Владислав Артемов - Николай Неврев

Картина пользовалась большим успехом у публики, а успех для Неврева всегда имел очень важное значение. Он, как известно, был художником очень чутким и весьма зависимым от мнения окружающих. Суровая критика ввергала его в уныние, признание и похвала пробуждали в нем новую творческую энергию. Картина сразу привлекла к себе внимание собирателей и тут же с выставки была куплена киевским коллекционером И.Н. Терещенко.

В письме Неврева от третьего января 1886 года к В.М. Васнецову, находившемуся в то время в Киеве, читаем: «Не по твоему ли доброму совету Иван Николаевич Терещенко приобрел моего «Никона» за 2 000 рублей? Впрочем, денег до сих пор не получал и потому не верится этому счастью. Нашелся, впрочем, еще один ваш киевлянин, изъявивший желание иметь с этой картины повторение».

Творчество Неврева вновь получило широкое признание. Очевидно, не без влияния Неврева в 1886 году Милорадович написал картину на аналогичный сюжет - Патриарх Никон перед судом, оказавшуюся неизмеримо слабее невревской.

Смотрины (Сватовство). 1888

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Живопись картины Милорадовича Репин называл «горами красок». Крамской в письме к А.С. Суворину от 12 февраля 1885 года хвалил Неврева за удачно выбранный сюжет, отмечал высокое живописное мастерство картины Неврева по сравнению с произведением Милорадовича: «Неврева вещь лучше нарисована и практичнее написана».

Воодушевленный успехом, Неврев на XIII Передвижной художественной выставке показывает две новые работы, написанные на сюжеты из русской истории начала XVII века: Марина Мнишек в Московской тюрьме и Захар Ляпунов и Василий Шуйский.

В журнале Художественные Новости в 1886 году была помещена подробная рецензия на них. Рецензент упрекал Неврева за то, что тот обратился к малоизвестным историческим эпизодам. «Ведь картина пишется не для двух-трех десятков лиц, знакомых с русской историей (по трудам Карамзина, Соловьева), а для широкого народа».

В картине Марина Мнишек в Московской тюрьме художник изображает польскую пленницу, заключенную под стражу, в другой картине - Захар Ляпунов и Василий Шуйский - показан Ляпунов, который со своими товарищами пришел к царю и пытается убедить Шуйского отречься от престола, «положить посох царский». Сцена построена на контрасте между немощной старческой фигурой Шуйского и могучей фигурой Захара Ляпунова.

Костюмы, окружающая обстановка, все детали в обеих картинах выписаны художником со знанием точных исторических подробностей. Картинам, впрочем, свойственна некоторая иллюстративность и театральность.

Семейные расчеты (Раздел по наследству). 1888

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Девятнадцатого марта 1886 года на собрании Товарищества картина Неврева Захар Ляпунов и Василий Шуйский была названа одной из лучших. Ее отобрали для показа в провинциальных городах.

В этот период Неврев живо интересовался делами Товарищества, активно посещал собрания. Он был также одним из членов жюри по отбору картин для посылки их в провинцию. О своих планах на будущее, о встречах с художниками Неврев очень подробно рассказывает в письмах к В.М. Васнецову: «В воскресенье, 20 октября к нам в Москву приехали петербургские товарищи-передвижники, все - за исключением лишь Максимова и Клодта. Собралось всех вас с москвичами 19 человек... Нельзя не порадоваться тому, что сборище Товарищества показало, что между всеми существует нравственная связь». В письмах к В.М. Васнецову Неврев сообщает также о театральной жизни Москвы, о своих впечатлениях от Снегурочки, поставленной в Мамонтовской частной опере, рассказывает о жизни в Абрамцеве, где по-прежнему часто гостит.

Шестнацатого апреля 1886 года он пишет Васнецову: «К московской выставке написал еще одну картину из времен царствования Анны Иоанновны Княжна Прасковья Григорьевна Юсупова перед пострижением (Княжна Прасковья Григорьевна Юсупова в тайной канцелярии). Кажется, эта последняя едва ли будет иметь успех, как и Захар Ляпунов с Шуйским. Впрочем, увидишь сам в Киеве и, быть может, будешь так добр, сообщить свое мнение о них».

Эта новая картина художника, показанная на XV Передвижной художественной выставке, как и Патриарх Никон, была наиболее удачной из всех исторических картин, написанных Невревым. На этот раз художник обращается к эпохе царствования Анны Иоанновны, к засилью бироновщины.

На картине Неврева изображено событие, происшедшее в апреле 1735 года. Прасковья Григорьевна Юсупова привезена была из Тихвинского монастыря, где находилась в ссылке с 1730 года, в Петербургскую тайную канцелярию к начальнику ее Ушакову и архимандриту Чудова монастыря Аарону, который после допроса Юсуповой должен был насильственно постричь ее в монахини и отправить в дальний сибирский монастырь.

Под своды мрачного подвального помещения приведена княжна Юсупова. На председательском месте сидит, одетый в мундир с ярко-красными отворотами, Ушаков. Он небрежно слушает доклад секретаря и беседует с архимандритом, который призван «обвинить в колдовстве и шептаниях» стоящую у двери молодую женщину. На ней светлое шелковое платье, из-под чепца выбиваются золотистые волосы. Возле нее замерли двое часовых в ярких мундирах, с ружьями в руках. Из- за полуоткрытой двери выглядывают два «заплечных дел мастера», которые по первому слову Ушакова готовы заставить говорить Юсупову. Образ Юсуповой очень удачен. Сразу видно, что она женщина с твердым характером. Она не плачет, не просит пощады, не оправдывается и не жалуется. С ненавистью смотрит она в упор на бесстрастное лицо Ушакова. Священник, который должен совершить пострижение, явно смущен.

Колорит картины построен на сочетании тревожных красных и блеклых желтых пятен. Картина с выставки была куплена П.М. Третьяковым за 3 000 рублей.

В середине 1880-х годов Неврев был приглашен в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Однако, педагогическая работа не нравилась художнику. Он добросовестно проводил уроки с учащимися, но называл свою работу «отбыванием преподавательской обязанности».

Княжна Прасковья Григорьевна Юсупова перед пострижением. 1886

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Работал Неврев не покладая рук. Уже в 1887 году он закончил две новые исторические картины: Ярослав Мудрый напутствует свою дочь Анну в замужество французскому королю Генриху I в 1050 году и Михаил Глинский и мать Ивана Грозного. Тогда же он окончил Натюрморт, открыв новый для себя жанр.