой.

Иван Грозный основал Печатный двор и возвел на Красной площади дивный храм Василия Блаженного.

Царь Алексей Михайлович украсил башни Кремля шатрами и курантами. Собственноручно отредактировал Указ об организации первой пожарной сигнализации; во избежание губительных пожаров запретил летом топить избы; занимался прокладкой и мощением улиц; переименовал Чертольскую улицу в Пречистенку, построил «восьмое чудо света», деревянный дворец в Коломенском, тот, что мне посчастливилось воссоздать.

В Москве, как во всем государстве, особенно проявила себя Екатерина II. С ее именем связан первый генеральный, «Прожектированный план» 1775 года. Она прислала в Москву проект гостиного двора, повелела проложить Водоотводный канал, построить здание Сената в Кремле, Екатерининскую и Павловскую больницы, Воспитательный дом на 10 тысяч младенцев, здание Московского университета, Путевой дворец, дворцы в Царицыно, Лефортово — все это она, все эти сооружения служат по сей день Москве.

Созданную академиком Опекушиным из каррарского мрамора статую Екатерины II городской голова Алексеев установил в Екатерининском зале Думы. После революции из запасника музея она попала в Ереван. Узнав об этом, я добился возвращения статуи, и сегодня она в Царицыно.

Сын Екатерины Александр I установил на Красной площади первый памятник в Москве Минину и Пожарскому, построил Манеж и заложил храм Христа Спасителя.

Николай I повлиял на стиль московской архитектуры, его придворный архитектор Константин Тон вдохновлялся образами Византии, а не Древнего Рима.

При Александре III Красная площадь застроена зданиями в духе архитектуры допетровской Руси.

Разогнанная большевиками Московская городская дума со времен Алексеева не сидела сложа руки и очень многое успела свершить. Она не ждала, как в прошлом, повелений из Зимнего двора. Сама решала, что и где строить. Ее называли «купеческой», но эти купцы основали Третьяковскую галерею, Театральный музей, клиники на Девичьем поле, Высшие женские курсы, гимназии и институты, родильные дома, Солдатенковскую, ныне Боткинскую, и Морозовскую больницы.

От Красной площади до окраин протянулись на десятки километров рельсы трамвая. Разрабатывался проект метрополитена.

После двухсотлетнего перерыва Москва весной 1918 года вновь стала столицей. 12 марта по телеграфу в Нью-Йорк, Константинополь, Токио, Пекин — всем, всем, всем — передали экстренное сообщение: «Правительство Федеративной Советской Республики, Совет Народных Комиссаров и высший орган власти в стране Центральный Исполнительный Комитет Советов Рабочих, Крестьянских и Солдатских депутатов прибыли в Москву. Адрес для сношений: Москва, Кремль. Совнарком или ЦИК СОВДЕП». Спустя четыре дня Чрезвычайный съезд Советов провозглашает Москву столицей государства.

В каком-то смысле возвращались времена царя Алексея Михайловича: заниматься делами городского уровня начали в Кремле. Москва при советской власти стала заботой вождей партии. Ленин подписал десятки декретов относительно жизни в городе. Многокомнатные квартиры на одну семью превратились в коммунальные. Московский совет разработал по его указанию «план монументальной пропаганды». Памятники в честь революционеров и воспевавших свободу поэтов за отсутствием бронзы отливали из бетона, ваяли из дерева. Они моментально появились и быстро исчезли. По инициативе Ленина реставрировали Спасскую башню, возвели по проекту Шухова башню радиостанции имени Коминтерна, ратовавшую за мировую пролетарскую революцию, и по примеру городов Европы открыли крематорий в Донском монастыре.