Джеффри Гартен - От шелка до кремния

Чингисхан заслужил славу превосходного военачальника, но помимо этого он, несомненно, был талантливым строителем монгольского государства. В отличие от большинства других завоевателей, создавать империю ему было не на чем, и поэтому его заслуга особенно велика.

Темучжин появился на свет в первобытно-общинном племени, основным занятием которого была кража чужих жен и лошадей. Сам Чингисхан не умел ни читать, ни писать, но он окружил себя мудрецами, писцами и переводчиками, многие из которых были китайцами и персами. Он распорядился создать письменность. Он ввел законы, заменив ими обычаи, провоцировавшие распри и войны, и при этом заботился о сохранении традиций. Он запретил похищать людей и обращать их в рабство, возможно, потому, что испытал на себе тяготы плена тайджиудов и не забыл о похищении Борте. Он объявил всех детей законнорожденными, вне зависимости от положения их родителей. Кража стала караться смертной казнью. Любой мог свободно выбирать себе религию. Он ввел налоги, но освободил от их уплаты религиозных деятелей, знахарей и всех ученых. Он создал должность верховного судьи, который призван был следить за выполнением законов и наказывать виновных. Он постановил, что его наследники будут избраны курултаем и что член семьи, посягнувший на власть, минуя выборы, будет казнен, — хотя этот закон в реальности не соблюдался.

И хотя Чингисхан создал государство, основанное по большому счету на военной идеологии, ему удалось установить порядок, вытеснивший племенные распри. Он реформировал военную систему, разделив всю свою армию на десятки. Войско из ста тысяч делилось на десять туменов по десять тысяч воинов, каждый тумен состоял из десяти минганов по тысяче бойцов, а минган делился на джагуны (сотни) и арбаны (десятки). Новая организация дисциплинировала племена, обеспечила эффективную коммуникацию военачальников и подчиненных, а командование стало понятным и продуманным на всех уровнях.

Чингисхан со своей конной армией (у каждого из солдат его двухсоттысячной армии было по нескольку лошадей) преодолевал с невероятной скоростью тысячи километров, настигая врага в горах и пустыне и атакуя его там, где это казалось невозможным [9] Описание подготовки монголов к войне взято из книги Weatherford, Genghis Khan, 87–110. . В поход воины отправлялись налегке, но при них были инженеры, которые строили все необходимые сооружения, используя подручные материалы. Продовольствия брали с собой немного, довольствуясь тем, что находили по пути. В отличие от других армий, воины Чингисхана перемещались не колоннами, а концентрическими кругами: командующий находился в центре, а солдаты распределялись на большой территории вокруг него. Поскольку общество было неграмотным, все приказы передавались от солдата к солдату в форме песни, что позволяло лучше их запоминать.

У Чингисхана была личная охрана, сформированная из сыновей командиров. Он купил их преданность за особо щедрую долю от добычи и обязал докладывать о верности отцов. Последние отныне не могли пойти против хана, боясь поставить под угрозу жизнь собственных сыновей. День за днем этот спецотряд получал все новые полномочия — от охраны входа в шатер Чингисхана до вынесения решений по судебным вопросам. Так хан сформировал свой первый государственный аппарат.

Монгольское завоевание обусловлено теми же факторами, которые испокон веков толкали кочевников нападать на оседлые поселения: уязвимость кочевой цивилизации, желание завладеть утварью более развитых обществ, а также стремление сильного лидера удовлетворить амбиции.

Задолго до того, как Темучжин стал Чингисханом, существовало немало маршрутов, связывавших Китай со странами Ближнего Востока, в том числе морской торговый путь в Индийском океане. Все эти сухопутные и водные дороги получили общее название «Шелковый путь». В торговых городах, таких как Генуя, Багдад и Самарканд, сформировался предприимчивый класс купечества, представители которого, перемещаясь по этим дорогам, распространяли достижения технологии и искусства — от гончарных изделий эпохи Сун до персидской мебели, инкрустированной золотом и серебром. Торговцы перевозили по Шелковому пути лошадей, рис, печатные книги и другие товары, а рядом с ними по тому же пути двигались богомольцы, искатели приключений и послы. Они обменивались опытом в строительстве дорог и кораблей, новыми идеями, обсуждали новые торговые инструменты, как, например, бумажные деньги, новые формы займов и торгового товарищества, новые стандарты весов и мер. Вдоль Шелкового пути проходил культурный и религиозный обмен.

Политика поставила под угрозу этот процветающий перекресток миров: центробежные силы разъединяли центры власти Европы, исламского мира и Китая. Правители, авторитет которых был прежде непререкаем, вдруг стали встречать сопротивление региональных властей, также стремившихся получить власть и богатство, и страдали от столкновений культур и религий. Чингисхан оказался в этом водовороте, ведомый скорее страстью наживы и, как вы скоро убедитесь, чувством мести, чем стремлением к великим достижениям.

В первую декаду XIII века, когда более оседлые и раздробленные китайские и арабские общества были заняты отражением нападений, Чингисхан решительно наступал, чему немало способствовала милитаристская организация его общества. Он понимал, что сохранить единство империи можно лишь в том случае, если экономически поощрять привыкших к независимости вождей монгольских племен, запросы которых постоянно росли и которые вступали в союз с ним не только из-за его впечатляющей военной мощи, но и благодаря перспективе заполучить несметные богатства. Чингисхан создал высокодисциплинированное агрессивно-честолюбивое окружение, целью которого было нападать и грабить другие народы.

За два года правления Чингисхан не только укрепил свою власть в Монголии, но и вторгся на смежные территории. Прежде всего он был заинтересован нарушить стабильность в соседнем Китае. Еще задолго до Чингисхана монголы совершали набеги на Северный Китай с целью поживиться одеждой, мебелью, седлами и кухонной утварью — предметами роскоши ремесленного производства, которые они изготовить не могли. Китайские правители в ответ на это пытались стравливать монгольские племена между собой, чтобы исключить возможность их совместного нападения, и на протяжении многих веков им это прекрасно удавалось. При этом династия Тан, некогда имевшая в Китае огромное влияние, давно уже пала, и теперь власть распределилась между тремя региональными династиями: Сун — на юге, Цзинь — в северной части Китая и в Маньчжурии, и Си Ся — на западе.