Иван Фирсов - Русские флотоводцы. Исторические портреты

Нельсон пообещал, что ни один из якобинцев не уйдёт от кары, независимо от возраста, пола и заслуг в прошлом.

Вечером с эскадры Нельсона высадились три тысячи англичан. Они спешили сделаться хозяевами положения в уже поверженном Неаполе. Три дня спустя военный суд приговорил командующего республиканским флотом Франческо Карачиолло к пожизненному заключению. Нельсон отменил приговор:

— Адмиралу-бунтовщику место на рее.

Сразу после суда, в полдень, Карачиолло был повешен на рее своего бывшего фрегата в присутствии Нельсона, его командиров, английского посла У. Гамильтона и его супруги Эммы, любовницы Нельсона.

Полностью освободив руки грязной толпе монархистов, Нельсон развязал в Неаполе кровавую бойню. Королевские судилища соперничали с военными судами в неистовой жестокости приговоров. Пытки и казни не прекращались даже ночами.

В этом бушующем море насилия и безумства одни русские оставались верными своему слову и чести.

А в это время армия Суворова в Северной Италии одерживала одну победу за другой. Вся Ломбардия была освобождена. В те же дни, когда был занят Неаполь, на севере войска Суворова овладели крепостью Александрия, нанесли решительное поражение французской армии Ж. Макдональда на реке Треббия. Где-то невдалеке, в одном-двух переходах, за горизонтом лежала Генуя, плескалось лазурное море. Со времён Кинбурна, Очакова, Измаила, Александр Васильевич крепил боевую дружбу с моряками, понимал и знал — там, где водная акватория, морские просторы у стен крепостей, — без флота пропадёшь.

Ещё весной, будучи в Вене, писал он Ушакову:

«…ваше превосходительство, изволите ясно усмотреть необходимость крейсирования отряда флота команды вашей на высоте Анконы; как сие для общего блага, то о сём ваше превосходительство извещаю, отдаю вашему суждению по собранию правил, вам данных, и пребуду с совершенным почтением.

Милостивый государь вашего превосходительства покорнейший слуга гр. А. Суворов-Рымникский».

И Ушаков тогда откликнулся, немедля направил к побережью Апулии отряд капитана 2-го ранга Сорокина, а в Северную Адриатику — отряд контр-адмирала Пустошкина.

Слава победителей Корфу опережала их, и противник зачастую уходил от встречи с ними, отступал без боя. Так было, когда отряд Сорокина появился перед крепостью Бриндизи.

«…пятьсот человек французов, которые, как скоро увидели приближающуюся нашу эскадру, бросили все; не успели взять с собой ничего, даже серебро и деньги, собранные в контрибуцию, оставили и в великом страхе без памяти бежали внутрь матерой земли к стороне Неаполя…» — доносил Сорокин флагману.

Суворовские войска выходили к Генуэзскому заливу, Мальта упорно сопротивлялась. Король обеих Сицилий домогался у Павла всяческой помощи в установлении порядка и взятии Рима.

В конце июля миновала опасность нападения франко-испанского флота. Соединённая эскадра, приведя себя в порядок и пополнив запасы, покинула Ионические острова. Двое суток дрейфовали корабли при полном штиле в южном проливе между Корфу и Видо. Наконец ветер «пошёл» и корабли легли на курс к Мессине. В начале августа с салинга флагмана увидели клубившуюся шапку Этны. Корабли, лавируя при противных ветрах, бросили якоря на рейде Мессины. Наконец-то прибыл курьер от Суворова.

Командующий сообщал о недавних победах и просил:

«Милостивый государь мой, Фёдор Фёдорович!

Обратя теперь виды свои на Геную, выступил я теперь в поход. Мне надлежит осилить некоторыми крепостями, трудности, препоны отнимут у меня довольно времени, как и изготовление к горному походу».

Просьба Суворова была предельно ясна.

На следующий день Ушаков наставлял перед походом контр-адмирала Пустошкина. В подчинение ему выделялась эскадра из семи кораблей. Надлежало оказать содействие Суворову.

Ушаков повёл русско-турецкую эскадру в Палермо. Там ожидало подкрепление с Балтики. Предстоя ла первая встреча с Нельсоном. Царь требовал согласовать действия с англичанами.

На рейде стояла английская эскадра. Русские и турецкие корабли по сигналу флагмана становились на якорь.

При входе в Палермо адмиральскому флагу Ушакова салютовала семью залпами эскадра вице-адмирала Карцева. Неделю назад она прибыла из Кронштадта в его подчинение. На рейде находился «Фудроянт» под флагом Нельсона и другие британские корабли.

Первым на «Святой Павел» прибыл флаг-офицер Нельсона.

— Контр-адмирал Нельсон передаёт искренние поздравления вашему превосходительству с благополучным прибытием.

Ушаков слегка наклонил голову.

— Их превосходительство с нетерпением ждёт возможности завтра поутру лично засвидетельствовать своё уважение вашему высокопревосходительству.

Ещё до прихода в Палермо, из постоянной переписки с Нельсоном Ушаков имел твёрдое суждение о нём, не только как о моряке, но и как о человеке. Адмирал знал о тех делах, кои совершила английская эскадра в городе Неаполе, и суждение это укреплялось, а нынче и подтвердилось окончательно. Не в пользу Нельсона. Поэтому, когда на следующий день английский адмирал прибыл с визитом, Фёдор Фёдорович приблизительно предполагал, о чём и как будет идти разговор.

У трапа «Святого Павла» Нельсона и английского посланника Уильяма Гамильтона встречали командир корабля и флаг-офицер адмирала.

Худощавый, невысокого роста англичанин с чёрной повязкой, закрывающей правый глаз, и пустым рукавом, замкнутым за пояс, с любопытством оглядывался по сторонам.

В первые минуты, когда лейтенант Головачёв распахнул перед Нельсоном дверь и тот, обменявшись обычными любезностями с Ушаковым, быстро прошёл в угол каюты и стал боком к присутствующим, Фёдор Фёдорович проникся к нему состраданием. Однако по мере того как, не переставая улыбаться, Нельсон настойчиво, под разными предлогами отвергал помощь русской эскадры в овладении Мальтой, чувство это постепенно улетучивалось. Гортанным голосом, весьма резко, Нельсон произносил каждую фразу, подкрепляя её не менее энергичными движениями руки.

Нельсон довольно бесцеремонно отверг упрёки в насилиях над пленными в Неаполе, на что Ушаков ответил:

— На островах Ионических пленено российским флотом пять тыщ французов. Все они, за исключением пленённых эскадрой турецкой, отправлены в свои места. Повстанцев же мы миловали.

Ушаков встречался с Нельсоном ещё не раз, но такого накала беседы уже не принимали. Они и проходили во время деловых встреч с министрами короля, на официальных приёмах. Было окончательно решено, что соединённая русско-турецкая эскадра уйдёт в Неаполь, восстановит там порядок, высадит десант и двинется в Рим, чтобы помочь войскам короля освободить город от французов.