Семён Борзунов - Маршал Конев

Ещё с той поры, когда маршал приступил к составлению плана летнего наступления сорок четвёртого года на Львов, он всё чаще задумывался над дальнейшим ходом боевых действий по освобождению Польши, которая, по существу, стала первой крупной жертвой Гитлера во Второй мировой войне. К освобождению её городов он относился так же бережно, как и к своим, всегда стремился по возможности не окружать врага в самих городах, особенно многонаселённых, в которых находилось много исторических, материальных и духовных ценностей, а выталкивать его через специально оставленные с этой целью коридоры в открытое поле и там уничтожать. Этот тактический приём Конева, ещё раз ярко продемонстрированный при освобождении Кракова, был по достоинству оценён не только самими поляками, но и видными западными государственными и военными деятелями.

Так верховный главнокомандующий экспедиционными силами союзников в Европе Д. Эйзенхауэр, оценивая действия маршала в январской кампании 1945 года, заявил, что «русское командование особенно искусно использовало имеющиеся силы при наступлении в Польше…».

Ещё более определённо оценил действия советских войск У. Черчилль. В письме к Сталину он отмечал: «Мы восхищены вашими славными победами над общим врагом и мощными силами, которые Вы выставили против него. Примите нашу самую горячую благодарность и поздравление по случаю исторических подвигов».

Но особую признательность Красной Армии выражали жители самой Польши. Новое польское правительство в те дни телеграфировало советскому Верховному Главнокомандованию: «Польский народ никогда не забудет, что он получил свободу и возможность восстановления своей независимой государственной жизни благодаря блестящим победам советского оружия и благодаря обильно пролитой крови героических советских бойцов…»

На митинге в освобождённых Катовицах И. С. Конев говорил: «Мы, воины 1-го Украинского фронта, можем гордиться, что стали участниками исторических событий, возрождения Польши, новой народной Польши…»

О том, что маршал Конев искренне и от всей души радовался освобождению польского народа, говорят и многие другие факты. Как только части Красной Армии, форсировав Вислу, штурмом овладели городом Сандомиром, все увидели следы чудовищных злодеяний. Встретив маршала Конева на зависленском плацдарме, бургомистр Сандомира (по-польски — Сандомежа) сообщил ему:

— Гитлеровцы часто учиняли в городе кровавые расправы. Однажды днём около магистрата они собрали группу людей, поставили их на колени и расстреляли. Трупы расстрелянных долго лежали на центральной площади. В одном только этом городе фашисты истребили три тысячи польских граждан. При отступлении они подожгли костёл Святого Якова, основанный ещё в тысяча двести сорок первом году. Жители и красноармейцы спасли этот драгоценный исторический памятник архитектуры.

Бургомистр выражал сердечную благодарность командиру 1180-го стрелкового полка (350-я стрелковая дивизия) подполковнику Скопенко Василию Фёдоровичу, бойцы которого первыми ворвались в город. В приветственном адресе на его имя говорилось: «Вы спасли наш город, спасли наши жизни, мы всегда будем благодарны Вам за это…»

Для истории сохранился трогательный документ, датированный 2 февраля 1945 года. Он гласит:

«Городской народный совет, собравшись сегодня на заседание, склоняет голову перед памятью Героя Советского Союза Василия Фёдоровича Скопенко, освободителя города Сандомежа от немецкой неволи, и, желая выразить ему свою сердечную благодарность и уважение к его памяти, единогласно постановляет:

Нынешнюю улицу Опатовскую города Сандомежа назвать улицей полковника Скопенко, похоронить прах полковника Скопенко в городе Сандомеже: на вечную память установить на его могиле памятник».

Как сына родного, оплакивали поляки и погибшего в районе села Руда командира 23-го артполка капитана Никонова. Он был погребён в центре Лежайска. На могиле отважного воина поляки поклялись вечно чтить память погибшего героя. Это говорили люди, в полной мере испытавшие все ужасы фашистской оккупации.

Маршал Конев был доволен, что с трудом спланированная и осуществлённая им и его штабом Висло-Одерская наступательная операция завершилась весьма успешно. Противник понёс тяжёлые потери ещё при выходе из Силезского промышленного района в оставленный для него коридор. Но главный урон был нанесён ему массированными ударами танковой армии Рыбалко и 60-й общевойсковой армии Курочкина. Таким образом, вся Силезия была очищена от немцев. Она осталась целой и невредимой. Многие предприятия продолжали работать. Особенно этому радовались поляки, для которых это и было завоёвано.

Продолжением Висло-Одерской эпопеи, а точнее её составной частью была и Нижне-Силезская наступательная операция, начавшаяся 8 февраля. В целом же войска фронта наступали непрерывно сорок четыре дня и прошли с боями от пятисот до семисот километров. В среднем за сутки они продвигались до двадцати шести километров. Это были очень высокие темпы. Один из генералов вермахта Фридрих Меллентин, говоря о битве между Вислой и Одером, так характеризовал действия 1-го Украинского с 1-го Белорусского фронтов: «Русское наступление развивалось с невиданной силой и стремительностью. Было ясно, что их верховное главнокомандование полностью овладело техникой организации наступления огромных механизированных армий. Невозможно описать всего, что произошло между Вислой и Одером в первые месяцы 1945 года. Европа не знала ничего подобного со времени гибели Римской империи…»

Успехи советских войск в Висло-Одерской стратегической операции, в которой кроме 1-го Украинского фронта принимали участие войска 1-го и 2-го Белорусских и 4-го Украинского фронтов, получили высокие оценки руководителей ряда стран антигитлеровской коалиции. Так, например, У. Черчилль, которого трудно заподозрить в особой любви к Сталину и в целом к СССР, писал в февральские дни: «Красная Армия празднует свою 27-ю годовщину с триумфом, который вызвал безграничное восхищение её союзников и который решил участь германского милитаризма. Будущие поколения признают свой долг перед Красной Армией так же безоговорочно, как это делаем мы, дожившие до того, чтобы быть свидетелями этих великолепных побед…»

Победа в Силезии и одновременно в Померании и Восточной Пруссии ясно показали союзникам, что Германия обречена, а постоянно крепнувшая мощь Красной Армии, позволит СССР даже в одиночку разгромить фашизм. Вот почему на начавшейся 4 февраля Крымской (Ялтинской) конференции глав правительств Великобритании, США и СССР обсуждались вопросы окончательного разгрома общего врага. Причём предусматривалось занятие Берлина советскими войсками.