Александр Казанцев - Мёртвая зыбь

Открыла обсуждение нового романа Званцева секретарь ЦК ВЛКСМ по пропаганде Мишакова, молодая интересная женщина. Всем своим видом она претендовала на этом собрании на ведущую роль:

— Выход книги Званцева “Арктический мост” в комсомольском издательстве не должен остаться незамеченным в наше острое в международном плане послевоенное время. Война грозит вернуться на атомном уровне, чем нас пытаются запугать. Но товарищ Сталин, вождь всех времен и народов, бдителен, и нам в области агитации и пропаганды надлежит быть такими же. В этой связи с рецензией романа Александра Званцева “Арктический мост” выступит наш уважаемый писатель, авторитет в области научно-художественной литературы Лев Иванович Гумилевский.

Автор и его редактор Кирилл Андреев сидели рядом в первом ряду, где, кроме них, никто мест не занял. Они встретились в соседнем доме на другой улице в Бюро пропусков, куда их погнала военизированная охрана выпрашивать по телефону не заказанные им пропуска. Комсомольские вожди, по примеру "Большого" ЦК, также отгородились от народа. По дороге сюда Андреев тихо сказал Званцеву:

— Беда в том, что ваш роман посвящен дружественным отношениям между нашей страной и Америкой, а она после атомных бомб в Хиросиме и Нагасаки проводит дипломатию атомного шантажа, — тихо сказал Андреев. — Боюсь, что конъюнктура сегодняшнего дня заслонит ваш прогноз о выгоде деловых отношений с Америкой…

Званцеа промолчал. Он не знал, как ответить на неожиданную реплику своего редактора.

Тем временем Мишакова, стройная, собранная, уступила место пожилому человеку, вышедшему из зала.

Он прокашлялся и начал:

— Предваряя разбор произведения, я сразу должен сказать, что это не роман, а явление в нашей литературе.

— Это как же понять? — склонился к Званцеву Кирилл Андреев. — Звучит высшей похвалой. Не хитрит ли старик?

— Автор не останавливается перед переписыванием чужих строк, говоря, как его персонаж перемещается по Токио, старательно повторяя названия улиц и переулков, переписывая их из других книг.

— А как еще можно сказать о пути с Лубянки к Большому театру? — с сарказмом тихо произнес Андреев.

— Книга повторяет известный роман Келлермана “Тоннель” о создании железнодорожного сообщения между Европой и Америкой.

— А “Война и мир” повторяет “Слово о полку Игореве”? — съехидничал Андреев. — Лев Иванович упустил, что это новое решение проблемы — подводный плавающий тоннель подо льдами Арктики из СССР в Америку…

— Но, спрашивается, кому нужно такое наше сближение с враждебным соседом, грозящим нам атомной бомбой? — патетически провозгласил рецензент.

В этом духе было все его выступление. В заключение он сказал:

— Я сожалею, что подобный призыв в наше время находит свое выражение в литературной форме.

— Очень странная рецензия! Пожалуй, ее надо читать наоборот, — заключил Андреев.

Но комсомольские руководители заказывали разгромную рецензию, так ее и воспринимали. Их заказ был выполнен добросовестно.

Осиновый кол в “похороненную книгу” вбил сам первый секретарь ЦК Комсомола Н.А.Михайлов, говоря жестко и непримиримо:

— Это серое, политически незрелое произведение, выход которого в комсомольском издательстве говорит о притуплении там бдительности. Наша задача состоит в борьбе с идейным противником, а не лезть в подмастерья к нему. Мы должны гордиться своей идеологией коммунизма, а не опускаться до создания совместных с капитализмом сооружений, которые в принципе не могут существовать в силу своей уязвимости. Я думаю, что тираж книги слишком велик. Комсомольским организациям и библиотекам рабочих и крестьянских клубов нужно отказаться от ее приобретения. Издательству надо относиться более осторожно к произведениям незрелого автора. Мы ждем от Союза писателей солидарности с нами.

— Считайте себя, Александр Петрович, ступенькой лестницы для восхождения малых вождей вверх, — заключил Андреев.

Накануне обсуждения чуткий главный редактор журнала “Техника молодежи”, друг Званцева, Володя Орлов, метивший подняться выше, сказал, в присутствии других фантастов:

— Не думай, Саша, что мы заступимся за твой “Арктический мост”. Слезай, приятель, с телеги. Лишний груз.

Потопление “Арктического моста” в ЦК Комсомола закончились, но в Союзе писателей ожидаемый поддержки комсомольцы не нашли. Там просто прошли мимо этого. И спустя некоторое время “крамольный” роман вышел в независимом молодежном издательстве “Трудрезервиздат”, предназначенный для ребят новой рабочей смены.

Званцев понял, что значит конъюнктура в литературе. Твердо решил создавать образы и очертания светлого завтрашнего дня, а не скрывать уродства современности с ее фальшивой “конституцией” провозглашающей свободы, а на деле с репрессиями, лагерями и бесправием тружеников села, лишенных даже паспортов.

Еще до изничтожения “Арктического моста” без глубинных бомб его верстка представлена была вместе с “Пылающим островом” в приемную комиссию Союза писателей, и член Секретариата Константин Симонов сказал:

— Мы в долгу перед вами, товарищ Званцев. Еще до войны вам нужно уже было быть с нами.

И, полый новых замыслов, Саша с Таней отправился на юг.

Черное море. Кавказское побережье. Сухуми. Абхазия… Здесь начинающий писатель нашептывал лежащей на его коленях дочери главу за главой свой “Пылающий остров”. И вот снова эти заветные места. На этот раз Новый Афон с его легендами, пещерами, где жили монахи. Но это — высоко над морем, а ниже над приморским шоссе — корпуса санаториев. Саша с Таней приехали сюда, и поселились в одном номере, никто не спросил об их родственных отношениях, сдали паспорта… ходили купаться на пляж, покупали фрукты и транжирили деньги.

Издательство обещало перевести сюда аванс, но перевода все не было и не было. По убеждению Саши, бухгалтера — враги человеческие. Деньги кончались, но духом он не падал. В кармане у него была путевка Бюро пропаганды художественной литературы и ему ничего не стоит провести вечер в санатории и получить ставку 150 рублей. На обратные билеты хватит.