Петр Демидов - На службе у бога войны. В прицеле черный крест

— Какие танки? — спрашивает Коростелин, протирая глаза.

— Немецкие, конечно, — резюмирует Атляков.

— Ну, и что ты кричишь? Приказываю: танки уничтожить и доложить!

Наверно, вместе с трубкой Коростелин снова завалился спать. Вдруг снова слышит:

— Как же я буду уничтожать танки минометами?

Коростелин снова сонным голосом приказывает:

— Никаких оправданий, уничтожить и доложить, иначе попадешь под трибунал!

Эта байка была жива до конца войны. Ее мы вспоминали и после войны, в конце 80-х годов, когда в Ленинград приезжал бывший начальник штаба стрелкового батальона Петр Лисовенко. С Иваном Яценко мы встречали его, как дорогого гостя. Очень сожалели, что из-за болезни из Петрозаводска не смог приехать Иван Острянин. День Победы мы отметили, как полагается. Было что вспомнить: отступление, наступление, завершающий этап войны, поверженный Берлин. То и дело слышались восклицания: «А помните, как…» Война не забывается…

Только тогда, в 1944-м, нам предстоял еще целый год войны.

Война сама по себе постыдна, но для нас, советских солдат, она была, как говорится, праведной и справедливой. Мы кипели гневом, когда освобождали от фашистской нечисти разрушенные города и села, своими глазами видели униженных и обездоленных людей не только нашей страны, но и других стран, куда вступали наши армии. Чтобы судить о фашизме, надо видеть его звериное лицо. После войны мне не раз приходилось слышать из уст некоторых молодых людей такие слова: «Вот победила бы Германия, давно бы мы пили баварское пиво». От таких слов мне, участнику Великой Отечественной войны, становилось не по себе. Тут уж постыдна не только война, но и послевоенная мораль.

За три года войны, оставшихся у нас за плечами, мы многое видели, но многое еще предстояло увидеть, пройдя по землям Западной Украины, Польши и Германии.

В конце февраля 1944 года 1-я танковая армия была выведена в резерв фронта. Она разместилась в лесах недалеко от поселка Погребищенский. Снежная зима закончилась, и солнышко уже грело по-весеннему. На полях и в лесу снега еще было много, но мы с радостью перебирались на новое местожительство. За время войны мы уже привыкли к лесной жизни, быстро построили землянки и наладили армейский быт. Немецкая авиация нас практически не беспокоила. Уже через несколько дней в нашем стане кипела бурная жизнь: мы ремонтировали технику, которая изрядно пообносилась за время прошедших боев, пополнялись горючим, боеприпасами и продовольствием.

К нам в дивизион прибыло несколько молодых солдат, которые должны были заменить убывших по ранению или погибших товарищей. За короткий срок им предстояло пройти курс молодого бойца и овладеть навыками артиллериста. Времени для их обучения отпускалось не так много, но практика показывала, что при регулярных тренировках новички становились неплохими батарейцами.

Новым пополнением занимался мой помощник Александр Семенов, иногда к процессу обучения новобранцев подключался и я, используя свой фронтовой опыт, а также опыт старших командиров. Вспоминал, как в свое время бойцов учил Катуков: «Война — дело затяжное, значит, надо беречь людей и технику. Вам первым среди танкистов присвоено звание гвардейцев. Быть гвардейцем-танкистом — нелегкое дело, так вы и виду не подавайте, что вам трудно.

Немецкий генерал Гудериан под Орлом был сильнее нас во много раз, а выиграли сражение мы. Танки требуют инициативы и самостоятельности. Допустим, вы получили боевой приказ. Танки вышли на исходные позиции. Ни я, и никто из моих помощников на поле боя не сможем вам помочь. Значит, вы должны действовать на свой страх и риск. Но не горячитесь, не лезьте на рожон. Умейте выжидать часами в засаде, примите правильное решение и коль скоро приняли его — не отступайте от него, даже если это будет стоить вам жизни. Немцы любят пугать количеством. Нескончаемой вереницей они пускают на нас свои танки. Опытный танкист вам скажет: «Не так страшен черт, как его малюют». Спрячьтесь за бугорок, потом выскочите, выстрелите разок — и назад, а потом выскочите с другой стороны, трахните разок — и назад. То справа, то слева, то снова справа, глядишь, три-четыре танка уже подбиты. Вот так и деритесь. Смекалка на войне помогает вдвойне. Каждый из вас должен следить за товарищем, прикрывать его, потом он поможет тебе». [32] Газета «На разгром врага», 21 мая 1943 года.

В штабах уже разрабатывалась Проскуровско-Черновицкая операция. К этому времени немцы были отброшены далеко от Днепра, был освобожден ряд крупных городов Западной Украины, созданы предпосылки для полного освобождения Правобережной Украины.

Как бы то ни было, но 1-я танковая армия вводилась в бой, чтобы принять участие в Проскуровско-Черновицкой операции, хотя полностью она не была укомплектована личным составом и техникой. Например, наш корпус был укомплектован только на 80 % личным составом, а танками, орудиями и минометами — и того меньше — всего на 50 %. Видимо, поэтому командование предполагало использовать 1-ю танковую армию при наступлении во втором эшелоне.

В нашем дивизионе с машинами и пушками было все в порядке, а вот личного состава не хватало. В боевых расчетах оставалось по 4–5 человек вместо 6–7. Я по-прежнему сам водил штабной вездеход, хотя к началу наступления из бригады обещали прислать шофера.

В первой половине марта дивизион вместе с другими частями совершил 250-километровый марш в район Шепетовки. Войска передвигались скрытно, преимущественно ночью. Немецкая разведка знала: там, где появляются танки, начинается наступление.

Передвижение ночью — трудное и опасное дело. Машины идут в абсолютной темноте, на ощупь, фары категорически запрещалось зажигать даже в труднопроходимых местах. При бездорожье наезды друг на друга неизбежны. Чтобы подобное не случалось, командир машины должен стоять на подножке, а то и просто сидеть на капоте и до боли в глазах просматривать местность. Дьявольская работа. Бывали случаи, когда шоферы от усталости засыпали за рулем. Если я видел, что шофер начинал «клевать» носом, сам садился за руль, а его укладывал спать хотя бы часа на два.

В таких условиях мы добрались до Шепетовки. И, слава Богу, особых происшествий не произошло.

В ходе боевых действий на Украине сложилась благоприятная оперативно-стратегическая обстановка, и командование не преминуло ею воспользоваться, чтобы окружить и уничтожить 1-ю танковую армию противника и выйти к Карпатам.

Особые надежды в этой операции возлагались на Катукова и его армию, которая должна была разрубить вражескую группировку пополам и тем самым создать условия для ее разгрома общевойсковыми армиями. Ждать, пока подсохнут дороги, не было времени, и 15 марта 1944 года все соединения Катукова вышли из-под Шепетовки в выжидательный район. Наступившая распутица и бездорожье сильно затрудняли продвижение войск.