Джеффри Гартен - От шелка до кремния

Мао слабел от болезни Паркинсона, Чжоу Эньлай умирал от рака. В последующие годы борьба за продолжение дела Мао развернется между Дэн Сяопином и «Бандой четырех» (Цзян Цин и ее сторонниками). И Мао, и Чжоу возлагали на Дэна все б о льшую ответственность — в экономике, в военной реформе, в восстановлении сил деморализованной партии. Дэн даже замещал больного Чжоу на дипломатических приемах. Политический авторитет Дэн Сяопина набирал вес, в том числе благодаря тому, что он единолично представлял Китай на международной арене. Например, на съезде Генеральной Ассамблеи ООН в 1974 году. Именно тогда Дэн Сяопин впервые со студенческих лет оказался на Западе. Он увидел жизнь Нью-Йорка и понял, насколько огромен экономический и социальный разрыв между Китаем и Америкой. Несколько лет спустя он уговорит своего младшего сына Дэн Чжифана учиться в США: «Посмотришь, на что похож современный мир» [438].

В вакууме, в котором он оказался, он быстро шел вперед, рискуя получить очередной удар от Председателя. Беспочвенные разговоры Мао о движении Китая вперед к социалистическому совершенству, постоянные зачистки партии от идеологически неверных заставили Дэна засучить рукава и встать на курс политического прагматизма. Культ личности Мао стал меркнуть на фоне усилий Дэна по развитию профессиональных и технических компетенций в партийном аппарате. Там, где Мао прославлял рабочих, работавших в полях, Дэн прославлял предпринимателей, которые строили на этих полях что-то новое.

В начале 1975 года правительство запустило программу «четырех модернизаций», направленную на развитие сельского хозяйства, промышленности, армии, науки и техники. К ее исполнению Дэн Сяопин приступит со свойственным ему подходом «доводить дело до конца». Он предложит меры материального стимулирования рабочих и крестьян, чтобы увеличить производство. Он откажется от протекционистской политики Мао в отношении национальной промышленности и поставит в приоритет развитие внешней торговли. Он будет избегать некоторых маоистских тем, например таких, как революция масс и эгалитаризм, напоминая всем, что революция без экономического прогресса — пустой звук [439]. Под его контролем будут восстановлены дороги и железнодорожные пути, вновь откроются заводы, начнет расти сельскохозяйственное производство. Благодаря ему Китай выйдет из состояния изоляции. В 1975 году Дэн впервые в качестве лидера китайского коммунизма с официальным визитом приедет в западную страну: это будет Франция.

В конечном итоге его прагматизм победит. Но до этого Дэн Сяопину придется пережить еще одну опалу. В середине 1975 года «Банда четырех» начала кампанию против Дэн Сяопина, обвинив его в том, что он возвращает Китай на путь капитализма. Его безжалостно критиковали на заседаниях и в средствах массовой информации, развешивали плакаты с критикой в его адрес на улицах. Дэн игнорировал все нападки «банды» [440]. Сохраняя полное хладнокровие, он отключал свой слуховой аппарат, когда Цзян Цин и другие поносили его. Переломным моментом стали похороны Чжоу Эньлая в январе 1976 года, на которых присутствовал Дэн Сяопин и на которые Мао и «Банда четырех» прийти отказались, аргументируя это тем, что Чжоу отклонился от пути революции. (Существует еще одна версия, что Мао просто заболел.) Понимая, что дань уважения, отданная Эньлаю, может обернуться тюрьмой или того хуже, Дэн Сяопин при содействии своего старого товарища военных лет маршала Е Цзяньина бежал в Гуандун.

Мао назначил своим преемником Хуа Гофэна, который казался ему самым надежным продолжателем его дела. Дэн Сяопин затаился и ждал. Впрочем, ждать пришлось недолго. Через полгода Мао умер, и развернулась новая схватка за власть. Е Цзяньин убедил президента Хуа, что «банда» угрожает стране и лично Хуа, и получил разрешение на арест Цзян Цин и ее соратников. По всей стране развернулись празднования, люди испытывали облегчение, что хаос эпохи Мао закончился, и выражали свою поддержку курсу прагматической политики [441].

Через несколько дней Дэн отправил Хуа из своего секретного убежища цветистое письмо с поздравлениями, выражением поддержки и уверениями в верности, в котором в то же время признавал и собственные ошибки. Еще через некоторые время он задал Хуа вопрос, возможна ли его реабилитация. Хуа хоть и видел в Дэне угрозу своей власти и курсу Мао, которого придерживался, но все же уступил под натиском маршала Е и других старых соратников и летом 1977 года вернул Дэн Сяопина в правительство.

Дэну было чуть за семьдесят, он был крепким, энергичным и ни о чем не жалел. Несмотря на то что во главе государства стоял Хуа, Дэн умудрялся назначать на ключевые посты своих людей и руководить реабилитацией тысяч людей, пострадавших в ходе Культурной революции. Дэн не поддерживал Культурную революцию, и это требовало исключительной осторожности: осуждать политику Мао без дискредитации самого Мао. В декабре 1978 года Дэн Сяопин предложил кардинальную смену курса, сказав, что Китаю нужны «первооткрыватели, которые не боятся думать, искать новые пути и предлагать новые идеи». Китай нуждался в выходе из досадной изоляции. «У тех, кто более развит, сначала нужно учиться, и лишь затем догонять и обгонять их, — говорил он. — Независимость не означает закрытой двери в мир, а самостоятельное экономическое развитие — слепого противостояния всему иностранному» [442].

В течение 1979 года Дэн Сяопин вернет себе много прежних ролей. Он возьмет на себя ответственность за науку, технологии и образование в стране, объясняя коллегам, что люди, которые работают головой, должны пользоваться уважением [443]. Через год он также возьмет под свой контроль внешнюю политику. Он совершит рабочие поездки по Юго-Восточной Азии, посетит Японию, встретится с президентом США Джимми Картером. Он побывает на Нью-Йоркской фондовой бирже, с удовольствием примерит огромную шляпу ковбоя в Техасе и посидит за штурвалом тренажера космического шаттла. Именно Дэн Сяопин завершит процесс нормализации отношений с США, начало которому было положено визитом Никсона в Пекин в 1972 году.

Несомненно, Хуа тоже был модернизатором: он отправлял делегации за границу для изучения иностранных практик управления и обсуждал возможность создания специальных экономических зон, в которых иностранцы могли бы свободно осуществлять инвестиции в Китай. Однако его активность не могла сравниться с активностью Дэн Сяопина. Хуа много критиковали за неэффективность, и в 1980 году он оставил свой пост и занял должность поменьше в политбюро. Никто не развешивал на улицах очерняющих его плакатов, его не клеймили прилюдно позором, не заставляли выступать с самокритикой и не отправляли в ссылку. Маоисты ушли, Дэн Сяопин пришел.