Илья Венявкин - Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора.

Тут можно читать онлайн Илья Венявкин - Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора. - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Биографии и Мемуары. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
  • Название:
    Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора.
  • Автор:
  • Жанр:
  • Издательство:
    неизвестно
  • Год:
    неизвестен
  • ISBN:
    нет данных
  • Рейтинг:
    5/5. Голосов: 11
  • Избранное:
    Добавить в избранное
  • Отзывы:
  • Ваша оценка:
    • 100
    • 1
    • 2
    • 3
    • 4
    • 5

Илья Венявкин - Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора. краткое содержание

Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора. - описание и краткое содержание, автор Илья Венявкин, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Каждый месяц на Arzamas выходила новая глава из книги историка Ильи Венявкина «Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора». Книга посвящена Александру Афиногенову — самому популярному советскому драматургу 1930-х годов. Наблюдать за процессом создания исторического нон-фикшена можно было практически в реальном времени.
***
Судьба Афиногенова была так тесно вплетена в непостоянную художественную конъюнктуру его времени, что сквозь биографию драматурга можно увидеть трагедию мира, в котором он творил и жил. Тем более, что он был одним из немногих, кто осмеливался в то время вести дневники. Они и стали основой работы историка Ильи Венявкина.
Эта книга о том, как террор вторгается в частную жизнь, делая каждый интимный разговор на кухне политическим жестом. Она о том, как террор пронизывает сознание героя, пытающегося найти происходящему аду если не объяснение, то хоть описание. О том, что движет человеком, когда он записывает в дневник вымышленный разговор со следователем, пытаясь то ли опередить события, то ли путём «антисглаза» избежать их, превращая кошмар в слова. О попытке слова преодолеть невозможность выжить.

Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора. - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора. - читать книгу онлайн бесплатно, автор Илья Венявкин
Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать

Террор низвергал недавних представителей советского истеблишмента на са­мое дно социальной иерархии и полностью менял привычное им пространство. В начале мая Афиногенов узнал, что его решили выселить из четырехкомнат­ной квартиры в доме НКВД в Большом Комсомольском переулке. Вместо этого ему предложили выехать в две комнаты на окраине Москвы, в Коптево, в неоштукатуренном доме, где не было электричества, воды и канализации. В та­кие дома переселяли родственников репрессированных чекистов и военных. В таких домах жили те, кто только начинал путь к успеху в советском обще­стве, — те, кто всеми силами старался попасть в Москву и закрепиться в ней. Афиногенов отказался переезжать в Коптево и вместе с женой и двухмесячной дочкой поселился на даче в Переделкино — вдали от грозящего опасностью города, среди писателей, многие из которых тоже опасались проработки или ареста.

Основным занятием Афиногенова в те дни стали попытки осмыслить эту личную катастрофу и найти язык для ее описания. Важным инструментом в этом процес­се стал дневник. Афиногенов вел его с середины 1920-х годов и записывал в ос­новном бытовые наблюдения, цитаты и мысли, чтобы использовать их в даль­нейшей работе. В 1937 году характер дневника сильно изменился: с момента апрельского собрания Афиногенов почти ежедневно делал в нем подробные записи, в которых фиксировал изменение собственных взглядов и анализиро­вал свое эмоциональное состояние.

Афиногенов болезненно пытался совместить несколько разных объяснений случившегося. С одной стороны, он предложил интерпретацию террора как по-настоящему благотворной силы: «Дни великого очищения! Чем злее и страшнее слова по моему адресу — тем больший подъем духа. Совсем не страшны слова, совсем не злые люди, они говорят правильно — со своих точек зрения, я же сам для себя произнес гораздо более жестокий приговор… <���…> Совсем другая жизнь должна начаться. Жизнь с „третьим“ моим — наблю­дать за собой со стороны, как по капле будет он, этот оплеванный и сброшен­ный на землю третий, — выдавливать из себя яд пошлости и пустоты, внутрен­ней бесплодности и неумения видеть людей, понимать их радости и боли, жить людьми, а не самим собой». Такой взгляд требовал эскапистской линии поведе­ния: Афиногенову надлежало отстраниться от политической повестки и языка газетных кампаний и сосредоточиться на собственной внутренней жизни и нравственном перерождении, которое в конечном итоге и должно было привести к его реабилитации.

С другой стороны, Афиногенов пытался объяснить логику террора внешними политическими процессами. Развивая официально санкционированную мни­тельность, Афиногенов выстраивал версию фашистского заговора внутри Сою­за писателей: «Может быть, кто-то сейчас радуется и потирает руки и подтал­кивает на дальнейший размол всех и вся — скорей, скорей, кончайте с ним, его пьесы слишком долго агитировали за коммунизм, теперь будет сброшен он, с ним его пьесы — и будет превосходно всё, и будут тогда плясать наши ручки на штучках… <���…> Я уже на дне, наверху гудит жизнь, а у меня голова гудит — от тяжести воды надо мной, — кто-то в фашистской свастике спихнул меня на дно и теперь радуется, да-да…» По этой версии все выступавшие против Афиногенова в газетах и на собраниях на самом деле были фашистскими аген­тами на задании. Такая логика, наоборот, предписывала линию максимальной политической включенности: пристальное внимание к новостям и идеологи­ческим изменениям — реабилитации можно было ждать в любой момент, сразу после того, как чекисты раскроют заговор. Афиногенов не был един­ственным, кто обдумывал конспирологическое объяснение террора: тем же летом поэт Илья Сельвинский, тоже пережидавший опалу в Пере­делкино, написал пьесу «Ван-Тигр». Главный герой пьесы — поэт, сосланный на Дальний Восток за поэтические эксперименты, — разоблачает японский фашистский заговор, ставящий своей целью подорвать в советских людях творческий дух и обеспечить торжество бездарности.

Две версии одновременно и противоречили одна другой, и дополняли друг друга: расходясь в понимании механизмов террора (заговор врага vs внутрен­няя чистка), они не подвергали сомнению оправданность террора и шли по пути усвоения и творческого переосмысления его лозунгов. Разработка, дополнение и услож­нение двух этих версий и составили основное интел­лектуальное содержание дневника Афиногенова 1937 года.

В первые дни после проработки центральное место в дневниках Афиногенова занимали образы падения: герой дневникового повествования (иногда «я», иногда «он», «писатель»), сброшенный врагами или низвергнутый справед­ливой силой, оказывался на земле, в грязи, не в силах подняться («подостлали апельсиновую корку, дали подножку, опрокинули, я разбил затылок, и голова гудит»). Одновременно с этим падение трансформировалось в дневнике из мо­мента унижения в сцену изменения привычного пространства и оптики: упав­ший «я» оказывался не в грязи, а в траве, откуда можно было смотреть в небо или наблюдать за жизнью насекомых («если меня вышвырнут и забудут — тогда три месяца лежать на траве, смотреть в небо и спать, спать, спать, ни о чем будущем не думая»). Такая оптика диктовала внимательный интерес к приро­де, малейшим ее движениям и изменениям как к проявлению насто­ящей жиз­ни и источнику душевного здоровья.

16 мая, спустя две недели после рокового собрания, Афиногенов записал речь, которую он хотел бы произнести перед своими обвинителями, но решился — только перед переделкинским ручьем и муравьем: «Но ведь я-то, тот самый, которого привязали к столбу посохнуть и напустили мух, чтобы щекот­кой довести до сумасшествия (ох, как боялся я спятить с ума в эти дни), я-то ведь знаю, что под корой грязи и смрада есть мое живое тело, здоровое и не­винное ни в чем, кроме простого желания жить. Я-то ведь знаю, что грязь, как бы она ни была противна, отсохнет и упадет, — а потом, будет время, я пой­ду, отвя­занный, к ручью и смою с себя остатки ее и снова буду чист». Ручей и муравей стали его аудиторией неслучайно: растворение в природе оказывалось альтер­нативой смертельно опасной обще­ственной жизни с собраниями и проработ­ками. Земля и трава были не просто убежищем, а местом для самосозерцания и размышлений: «День такой, как будто природа спешит вознаградить меня за все пережи­вания — и солнце льет­ся с неба, жаркое, небо синее, без облач­ка — приятно лечь на траву и смотреть в небо, следя за собственными мыслями».

В это время в лубянской камере ждал показательного процесса другой совет­ский интеллектуал — Николай Бухарин. За время, проведенное в тюрьме, он написал два философских трактата, автобиографический роман и книгу стихов. Одно из стихотворений Бухарина называлось «В траве». Оно начина­ется подробным описанием того, как разнообразные насекомые «наслажда­ются жизнью» — копошатся, жужжат, перелетают с цветка на цветок, убивают друг друга: «Через палочку сучка / Тащит муравей жучка, / Суетится и бросает, / Снова за ногу хватает / И упорно волочит / Жертвы мертвой черный щит». Лишь в самом конце появляется лирический герой: «Я лежу в траве души­стой, / Весь овеян золотистой / Паутиною лучей / И безмолвием речей…»

Читать дальше
Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать


Илья Венявкин читать все книги автора по порядку

Илья Венявкин - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки LibKing.




Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора. отзывы


Отзывы читателей о книге Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора., автор: Илья Венявкин. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв или расскажите друзьям

Напишите свой комментарий
x