Эстер Маркиш - Столь долгое возвращение…
- Название:Столь долгое возвращение…
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Издание автора
- Год:1989
- Город:Тель-Авив
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Эстер Маркиш - Столь долгое возвращение… краткое содержание
Столь долгое возвращение… - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Действительно, за что? А? — шутя, подыгрывая голосом, спросил всадник у солдат.
— Так они ведь жиды, батько! — объяснил тот, что лежал за пулеметом. — Кончаем мы их!
— Отпустите нас, господин… батько, — сказал отец, не отпуская повода. — В чем мы виноваты? Только в том, что мы — евреи?
— Отпустить их, что ли? — словно бы за советом обратился батько к своим людям. Те молчали, не смея говорить.
— Идите, пожалуй, по домам! — сказал батько, заворачивая коня. — Ну, быстро! Побежали!
Отлепившись от стены, евреи побежали прочь. Одежда их черным комом громоздилась посреди двора.
Побежал и отец, отпустив, наконец, повод.
— Эй, еврей! — закричал вслед ему батько. — Стой!
Отец остановился, оледенев. Что мог означать этот окрик?!
— Галоши надень, еврей, а то простудишься! — довольный, засмеялся батько.
Отец добежал до подворотни и исчез в темноте улицы.
Человек, спасший его от казни и смерти, был, Нестор Махно.
Отцовское спасение от смерти было, несомненно, случайностью и фактором временным. Бессмысленная, дурацкая гибель висела над нами, как камень. И отец ломал голову, выискивая щелку спасения.
— Нам бы добраться до Кисловодска, — говорил папа мечтательно. — Оттуда до Баку рукой подать.
— Нас всех убьют в дороге, — говорила мама. — Придумай что-нибудь!
И папа придумал.
— Мы найдем русского генерала, — сказал папа. — Или, на худой конец, полковника…
Генерала не нашли — пришлось удовлетвориться полковником. Поскольку путь на Кисловодск пролетал по областям, контролируемым белыми войсками, то и полковник, естественно, был белым полковником. Папа разъяснил ему его задачу: он, полковник, будет выдавать себя за нашего дедушку или папу — как ему больше нравится — и стоять в дверях купе в полковничьем мундире, когда погромщики появятся в вагоне. Полковник согласился, и папа вручил ему денежный аванс за предстоящий труд.
Через несколько дней мы пустились в дорогу. Полковник приехал за нами в экипаже. Грудь полковничьего мундира украшали многочисленные ордена, усы его с подусниками были приведены в идеальный порядок. То был интеллигентный человек, с чувством собственного достоинства. Ему, видно, было несколько неловко, что он — в его годы и в его положении — зарабатывает деньги столь необычным образом. Поэтому он предпочел — быть может, скрывая смущение — смотреть на нас как на багаж. Когда в вагон, гремя сапогами, ввалились очередные «проверщики», полковник приоткрывал дверь купе, становился на пороге и, покуривая, пускал колечки дыма.
— Я еду с семьей, — безразличным голосом сообщал полковник, когда погромщики подходили к нашему купе. Никому и в голову не могло прийти, что полковник белой русской армии везет в своем купе евреев.
На Кисловодском вокзале полковник получил от отца вторую половину своего гонорара, и мы распрощались с ним.
— Мы поедем в самую лучшую гостиницу! — решил отец. — Так безопаснее.
Войдя в роскошный гостиничный номер в сопровождении администратора и коридорных служащих, отец оглядел стены номера, а потом, переведя негодующий взгляд на прислугу, грозно стукнул тростью об пол.
— Негодяи! — взревел отец. — Русскому человеку жизни нет!.. Иконы где?!
Распорядитель лепетал извинения, коридорные побежали за иконами. По гостинице пополз слух, что в двенадцатом номере поселился «сибирский купец-миллионер, большой самодур».
А отец, укрепляя наши позиции, требовал самовар, бублики, черную икру и водку.
Мы вернулись в Баку, потрясенные пережитым, привыкшие к виду крови, к смертельной опасности, — но не к новой жизни. Да и в Баку многое изменилось за время нашего отсутствия… И отец принял решение уехать из России. Оформление документов требовало множества хлопот и еще больше денег. Следовало решить, куда ехать — и отец долго над этим не раздумывал: не Америка влекла его, а Палестина. Еще в 14 году брат моей мамы Натан уехал в Палестину и примкнул к халуцианскому движению. Он жил в Петах-Тикве, близ приморского городишки Тель-Авива. Отец дал ему знать о своих планах и намеревался встретиться с ним по дороге в Палестину, в Константинополе.
Однажды в дверь нашей квартиры, ранним утром, замолотили кулаками. В Баку правили тогда большевики — 26 бакинских комиссаров, расстрелянных впоследствии англичанами. Мы привыкли к внезапным посещениям, и мать, открыв дверь, впустила в переднюю группу солдат с винтовками.
— Очищайте квартиру! — приказали солдаты. — Наш начальник будет здесь жить!
— У меня дети! — сказала мама. — Куда я с ними денусь? На улицу?
— Ладно, — решили солдаты, посовещавшись. — Вы — буржуи, поэтому надо вам страдать. Переходите в две комнаты, а наш начальник будет жить в четырех!
К вечеру пришел начальник. Им оказался один из 26 комиссаров — правителей города, Алексей Джапаридзе. То был идеалист, наивно веривший, что всем людям на земле может быть одинаково хорошо. О том, что всем людям на земле под властью идеалистов может стать одинаково плохо — над этим комиссары не задумывались. Уничтожить людей, сомневающихся в будущем «всеобщем счастье» или противившихся ему — это был первый, святой долг революционеров-идеалистов. Вначале они делали свое страшное дело — веря. Так же веря — потом они умирали под пулями своих друзей и своих врагов. Джапаридзе расстреляли англичане. Его семью — жену и дочерей — Сталин продержал в лагерях до самой своей смерти.
Алексей Джапаридзе оказался человеком приятным и даже застенчивым. Ему видно, было неловко нас стеснять.
— Оставайтесь в четырех комнатах, — решил Джапаридзе, — а я и в двух умещусь…
2. Из Баку в Москву
Летом 20 года, реализовав остатки имущества и чудом спасенные мамины драгоценности, мы перебрались в Тифлис, столицу независимой тогда Грузинской республики. Отец занимался подготовкой необходимых для дальнейшего путешествия документов, а меня тем временем определили учиться: я поступила в младший приготовительный класс гимназии княгини Долгорукой. Запомнился мне такой эпизод: княгиня вошла как-то в наш класс в сопровождении классной дамы и, потянув носом, сказала:
— Боже, как отвратительно пахнет чесноком! Сколько здесь евреев, в этом классе?
В антисемитском сознании престарелой княгини запах чеснока неразрывно ассоциировался с «вонючими» евреями. Чеснок, кстати сказать, употребляли в пищу в городе Тифлисе и армяне, и грузины, и русские… Я пришла домой, рассказала об этом случае отцу. Отец улыбнулся грустно, вздохнул:
— Это ведь чужая земля, доченька. Может быть, скоро доберемся до своей.
В самом начале 21 года долгожданные документы были оформлены, и мы поехали в Батум, чтобы сесть там на пароход. То был большой пароход под итальянским флагом «Корнара». Отец купил хорошую, просторную каюту, и мы устроились там с удобствами. На борту «Корнары» мне исполнилось девять лет — на борту корабля, везшего нас к берегу новой жизни.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: