Владимир Байков - 1956. Венгрия глазами очевидца

В руководстве компартии в должной мере не изучали настроения основной массы участвующих в голосовании людей, понадеялись на свои большие должности в Коминтерне. А должности у них были действительно, по коминтерновским масштабам, высокие. Ракоши после 16-летнего заключения и освобождения (в октябре 1940 года его обменяли на станции Негорелое на трофейные венгерские знамена, захваченные русской армией в ходе подавления освободительного движения 1848–1849 годов) руководил зарубежным ЦК компартии Венгрии. Эрнё Герё (Gero Егпб) был довольно видным деятелем Коминтерна. Михай Фаркаш (Farkas Mihaly) был генеральным секретарем Коммунистического интернационала молодежи — КИМа. Таким же было и окружение новой коммунистической верхушки Венгрии, большинство — из аппарата Коминтерна.

О новых правителях Венгрии знали очень немногие, а против коммунистов работали крупные и квалифицированные силы буржуазных партий, католической верхушки, имевшей огромный, многовековой, международный опыт духовного порабощения народов [19] Еще сильнее против коммунистов работал негативный опыт Венгерской советской республики 1919 года, памятный многим венграм, в том числе крестьянам, не получившим землю, а ставшим жертвой экспериментов по социализации земельной собственности. . На этих выборах развернулась оперативная работа тайной католической организации «Католическое действие» («Katolikus Akcio»). И, конечно, все противники коммунистов не преминули воспользоваться ошибками пришлых людей от Ракоши.

Надо добавить, что Ракоши и его окружение, приехавшие из Москвы, никогда не работали на производстве, мало кто из них прошел школу практического руководства, а им вдруг вручили руководство целой страной. Но на другие местные кадры из коммунистов-подпольщиков Москва опереться не пожелала. Это была не столько их вина, сколько беда, да и советский опыт проведения выборов Ракоши и его окружение в большинстве своем, как показали первые же выборы, даже в конкретике изучали в недостаточной мере.

Сталин при организации так называемых «выборов», например, не допускал таких больших проколов, как это сделал Ракоши. Да и поторопились новоявленные венгерские правители с проведением выборов довольно сильно. Тот же Сталин провел их спустя 20 лет после завоевания большевиками власти в 1917 году, а Ракоши — всего через 7 месяцев после изгнания советскими войсками гитлеровских захватчиков за пределы страны [20] М. Ракоши в 1945 году еще не обладал властью, будучи лишь лидером одной из партий, представленных во Временном национальном собрании и правительстве, хотя и пользовавшейся особой поддержкой советской части Союзной Контрольной комиссии. Не Ракоши устанавливал, когда проводить в Венгрии парламентские выборы, а державы-победительницы, представители которых обсуждали осенью 1945 года этот вопрос на заседании Совета министров иностранных дел. 4 ноября 1945 года в Венгрии состоялись свободные выборы, таково было требование США и Великобритании, которое был вынужден принять Сталин. Это были последние свободные выборы в стране вплоть до 1990 года. .

В газетах того времени руководство компартией сваливало провал на выборах как раз на происки врагов, но это было свидетельством того, что правильных выводов оно не сделало. Это была не победа реакции, а первое крупное поражение высших партийных руководителей страны. Оно еще аукнется и в будущем развитии страны, и в 1956 году [21] Неудача компартии на ноябрьских выборах 1945 года в Госсобрание была лишь относительной. Для партии, совсем недавно вышедшей из подполья и не имевшей в предшествующую эпоху условий для легальной деятельности (а значит, не накопившей соответствующий опыт), получить 17 % на свободных выборах — неплохой результат. Но ждали большего, а потому итоги выборов сильно разочаровали партийное руководство. С другой стороны, силы, оппонировавшие коммунистам, действительно восприняли результаты выборов как обнадеживающие для себя и попытались предпринять внутриполитическое контрнаступление. . Мои друзья рассказывали, что поражение коммунистов на выборах ободрило помещиков и местных виноторговцев в Дьёндьёше. Некоторые возвратились в город и потребовали, чтобы им вернули отобранные земли. Новых хозяев, бывших бедняков, стали сгонять с полученных ими земель, отбирать виноградники.

В городе Асод (Aszod) в центральной части Венгрии уже появились хортистские офицеры со своим отличительным знаком — с жандармским петушиным пером на шляпе. Полицейские и жандармские чины снова начали получать пенсии. На улицах Дьёндьёша появились молодчики в фашистской форме [22] Маловероятно, что в условиях советского военного присутствия на улицах венгерских городов могли появиться молодчики в фашистской форме. Это противоречило элементарным требованиям Союзной контрольной комиссии и соглашению о перемирии держав-победительниц с Венгрией, подписанному 20 января 1945 года. К тому же МВД даже после неудачных для компартии выборов 4 ноября возглавлялось в новом коалиционном правительстве ее представителем. Одним из проявлений предпринятого в эти месяцы антикоммунистического контрнаступления стало некоторое снижение активности в работе комиссии по проверке чиновников на лояльность новой власти. .

Однако в этот раз бывшим хозяевам Дьёндьёша обратно взять власть не удалось [23] Партия мелких сельских хозяев, одержавшая убедительную победу на выборах в ноябре 1945 года, отнюдь не выступала за реставрацию хортистского режима. К тому же восстановить этот режим не позволили бы ни Красная армия, присутствовавшая в стране, ни функционировавшая вплоть до подписания в 1947 года мирного договора с Венгрией Союзная Контрольная комиссия, призванная наблюдать за внутриполитической жизнью страны в целях недопущения возврата к власти сил прогитлеровской ориентации, приведших Венгрию к союзу с нацистской Германией и поражению во Второй мировой войне. . Местные крестьяне начали откапывать спрятанные до нужных времен винтовки и автоматы, собрались на вооруженный митинг и сказали, что стоять будут насмерть, а землю не отдадут, и отстояли свои законно полученные виноградники и земли для посева [24] Речь идет о митинге, контролируемом левыми силами и направленном на то, чтобы не позволить осуществить пересмотр радикальной аграрной реформы. .

За полтора года послевоенной жизни в Дьёндьёше, в этом небольшом городке, я увидел многоликую Венгрию, только что освободившуюся от гитлеровского нашествия. В событиях, которые я наблюдал в городе, как в капле воды отражались процессы, происходившие по всей стране. Чувствовалось, что наступил мир, что в городе не стреляют ни отступавшие гитлеровцы, ни звери-салашисты, ни наступавшие плиевские казаки. Я был свидетелем огромной радости крестьян, целовавших землю, из поколения в поколение облитую потом предков и своим собственным, которая только теперь стала полностью им принадлежать.