Александр Казанцев - Через бури

— Вот-вот! И поклон наш нижайший передадите правителю Верховному. Мы армии его помогаем. И ишшо поможем, ежели по нашенской правде выйдет.

— На то и правосудие существует. И мы при нем. Прощайте, голубчик. А в ресторанах не балуйте. В нашем общем деле диета предписана. Так сказать, в общественном мнении.

— Да уж воздержусь, коли дело того требует. Пост объявим. Бывайте здоровы, батюшка мои.

Наружная дверь захлопнулась.

В гостиную вошел хозяин дома, вальяжный господин, с модно подстриженной, «а-ля манже», бородкой, с прищуренным взглядом как бы оценивающих глаз.

— Ба! Кого я вижу, гостей желанных! — говорил он, сторонясь от нарядной горничной, державшей ворох снятой с приехавших одежды и не решавшейся выйти в переднюю, пока клиента не проводили.

— Жаль повод вашего приезда, судя по письму вашему, Магдалина Казимировна, родительским беспокойством рожден, — продолжал он, прикладываясь к дамской ручке. — Светила профессорские у нас запросто бывают, в картишки перекинуться. А то ведь скука одна, кроме дел. Вот так, молодой человек, — обратился он к Шурику. — Скоро к нам в университет к коллегам успевающим? Или, может быть, фуражку с молоточками выберете? В Технологическом мы своих инженеров готовим, сибирских.

— Ну что вы, право! — пришла на помощь сыну мама. — Шурочка всего лишь в третий класс реального училища перешел. Да и тот под госпиталь теперь отдан. Что теперь с учебой сыновей будет, ума не приложу.

— Ну, дражайшая Магдалина Казимировна, с вашими средствами вы ребят своих и в Гарвардский университет или Сорбонну подготовите. Но лучше — к нам. Вы кем хотели бы быть, молодой человек?

— Пожарным, — сам не зная как, выпалил Шурик. Это действительно было его детской мечтой. Еще в Акмолинске он воображал, что ему подарят игрушечную пожарную машину и он, накачивая настоящую воду, будет поливать из крошечных шлангов с брандспойтами бумажный дом, который склеит и подожжет на середине стола. Но никому в голову не пришло делать и дарить такие игрушки, и настоящих пожарных, к счастью, в их дом не вызывали.

— Пожарным? — переспросил опешивший адвокат. — И как же вы готовитесь к столь полезной деятельности? — перешел он на шутливый тон.

— Сейчас мне некогда этим заниматься, — буркнул мальчик. — Я роман пишу.

— Роман? — искренне удивился хозяин дома и, демонстрируя деликатность, стал расспрашивать: — И о чем же, позвольте узнать?

— Восстание в Индии, — ляпнул Шурик.

— И где же она находится, эта Индия? — потешаясь, продолжал адвокат.

— Где-то там, — неопределенно ответил мальчик.

Дело в том, что Шурик ничего не выдумывал. Заветную тетрадку с выведенным названием романа он привез с собой — в расчете начать писать, как только профессора вернут ему зрение.

— Шура! — строго вмешалась его мама. — Прекрати дурачиться. Сядь за рояль и сыграй нам Шопена.

— Это какого же Шопена? Который на индейском слоне ездил? — не без ехидства спросил адвокат.

— Да, — с улыбкой подтвердила гостья. — Когда к Жорж Санд ездил Седьмой вальс играть.

Хозяин с недоверчивой миной на лице развалился в кресле, хозяйка подняла крышку рояля фирмы «Беккер».

Шурик понял, что сейчас именно от него зависит отношение к ним этих людей, и сыграл Шопена, как никогда прежде не играл.

— Ничего подобного не слышал, — сказал Петров, вставая и белоснежным платком вытирая уголки глаз, словно удаляя соринку. — Сестра-покойница тоже его, бывало, исполняла, — добавил он.

Крушением всех надежд приехавших было посещение профессорских кабинетов после стараний адвоката Петрова, проникшегося к Шурику особой симпатией, после того как тот выиграл у него подряд две партии в шахматы.

После первого проигрыша он заявил:

— Молодой человек! — растроганный его исполнением вальса Шопена, он продолжал так называть мальчика. — И теперь вы будете утверждать, что плохо видите фигуры? Нет, батенька мой! Вы просто мастер розыгрыша! Пожарный! Роман «Восстание в Индии»! Наконец, этот выигрыш у меня в шахматы. Как мне после этого, осмелюсь вас спросить, говорить с профессорами о вашей слепоте? Как?

Шурик не на шутку испугался. Хорошо, мама уехала с хозяйкой по магазинам.

— Мне не обязательно видеть фигуры, — неуклюже вывернулся он, не в силах доказать, что никого не разыгрывал, и все так и было на самом деле.

— Не обязательно видеть фигуры? Я не ослышатся? И вы можете сыграть со мной, не глядя на доску?

Шурик знал, что большие шахматисты играют «вслепую» и даже на многих досках. Но сам он так никогда не играл, хотя помнил сыгранные партии, мог показать, где ошибся Петров, не заметив подготовленной вилки конем. Адвокат играл слабо. А против ребенка вообще ходил шаляй-валяй. Шурик решил, что у него нет другого выхода. Он действительно не видел печатные буквы. Но как это доказать? Игрой «а-ля воль»?

— Я сыграю с вами так, но не берусь выиграть, — робко сказал он и добавил. — Вы же не удивлялись, что я играю на рояле, не глядя в ноты.

— Ясно. Но мы, проверим вас, молодой человек. Если вы играете в шахматы, как на рояле, то пророчу вам большое будущее.

Он усадил мальчика на стул спиной к себе, расставил фигуры, по традиции отдав партнеру белые. Шурик напрягся до предела, всерьез считая что от этой партии зависит его судьба.

«Неужели он не запутается и не зевнет?» — говорил сам себе Петров, записывая очередной ход в блокнот, принесенный вместе с пером и чернильницей из кабинета в гостиную.

Игра началась, но получилось так, что зевнул не гость, а хозяин, вернее, попался на хорошо известную мальчику красивую ловушку «мат Легаля».

Вот что записал адвокат в свой блокнот, ловя потом на этом своих наивных партнеров:

1. e4 e5 2. Сc4 d6 3. Кf3 Кc6 4. Кc3 Сg4 5. Кxe5!

— Зевнул! Зевнул-таки, голубчик! — радостно вскричал адвокат. — Ходы назад не отдаются! — и он взял открывшегося ферзя слоном: 5… С:d1.Все было как по книжке, и Шурик на память лишь называл ходы: 6. С:f7+… У черного короля было лишь одно поле для отступления 6… Крe7и белый конь сразу дал ему мат: 7. Кd5!Без ферзя и почти при всех фигурах!

Адвокат вскочил и восторженно воскликнул:

— Молодой человек, вы — загадка!

Эти же слова Шурик услышал от знаменитого профессора-окулиста:

— Вы для нас загадка, молодой человек! — сказал тот пациенту и обратился к его маме: — Нечто странное, мадам, произошло с глазами вашего сына. Ни одни очки не помогают ему. Больной организм как бы противостоит постороннему вмешательству.

— Что же делать, профессор? — в отчаянии спросила убитая этими словами мама мальчика.

— Что делать? — задумалось томское светило. — Есть ныне одесский профессор Филатов. Офтальмолог на всю Россию. Так ведь Россия-то на части разорвана. В центре большевики, разрушающие старый добрый мир. На юге другие бандиты грабят, противостоя добровольческой армии генерала Корнилова, вынужденного отойти из-под Петрограда. А в Одессе — то ли германцы, то ли гетманцы, что разницы не составляет.