Юрий Лужков - Москва и жизнь

Отлитую в бронзе модель памятника Петру Борис Ельцин увидел в мастерской Церетели и одобрил. На память с ним сфотографировались. На следующий день президент побывал в котловане Манежной площади на церемонии «последнего кубометра земли». Там увидел на больших фотографиях себя с автором и мной у макета, где вблизи памятника виднелись старинные корпуса кондитерской фабрики «Красный Октябрь».

Тогда в штабе строительства впервые Ельцин заявил журналистам, что решил пойти второй раз на президентские выборы. И вот копры начали с грохотом заколачивать железобетонные сваи. Это событие пресса Кремля проигнорировала.

Мне хотелось непременно установить монумент на большой воде, просторе, на виду у народа. На стрелке расходятся два русла. Место выигрышное, хорошо обозримое с берегов и с Крымского моста. Здесь архитекторы предполагали восстановить разобранную после выставки в Париже знаменитую статую «Рабочий и колхозница».

О начатом деле и памятнике Петру я рассказал на презентации своей книги в концертном зале «Россия»: «Из воды вырастает мощная система, ростры кораблей. Ведь это памятник морскому флоту. Не кораблям, побежденным Петром, а построенным им самим… Первый срубленный царем корабль — «Апостол Петр». Нашли его чертежи в Питере в Морском музее. Вот на этом корабле установим фигуру Петра. Станет он на корме корабля, держа одной рукой штурвал, в другой — план развития России».

Выслушали журналисты меня без эмоций, словно я говорил о проекте фонтана, а не о первом монументе царю после 1917 года. Ни Центральное телевидение, ни серьезная пресса внимания сообщению не уделили и к автору памятника не проявили интереса.

Прессу волновали предстоящие выборы главы государства. Город заполнили плакаты, где президент России стоял рядом с мэром Москвы.

Каждую субботу со своей командой я приезжал на стройку, где в середине лета поднялся стальной стакан на монолитных бетонных подушках. За двое суток закачали семьсот кубометров бетона, и к концу лета пять питерских заводов отлили почти в натуральную величину палубу «Апостола Петра» с 36 пушками, ростры кораблей.

Казалось, дальше все пойдет хорошо, никто не станет нам ставить палки в колеса, одергивать, развязывать кампании травли в прессе. Петр Первый — самый популярный русский царь, истинный герой исторических романов и фильмов.

Такое положение продолжалось до выборов президента России в 1996 году и его победы в борьбе с коммунистами.

Боевое крещение, как читателю известно, я получил на Манежной площади и Поклонной горе. Но не предполагал, что очередная травля примет такой размах, как будто решалась судьба не памятника, а всей России. Не проходило для, чтобы тема Петра не освещалась в прессе и на телевидении как самая злободневная.

Все началось с вопроса в инспирированной газетной статье: «Что забыл Петр на фабрике «Красный Октябрь»?» Ответ гласил: «Это не заштатное местечко в парке отдыха, оно хорошо тем, что с него виден Кремль, и это огромное обаяние славы». Политический подтекст статьи не скрывался. На самом деле со стрелки не просматривается Кремль, но хорошо видны две высокие трубы старинной электростанции.

На стол мне помощники постоянно выкладывали публикации против «городского головы» и «градоначальника», не называвшие меня ни мэром Москвы, ни премьером правительства города. Писали вот что:

«Размах монументально-пластической деятельности в сегодняшней Москве и роль в ней «городского головы» напоминает Флоренцию времен Медичи. Есть, однако, различия. Флорентийское чудо — это гениальные художники, расплодившиеся на ренессансной почве, плюс правители, оказавшиеся среди наиболее культурно ангажированных людей своего времени».

Ничего подобного до выборов Ельцина не происходило. А теперь меня в открытую третировали. «Сегодня творческие амбиции демонстрирует уже власть, недаром молва приписывает Лужкову авторство всех глобальных проектов в городе: строительство храма Христа Спасителя, реанимацию умершей было затеи с мемориалом на Поклонной горе, сооружение торгового центра на Манежной площади и т. д.». У этих проектов есть всем известные авторы, начиная с Константина Тона и кончая Зурабом Церетели. Ими я действительно занимался повседневно и решал многие проблемы, не более того. Кстати, на Поклонной горе никакого мемориала в память мертвых нет, там обелиск и музей в честь победителей.

Статьями, как прежде, травля не ограничилась. Начались шумные митинги и демонстрации с непременным показом протестов по федеральным каналам, вещавшим на всю Россию.

Подняли фигуру Петра на постамент ранним утром 20 октября 1996 года, в день и год 300-летия Российского флота. Никто это событие на федеральных телеканалах не увидел, никто о нем в прессе не прочитал. Словно ничего не произошло. Торжественное открытие состоялось год спустя в дни 850-летия Москвы.

Подготовленный в Кремле окружением президента Указ о демонтаже Петра Ельцин порвал.

Меня упрекали в том, что, будучи мэром города, я занимался развитием Московского университета, объекта федерального значения, а не муниципального. Но это университет наш, московский, самый известный в России и мире. Поэтому московские строители пришли на Воробьевы горы и возвели Фундаментальную, на миллионы томов, библиотеку — Интеллектуальный центр. Ее проект разработали в последние годы Советского Союза. Но денег у государства не оказалось. Нашлись у Москвы.

Предстояло возвести громадное здание Фундаментальной библиотеки с актовым залом, превосходящим Белоколонный, что находится в высотном здании МГУ. Закладывались здания факультетов, каждый по 100 тысяч квадратных метров, и медицинский факультет, входивший в состав университета со времен Ломоносова в XVIII веке и упраздненный в годы советской власти.

На празднике, закладке первого камня в Татьянин день 25 января 2003 года, сфотографировались, не скрывая радости, ректор МГУ Виктор Садовничий, президент Российской академии наук Юрий Осипов, строители во главе с Владимиром Ресиным и я с Леной.

Дочь рабочего завода «Фрезер», его бывшая работница, присутствовала на церемонии как глава «Интеко». Ее компания на Воробьевых горах инвестировала и построила кроме Фундаментальной библиотеки медицинский факультет с операционными, больницей и поликлиникой, четыре корпуса гуманитарных факультетов и жилые дома Шуваловского квартала, названного так в честь Ивана Шувалова, основателя университета.

Лена без сожаления рассталась со своим прибыльным домостроительным комбинатом, потому что ей наскучили типовые дома, и занялась монолитными зданиями из железобетона. Из него создают дома любой формы, любой архитектуры. Что и произошло на Воробьевых горах.