Иван Фирсов - Русские флотоводцы. Исторические портреты

Покинул Белое море с русскими товарами «Святой Павел», а воевода усмирял прибывших в Архангельск капитанов голландских фрегатов, сопровождавших караван своих купцов. Те думали захватить два судна своих неприятелей.

Пётр похвалил воеводу за расторопность, но вскоре пришла весть о неудаче войск под Азовом. Одна из главных причин — отсутствие флота. Турки беспрепятственно снабжали осаждённую крепость. Началось сооружение верфей в Воронеже, чтобы строить суда для предстоящей кампании. Как их ладить?

В Архангельске выгрузили разобранную на части голландскую галеру и спешно отправили по зимнику в Москву. По её подобию создавали флот. Чуть не силой воевода заставил мастера Виллима Мейера помогать в этом деле русским умельцам.

Наступившая зима оказалась суровой, а лето было дождливым, неурожай грозил голодом народу. Здесь проявилось сострадание воеводы Апраксина к простым людям.

О чём поведал двинский летописец: «В то же лето, грех ради наши… весна была вельми студёна и не стройна, так же и лето, а страда была сенная вельми дождлива и протяжна за неустроением воздуха, а хлеб яровой и рожь самое малое число, что жали и то для толченины, протчее косили и скоту кормили, и под снег пошло не малое число и всякие земные плоды неродились. Многие деревенские, люди для прокормления брели в верховские города. И сего ради настроения, милосердуя о народе, ближний стольник и воевода Фёдор Матвеевич Апраксин изволил положить на продажный хлеб цену по 10 алтын, и по той цене и покупали, и сам Фёдор Матвеевич взял на своё имя у иноземца Володимира Иевлева великую вологодскую лодию хлеба четверть по 20 алтын, по той же цене 20 алтын и в мире распродать велел, не по многу числу…»

Толика трудов двинского воеводы не пропали даром, турки сдали Азов. «Августа 10 числа в понедельник, — поведала летопись, — с Вологды на Холмогоры к двинскому воеводе Фёдору Матвеевичу Апраксину прислан нарочный посыльщик с ведомостью, что великий государь царь и великий князь Пётр Алексеевич вся великия и малые и белые России самодержец, помощию Божию град Азов взял июля 18 числа в субботу».

Архангельск разделил радость победы. «И после молебна архиепископ и воевода с начальными людьми в соборе оглушали литургию. Стрельцы обоих полков стояли от города на дороге к соборной церкви полным строем и урядством, и после литургии стрельба была из пушек и мелкого оружия троекратно. А воевода и дьяки с начальными людьми и архиерей были на перепутье».

Взятие первой приморской крепости, Азова, показало, что без морской силы морем не завладеть. Царь повелел, а боярская Дума осенью 1696 года приговорила: «Морским судам быть».

В те дни Апраксин отправил в Голландию фрегат «Святое пророчество» с российскими товарами. Отписал царю об этом и других событиях.

«Премилостивейшему, всесветлейшему моему государю, причестнейшему бомбардиру». Знал Фёдор, что царь требовал его величать официально бомбардиром, но приписал ещё: «Рабски прошу твою милость и сообщаю…» — и завершил обычным манером: «Прошу у тебя, государя моего, милости и челом бью низко, многократно раб твой Федка Апраксин».

На Введение Святой Богородицы пришёл долгожданный ответ от царя. Он пенял дружески воеводе.

«Фёдор Матвеевич, за письмо твоё благодарствую, однако ж зело сумнимся ради двух вещей, — шутливо выговаривал царь за раболепие, — 1) что не ко мне писал, 2) что с зельными чинами, чего не люблю; а тебе можно знать (для того, что ты в нашей компании) как писать. А про нас похочешъ ведать, дал Бог, живы, а письмо отдал жене твоей [5] …а письмо отдал жене твоей. — Бытует мнение, что Фёдор Апраксин был холостяком. Согласно «Российской родословной книге» (1854) ч. II, Фёдор Апраксин был женат на урождённой Хрущевой, которая скончалась в 1702 году, не оставив потомства. . Сам по сём здравствуй. Piter».

Следом пришёл царский указ: «Стольникам обоих комнат, — царей Петра и Ивана, сказано, — в разные государства учиться всяким наукам».

В конце февраля 1697 года Апраксин покинул Архангельск, царь взял его в вояж по Европе. «Фёдор Матвеевич, — как пояснил историк П. Белавенец, — сопутствовал государю заграницу и в Амстердам, учился вместе с ним кораблестроению». Но недолго пробыл там Апраксин. Царь отправил его на верфи в Воронеж, по-новому ладить суда для Азовской флотилии. В Англии царь выучился азбуке математических расчётов для конструирования кораблей. Нанял там мастеров, сведущих в этом деле, и послал в Воронеж.

На Воронежских верфях опытный в судостроении Апраксин сразу заметил непорядок. Любил он, как истинный мореход, порядок, честность в поступках, бережливость. На верфях всё было не так. Приказчики воровали, глядя на них, работники трудились вполсилы, многие ударялись в бега.

Присматриваясь к строительству «кумпанских» и казённых судов, Апраксин возмущался, пока про себя. Приписывали к строительству тысячи людей, а трудились сотни, на припасы отпускали большие деньги, а такелаж поставляли гнилой. Главный распорядитель на верфи, адмиралтеец Протасьев, смотрел на воровство сквозь пальцы. Доносительство не было в характере Апраксина. Он занялся делом. К тому же царь возвёл его в подполковники гвардии Семёновского полка и отправил в Азов обустраивать первую морскую силу России, Азовскую флотилию, готовить новую базу в Таганроге. Азовское море весной 1699 года окуталось пороховым дымом, салютовали русские корабли. Из Воронежа прибыла эскадра кораблей. Пётр готовил к отправке в Стамбул посольство Украинцева на 52-пушечном корабле «Крепость». На Керченском рейде «Крепость» появилась в сопровождении эскадры.

Наместник султана всполошился, запаниковал. Как так? Чёрное море принадлежит султану? Кто позволил русским? Откуда у них столько кораблей?

На рейде в Керчи в сонной тишине дремала на якорях турецкая эскадра.

Пётр пошарил трубой вдоль линии турецких кораблей, подозвал Апраксина:

— Вишь, второй с краю — ихний капудан-паша, флагман. Пойдёшь к нему с визитом. Скажешь, «так и так, русская эскадра мирная, провожает своего посла к султану».

Потом адмирал Фёдор Головин утихомирил наместника Муртозу-пашу: «„Крепость“, мол, корабль мирный, с добрыми намерениями плывёт в Константинополь»…

Вернувшись в Воронеж и обнаружив лихоимство на верфях, зимой 1700 года Пётр назначил Апраксина вместо проворовавшегося Протасьева. Царский указ гласил: «Великий государь указал, Адмиралтейские и Корабельные дела ведать Стольнику комнатному Фёдору Матвеевичу, сыну Апраксину. А писать его во всяких делах Адмиралтейцем». Одновременно Апраксин стал воеводой азовским.

Вскоре началась Северная война со шведами, и под начало Апраксина перешли все новые верфи на Балтике — на Сяси, в Олонце и Санкт-Петербурге.