Джеффри Гартен - От шелка до кремния

Монне было всего тридцать лет, когда британец сэр Джеймс Эрик Драммонд, назначенный генеральным секретарем Лиги Наций, предложил ему должность своего заместителя. С момента создания Лига находилась в уязвимом положении: Америка отказывалась становиться ее членом, без единодушного согласия всех государств Лига не могла предпринимать какие-либо действия, и у нее не было правоприменительных полномочий. Монне был глубоко разочарован тем, что, при сохранении принципа суверенитета входивших в нее государств, личные интересы каждой страны преобладали над общими [234]. Однако он не терял надежды на прогресс. «Сотрудничество между странами будет расширяться по мере того, как они будут лучше узнавать друг друга, а также по мере взаимопроникновения образующих их элементов» [235], — писал он в майском меморандуме 1919 года, как потом выяснится, с излишним оптимизмом.

Точка зрения, что привычка к сотрудничеству требует небольших последовательных шагов, из которых постепенно складывается единое целое, стала его жизненным кредо. То, как меняются человеческие взгляды, он описывал притчей о путнике, который взбирается на гору и видит один и тот же пейзаж с разных ракурсов [236]. Сверху всегда открывается лучший вид, поэтому важно дать человеку стимул подниматься, пусть даже медленно. В процессе вещи видятся иначе. Монне верил, что самое главное — мотивировать человека двигаться наверх.

Монне возглавил несколько крупных инициатив в Лиге, но в 1922 году их семейный бизнес начал испытывать трудности, и он по просьбе отца вернулся домой. Благодаря своему уму и организационному таланту Монне возродил компанию. Через четыре года ему предложили должность вице-президента и управляющего партнера в парижском представительстве американского инвестиционного банка William Blair & Company.

В то время американские инвестиционные банки играли важную роль в восстановлении экономики после Первой мировой войны, выдавая крупные займы европейским странам. Используя свои связи и работая в тесном контакте с центральными банками и министрами финансов в Европе и США, Монне договаривался о займах для Польши, Румынии, Югославии и Болгарии. Американцы доминировали в международной финансовой сфере, и Монне контактировал с лучшими банкирами и юристами Уолл-стрит, которые нередко были связаны с правительством в Вашингтоне и занимали высокие посты в правительстве. Так он познакомился с людьми, которые составят близкое окружение Рузвельта, Трумэна, Эйзенхауэра и Кеннеди, в том числе с будущими государственными секретарями Дином Ачесоном и Джоном Фостером Даллесом. Он познакомится с теми, кто будет помогать президентам восстанавливать Европу после Второй мировой войны, в том числе с Джоном Макклоем, Джорджем Боллом и Авереллом Гарриманом.

После того как в 1929 году произошло слияние William Blair & Company с Bank of America, Монне переехал в Сан-Франциско и занял пост вице-президента. Однако слияние ни к чему хорошему не привело, и он вернулся в Париж и стал частным финансовым консультантом, а затем партнером в небольшой фирме Monnet, Murnane and Company. Главным профессиональным успехом в тот период была его работа в Китае. Министр финансов Китая Сун Цзывэнь пригласил Монне, чтобы тот помог скорректировать программу экономического развития страны. Монне выяснил, что иностранные кредиторы давали деньги Китаю, но на местах ничего не делалось, и кредиторы не получали никакой финансовой отдачи. Он посчитал, что корень проблемы лежит в разобщенности интересов китайских банков, и сумел реорганизовать их в Финансовую корпорацию развития Китая, которая стала центральным каналом для иностранного капитала и вкладов китайских граждан. Нововведение было признано очень успешным и позволило Поднебесной профинансировать строительство обширной сети железных дорог.

Осенью 1938 года нацистская Германия держала в страхе всю Европу. Франция и Великобритания предвидели очередную большую войну, и Монне хотел помочь своей стране защититься от нее. Франции крайне важно было получить поддержку США, а у Монне в Штатах были большие связи, поэтому французское правительство предоставило ему все необходимые полномочия и отправило на встречу с президентом Рузвельтом [237]. Встреча состоялась в октябре в резиденции американского президента в Гайд-парке. Рузвельт вел переговоры без помощников. Он знал, что в Европе скоро должна начаться война, и без двусмысленностей сказал, что в Штатах слишком сильны изоляционистские настроения и Америка напрямую в нее вмешиваться не может. Монне отвечал, что Франция будет приобретать боевые самолеты у Америки на строго коммерческих основаниях, так что сделка не должна быть подвергнута критике как американское вмешательство в европейскую войну. Он также спросил у президента, смогут ли французские самолеты перебазироваться в США, если немецкая авиация начнет бомбить французские аэродромы. Позже Монне вспоминал, что Рузвельт набросал на листе бумаги, сколько оружия могли бы произвести США, Великобритания и Франция по сравнению с Германией. Монне попросил этот листок (к слову, он мог бы наделать много шума), и Франклин Рузвельт протянул его как ни в чем не бывало. Монне был поражен таким доверием. Окончательного ответа на запросы Монне Рузвельт не дал, а вместо этого направил его к министру финансов Генри Моргентау — младшему.

С этого момента Монне оказался тесно связан с военными действиями союзников. Он был той самой силой англо-французской кампании, которая требовала от Вашингтона продавать больше оружия антигитлеровской коалиции и старалась внушить США, что, даже сохраняя нейтралитет, им необходимо значительно увеличить производство военной продукции, чтобы удовлетворить не только свои потребности, но и потребности союзников.

25 июня 1940 года французское сопротивление было сломлено, и Париж капитулировал. Франция больше не могла покупать вооружение, но это могла делать Великобритания. Премьер-министр Уинстон Черчилль дал Монне британский паспорт, чтобы тот помог поставлять оружие из США. Так Монне оказался вовлечен в американские решения по военным поставкам. Он работал в тесном контакте с помощником министра обороны Джоном Макклоем, советником Рузвельта Гарри Гопкинсом и судьей Верховного суда Феликсом Франкфуртером. Позднее он вспоминал, что переговоры с людьми из ближайшего окружения Рузвельта проводились во время обеда, по телефону, в письменной форме в любое время дня и ночи [238]. Монне укреплял отношения Рузвельта и Черчилля, и впоследствии они стали основой для формирования союзнических сил.