Николай Молчанов - Огюст Бланки

Категорическая настойчивость, с которой Бланки отвергал мысль о том, что июльская монархия вынудила его к видимости отдыха, не кажется, однако, убедительной. Разве не было явным отрывом от революционной деятельности заключение в тюрьму? В результате он не вошел, например, в «Общество прав человека», которое сменило «Общество друзей народа», обреченное на распад из-за шести судебных процессов. Хотя это новое политическое общество не отличалось высокой организованностью, не отвергало частную собственность, поддерживало идею примирения рабочих с буржуазией, все же оно стало важнейшим центром республиканских сил. В «Обществе прав человека» было до 6 тысяч членов, объединенных в 300 секций. Из них только 170 действовали в Париже, а остальные в других городах и даже в армии. Общество не отличалось идейной сплоченностью и ясностью целей, но ничего лучшего не было.

Таким образом, тюремное заключение и вызванное этим ухудшение здоровья не могли, естественно, не сказаться на активности Бланки в революционном движении. Он сам чувствовал этот отрыв и решил в конце 1833 года напомнить о себе изданием собственного печатного органа. Выпуск газеты во Франции был делом огромной трудности. Приходилось преодолевать не только прямое противодействие властей. Главным образом нужны были деньги как на типографские расходы, так и на неизбежные для оппозиционной газеты штрафы. Деятельность печати вообще представляла собой одно из важнейших проявлений напряженной политической борьбы при июльской монархии. Только с шоля 1830 года по сентябрь 1834 года состоялось 520 процессов по делам печатн. За опубликование неугодных правительству статей журналисты были приговорены в целом к 106 годам тюрьмы. Редакции заплатили больше 400 тысяч франков штрафа.

2 февраля 1834 года вышел в свет первый номер газеты «Лпбератер» — «Освободитель». Сразу под названием на первой странице указывалось: «Газета угнетенных, выступающая за социальную реформу путем создания республики, руководимая Огюстом Бланки, главным редактором». Газету украшал республиканский девиз «свобода, равенство и братство» с некоторым изменением: слово «свобода» было заменено словом «единство». В самой газете добиться его было нетрудно: Бланки был единственным сотрудником и автором газеты. Что касается удаления из республиканского девиза слова «свобода», то это, видимо, прежде всего реакция на безудержную спекуляцию буржуазных политиков этим словом, означавшим на деле свободу капиталистической эксплуатации. Вообще теоретическая точность формулировок не была сильной сторопой у Бланки. Ведь передовая статья в его газете посвящена именно свободе! Он страстно отстаивает в ней свободу печати: «Из всех тягот, которые угнетают граждан, лишенных богатства, самой болезненной и самой горькой является лишение их свободы выразить свои мысли». Газета Бланки и служит протестом против такого положения. «Одинокий человек, — пишет он о себе, — без денег, не имеющий ни одного су даже на первые основные расходы, намерен не бояться запрета, введенного денежной аристократией против бедных, которые осмеливаются думать».

Смелость н отвага не заменили денег. Первый номер газеты оказался последним. Основатель газеты слишком много взял на себя, обещая регулярно выпускать газету «в первое воскресенье каждого месяца» и объявляя о приеме подписки на нее. Подписчиков не нашлось. Но Бланки взял на себя в передовой статье и другое, значительно более серьезное обязательство. В ней объявлялось, что Бланки «будет стремиться раскрыть в простых, ясных и четких понятиях вопрос о том, почему народ несчастен и каким образом он должен перестать быть таким. Он объяснит природу отношений, существующих сегодня между хозяевами и рабочим; социальный вопрос, один составляющий почти целиком содержание всей политической экономии, о котором официальные профессора опасаются сказать хотя бы одно слово». Газета будет излагать также «своп идеи о принципе, на основе которого должно произойти преобразование социального порядка».

Бланки ставит перед собой задачу поистине грандиозную: множество выдающихся умов бились над ее решением, но к тому времени достигли лишь очень скромных результатов. Они свелись к созданию массы подготовительного материала, из которого еще предстояло создать подлинно научную революционную теорию. Далек от этого оказался и Бланки, о чем свидетельствует не увидевшая свет статья, написанная нм для второго номера газеты.

Вся статья пронизана страстным протестом во имя справедливости, против существовавшего во Франции порядка. Но от понимания законов общественного развития Бланки по-прежнему далек. Частная собственность, по его мнению, возникла из-за того, что «некоторые лица хитростью или насилием захватили ее». Туманные принципы, возмущение несправедливостью определяют ход мыслей Бланки. Как и в своих прежних публичных устных пли письменных выступлениях, он выражает в основном моральное негодование, сочетающееся с теоретической слабостью. Преобладает яркая публицистика фразы, но не логика. Основные понятия — «пролетариат», «буржуазия», «эксплуатация» — очень смутны и противоречивы. Он не видит существенной разницы между рабством в древнем мире и колониях и положением свободного наемного рабочего при буржуазном строе. Источник несчастья «бедных», то есть эксплуатацию и угнетение, он видит в их «невежестве», а не в объективных законах капиталистической системы. Эта система, по его убеждению, обречена на гибель не в результате действия этих законов, а потому что она противоречит принципу равенства. Режим эксплуатации и система частной собственности погибнут лишь из-за того, что «благородные умы предсказывают и призывают» к этому.

Все эти идеалистические порывы мысли сдобрены революционным национализмом. Франции отведена роль «главного участника» борьбы между рабством и равенством, и в этой борьбе именно «французы ведут народы к победе». Ничего не говорится о конкретных нуждах, задачах, проблемах борьбы рабочего класса. Указывая на пример расправы с рабочими Лиона, Бланки не видит пользы в забастовках. Единственной конкретной задачей па первом плане у Бланки выступает проблема распределения земельной собственности, имеющая к рабочему классу отнюдь не прямое отношение.

Но наряду с туманной фразеологией подобного рода в статье Бланки фигурируют, несомненно, злободневные вопросы. Он убедительно разоблачает мифы о том, что «богатые дают бедным работу», что существует какая-то «общность интересов» хозяев и рабочих, что другой, более справедливый социальный строй невозможен и т. п. Вся статья в целом ярко отражает реальный накал классовой борьбы, хотя сам этот термин Бланки и не употребляет. Он убедительно показывает непримиримость интересов трудящихся и эксплуататоров. Но наиболее точные формулы Бланки вроде «глубокого антагонизма интересов» пролетариата и его угнетателей уж очень напоминают фразы презираемых им сенсимонистов. Это особенно заметно, когда он своими словами пространно пересказывает (без ссылки на источник) знаменитую «параболу» Сен-Симона, которую он суммирует в следующих словах: «Аксиома такова: нация беднеет от потери трудящегося; она обогащается от потери бездельника. Смерть богача — это благодеяние».