Лев Энгельгардт - Записки

Когда союзные монархи занимались устройством государств в Европе, тогда Наполеон со своим войском выехал из острова Эльбы и произвел во Франции революцию. Народ скоро к нему пристал, равно и войска, его обожавшие, по пути к Парижу к нему приставали; ничто не могло противиться торжественному его маршу. Король выехал в Гент, где и оставался до времени вторичного низвержения Наполеона.

Как скоро дошли известия о сем событии союзным монархам, бывшим на конгрессе, они тотчас послали повеление, чтобы войска их шли к границам Франции.

Наполеон снова провозгласил себя императором французов, король Неаполитанский объявил себя его союзником и шел с армиею своею с ним соединиться.

Наполеон, набрав войска, пошел атаковать англичан и пруссаков в Нидерландах. Прусская армия под командою Блюхера встретила его, была разбита и ретировалась к своим подкреплениям. Наполеон пошел против английской армии под начальством Веллингтона в позиции при Бель-Альянс [286]и атаковал оного; уже англичане начали ослабевать, как Блюхер, получив подкрепления, пришел вовремя и стремительно ударил во фланг французов; англичане, ободрившись, атаковали их с лица. Тогда поражение Наполеона было совершенно. Он потерял всю артиллерию, и бегство его уподобилось как из России и из-под Лейпцига. Обе союзные армии преследовали по пятам неприятеля без отдыха до самого Парижа. Наполеон вторично отрекся от престола, уехал к берегам Британского пролива, где и отдался в покровительство Англии.

Фельдмаршал Веллингтон и Блюхер потребовали сдачи Парижа [и] вошли в оный; король Людовик XVIII возвратился в свою столицу, объявил прощение всеобщее, кроме некоторых лиц, как-то: маршала Нея расстреляли и некоторых других, более способствовавших к измене. Я не пишу историю чужих государств, а потому о всем, там происходившем, умалчиваю.

Император Александр и король Прусский с своими и австрийскою армиями прибыли в Париж.

В Италии находившаяся австрийская армия разбила Мюрата, заставила его отрешись от Неаполитанского престола в пользу прежнего короля Обеих Сицилий [287]. Наполеон по согласию всех европейских держав сослан на остров Св. Елены, где он чрез несколько лет там и умер. Во время пребывания союзных государей в Париже положено, чтобы все произведения искусства, при республиканском режиме и Наполеоне похищенные, как-то: статуи, картины, мраморы, бронзы и прочее, откуда что взято, по принадлежности всякое владение могло взять обратно; в числе чего и колесница, взятая на Триумфальных воротах в Берлине, и шпага короля Фридриха II Великого.

Для охранения и соблюдения спокойствия во Франции от всех союзных государей оставлена часть их войск под начальством фельдмаршала всех дворов лорда Веллингтона, пока Франция не выплатит положенную контрибуцию; а прочие войска возвратились в свои государства.

Мюрат, думая играть Наполеона, явился в Калабрии и некоторых возмутил, но вскоре маловажная его толпа была рассеяна, сам был взят и, как возмутитель, расстрелян.

[1816]. В 1816-м году император ездил на конгресс в Аахен, а потом на короткое время был в Париже.

В оном году скончался в Смоленске мой отец в своих деревнях Смоленской губернии на 78-м [году] своей жизни.

[1817]. В 1817 г. устроены военные поселения в Новгородской, Белорусской, Воронежской и Харьковской губерниях, по поводу чего происходили беспокойства, а особенно за бритие бород, но строгими мерами все приведено в порядок.

[1818]. В 1818 г. двор прибыл в Москву и нашел ее уже выстроенною, как феникс, возродившийся из своего пепла.

Заложена была церковь Христа Спасителя, о которой сказано было в манифесте по изгнании неприятеля из российских пределов, за Москвой-рекой, у Воробьевских гор. К торжеству сему собран был большой корпус войск; государь со всем двором прибыл в церковь, что на Лужниках, отслушав литургию, которую совершал преосвященный Августин, за крестным ходом всего московского духовенства шествовал император с императрицами, матерью и супругою, за ними великие князья и весь двор, император сам положил первый камень. После чего произведена пушечная пальба с батарей, поставленных у стоящего в параде корпуса войск.

Должно сказать, что план сего огромного храма сочинил по сонному видению архитектор Витберг, который не только ни одной церкви, но даже ни одной часовни и никакого дома не построил; хотя назначена была комиссия к построению сего храма, но он один распоряжался суммою 10 миллионов рублей, покупал деревни, 20 т<���ысяч> душ для работ оного [288]. Сам получал в год 10 т<���ысяч> рублей жалованья до тех пор, пока [не] окончит здание, имеющее строиться 50 лет.

Король Прусский, прибыв в Москву, до церемониального въезда остановился в Кунцове, принадлежащем А. Л. Нарышкину, расстоянием 5 верст от Москвы, взошед на бельведер, откуда видна вся столица, снял шляпу и сказал свите своей: «Господа, поклонимся сему преславному городу, пожертвовавшему собою для спасения своего государства, и который был и избавитель нашего отечества»; король Прусский, пробыв в Москве остальное время пребывания двора, отправился с оным в С.-Петербург.

[1819]. По случаю смерти моего зятя Вязмитинова, за несколько перед оною месяцев пожалованного графом, приехал я в Петербург навестить овдовевшую сестру мою и записать сына моего в гвардию. Граф Сергей Кузьмич Вязмитинов был из незнатного и небогатого дворянства Курской губернии, Рыльского уезда; записан был на службу почти ребенком в армейский полк, там квартировавший, сержантом; вскоре тот полк для содержания караула назначен был в Петербург. По прибытии туда потребован был от сего полка в канцелярию президента военной коллегии графа З. Г. Чернышева унтер-офицер, знающий хорошо писать; Вязмитинов был для сего наряжен. Остротой, прилежанием и поведением своим снискал он благосклонность правителя канцелярии, который, видя его дарования, отличал его и обращался с ним ласково; по поводу сего он познакомился и с графскими адъютантами. Праздное время от должности употребил он на изучение французского языка, в котором по времени был очень силен, занялся чтением касательно разных наук. Ум его, трудолюбивый и острый, доставил ему то, чему редкие могли выучиться, получа рачительное воспитание. Он пристрастился к музыке, и как в штате графа некоторые были музыканты, то по охоте своей скоро выучился на виолончели, и играл на оном инструменте не как артист, но как охотник и знаток очень хорошо. Вскоре и граф Чернышев его узнал, сделал его своим флигель-, а потом и генерал-адъютантом. Он был при нем пятнадцать лет и управлял уже его канцеляриею и всеми делами. За учреждение белорусских губерний особенно он был графом рекомендован, за что императрица пожаловала ему в Белоруссии 800 душ. По истечении шести лет в звании генерал-адъютанта при фельдмаршале пожалован он полковником, и дан ему Вологодский мушкатерский полк, который он довел до того, что полк этот служил образцом во всей армии. Потом сформировал он Сибирский гренадерский полк, также доведенный им до совершенства. Обратил на себя внимание фельдмаршалов графа Румянцева и светлейшего князя Потемкина и стал известен самой императрице. По старшинству пожалован он был генерал-майором; по болезни же глаз и худому зрению принужден был оставить военную службу; пожалован был губернатором в Могилев, а потом сенатором. Императрица, почитая пост генерал-губернатора Уфимской губернии важным касательно башкирцев и Оренбургской линии, возвела его в сие достоинство, при котором он и оставался до вступления на престол Павла I, который, оттуда его вызвав, сделал губернатором Петропавловской крепости и генерал-кригскомиссаром и пожаловал тысячу душ в Минской губернии. В конце царствия его он был в опале. Император Александр пожаловал его генералом от инфантерии, вице-президентом военной коллегии; при учреждении министерства военным министром и главнокомандующим С.-Петербургским, но после Аустерлицкой баталии на него прогневался и отставил даже без мундира. Место его заступил граф Аракчеев, который, по некоторым обстоятельствам, был личным его неприятелем. Но к чести графа Аракчеева, и, можно сказать, в одном только сем случае, он показал себя незлобивым. Чрез две недели по приеме сей должности он подал государю просьбу об увольнении его от службы. Государь удивился и спросил своего любимца, какая тому причина? Тот ему отвечал: «Когда Ваше Величество отставили с таким позором Вязмитинова, то все думали, равно как и я, что он найден вами в нерачении, изобличен в злоупотреблении и расстройстве в делах; но когда я принял его должность и вошел в подробность дел, то увидел, что коллегия, департамент, равно и канцелярия главнокомандующего, все было в совершенном порядке: не только не заметил злоупотребления, но, напротив, я увидел редкое его бескорыстие; а по тому судя, что ежели такой человек, каков Вязмитинов, служа всегда с такою честию столь долгое время императрице — бабке вашей, императору — родителю вашему и вашему величеству, отставлен так позорно, то я и всякий другой должны ожидать такой же участи, без всякой причины, по одному только вашему капризу. Для чего и прошу меня отставить, и я иначе не соглашусь служить, если не отдадут должной справедливости Вязмитинову». По поводу сего государь в приказе объявил, что Вязмитинов отставлен по просьбе его с мундиром и всем получаемым им трактаментом [289], притом препроводил к нему лестный рескрипт. По некотором времени поместил государь его в Государственный Совет и возвратил к нему его доверенность: в начале 1812 года опять сделал его главнокомандующим в С.-Петербурге и министром полиции, пожаловал ему аренду на двенадцать лет, приносящую более сорока тысяч рублей ежегодного доходу. Возвратясь по взятии Парижа, он пожаловал ему орден Св. Андрея, а сестру мою кавалерственною дамой ордена Св. Екатерины 2-го класса; неоднократно жаловал его деньгами и один раз сто тысяч рублей под видом на экстраординарные расходы, без отдания в оных отчета, незадолго перед его кончиной и графским достоинством. Он во всю свою жизнь и службу не имел и не искал ни у кого протекции, приобретая чины и все единственно своею ревностною службою. Как он сверх родства был мне благодетель и дружески ко мне расположен, то я за долг почел изложить его биографию [290]. Скончался он семидесяти восьми лет, после пятидесяти лет службы. Похороны его были великолепны: сопровождали его гроб весь сенат и войска до Александро-Невского монастыря, где он и погребен. Государь посетил два раза вдовствующую его супругу, мою сестру, и пожаловал ей по жизнь все, что получал покойный Сергей Кузьмич.