Вадим Кожевников - Годы огневые

И колхоз получил машину. Ее привел со станции Васька Дитюк. Но вы, может, думаете — так сразу и цопал Васька Дитюк на торжественное сиденье шофера?

Нет…

В гражданскую войну Василий Дитюк пошел задорым двадцатидвухлетним парнем.

На хуторе Куберле партизанский отряд обнаружил у помещика спрятанный автомобиль.

Дитюк, работая батраком на мельнице, знал дизель. Он быстро справился с автомобильным мотором.

Тут же на хуторе он с местным кузнецом содрал с крыш экономии кровельное железо и оковал машину многопудным шатром.

Отягощенная машина еле двигалась под этим покровом. Но зато для пуль она стала почти непроницаема. В конный отряд Буденного включилась бронеединица. Это были первые в мире совместные действия кавалерии с мехчастями.

В наступлении на хутор «Собачий» Дитюк показал себя.

Кавалерийский отряд Буденного столкнулся с обученной конницей полковника Семилетова.

Партизаны шли неторопливой рысью на своих разномастных лошадях. Воплями и криками они старались заглушить ворчание автомобиля, ковыляющего сзади. Казаки Семилетова надвигались темной стеной, уверенные в своем превосходстве. И вот, когда уже началась теснота рубки, линия партизан распалась на две, они ударили в левый и правый фланг противника, и в освобожденную середину вкатился крытый железом автомобиль, огонь двух пулеметов уничтожал казаков в упор. Бронеавтомобиль стал неизменным спутником отряда. Дитюк — героем.

В Котельниковой автомобилю из пулемета перерезали колесо, его заменили деревянным, скрепив железным ободом. Тогда Дитюк снял свои лапти и прикрепил их на железный штырь над автомобилем.

Однажды во время атаки машина, поднимаясь на курган, сдала, мотор заглох на самой вершине его. Неприятель бил по автомобилю из орудий. Дитюк вылез и стал лопатой подрывать землю под колесами в надежде, что машина сползет по склону сама. Снаряд плюхнулся рядом. Дитюка подбросило взрывом и засыпало землей.

Окровавленный вылез он через несколько минут из навороченной груды.

Контузия подарила Дитюку дергающуюся, как лягушка, щеку на всю жизнь.

Дитюк совершал налеты. Он возвращался на своей машине, истерзанной в железные лохмотья, и все знали, что под сиденьем у него лежат наверняка штук пять замков, снятых с неприятельской батареи.

Дитюк знал себе цену и принимал похвалы и восторги бойцов как должное.

В Царицине он попал в первый броневой отряд и получил настоящий броневик. Но лаптя со своего железного возка он вновь водрузил на новую машину.

В широких действиях регулярной Красной Армии, в суровой дисциплине ее, в стратегической мудрости Дитюк видел только зажим своей лихой натуре и, нарушая приказ командиров, действовал самостоятельно.

Во время одного боя Дитюк, вырвавшись, обошел противника и ухарски врезался ему в тыл. На броневике разбили мотор, и он стал.

Окруженный казаками, Дитюк на уговоры их сдаться отвечал из стального своего гроба матом, не скупясь на выстрелы. Подорвать броневик было нечем.

Тогда казаки приволокли к нему нефтяную цистерну, пробили ее и подожгли.

Да пока спасли.

Командир объявил Дитюку выговор в приказе за самовольные действия и на легковом единственном автомобиле отправил в госпиталь. И вот, когда он окончательно выздоровел и окреп, то оказался ни на что негодным человеком.

Приезжая в свою станицу, Семен Михайлович Буденный беседовал с Дитюком и уходил из его хаты всякий раз огорченным.

Дипок пьянствовал и хулиганил.

Колхозники, обсудив письмо Буденного, колебались. Они боялись доверить Дитюку машину. Но все чувствовали, что Буденный написал о шофере неспроста… Дитюк страдал, он не дюг просить, он гордый человек, и тоскливо ждал решения.

И тогда Кидалов сказал, отворачиваясь от Дитюка:

— Я так дудтаю, товарищи, все дты средства на Ваське перепробовали: и к врачам водили, и учиться посылали — не помогло. Осталось последнее средство Сед 1 ена Михайловича — попробуем.

И он протянул Днгюку накладные и сказал:

— Завтра чуть свет на станцию за машиной.

Дитюк взял накладные, молча вышел.

На другой день Дитюк привел со станции машину нарядный и трезвый.

На празднестве он выпил один стакан пива и отказался от другого.

И оказалось, что командир наш, Семен Михайлович Буденный, знает средство лучше всякого врача, как вернуть человека к жизни.

Средство — большевистское доверие и любовь к человеку.

1933 г.

Торжественная луна висит в воздухе. По улице шагает женщина, у нее усталая походка, в руке тяжелая корзина. Тяжесть корзины гнет женщину набок. Из переулка шумно выходят двое парней, они поворачиваются и идут вслед за женщиной. Парип тихо разговаривают, потом они вдруг расхохотались и стали громко рассказывать похабный анекдот. Женщина ускорила шаги, парни тоже. Женщина пробует идти еще быстрее. Женщина почти бежит. Тогда один из парней нарочно падает и подшибает женщину. Женщина, вскрикнув, упала.

— Вы что хулиганите? — говорит, подбегая, случайный прохожий.

— А ты откуда такой сорвался? — спрашивает парень, напирая на защитника грудью.

Но увидев, что тот не один, что вокруг упавшей женщины столпились люди, помогая ей встать, — парень вдруг протяжно улыбается:

— По нечаянности упал, скользко, а что гражданку уронил, — грустный факт.

И, повернувшись, он намеревается уйти.

— Факт фактом, а пойдемте, гражданин, в милицию, — сказал человек в военной шинели.

— Это зачем же в милицию? Я извиниться перед гражданкой могу, опять же скользко, — заговорил парень веселым голосом.

— В отделении извинитесь, пойдемте, — сказал человек в шинели, беря парня за руку.

— Пусти, я и так пойду, — шарахнулся в сторону парень. — В отделении разберемся, какое вы имеете право а-арес. товывать да руки ломать — посмотрим! — приобретая вид оскорбленного достоинства, бормочет парень.

Хулиганство — огромное зло, это для всех истина. Но что хулиганство — маскировка, хитрый маневр классового врага, — это не все еще научились понимать. Под хулиганством наш уголовный кодекс в 1922 г. (ст. 176) понимал «…озорное безделье, сопряженное с явным проявлением неуважения к отдельным гражданам или обществу в целом, действие». Хороши бесцельные действия! Хорошее неуважение к личности, когда хулиган садит финку в бок коммунисту или комсомольцу, чинившему препятствия его хулиганским действиям. Впоследствии, конечно, редакция статьи кодекса была соответственно изменена. Но были тенденции у некоторых юристов толковать хулиганство как «следствие перехода от героического периода революции к периоду ее будней. Скучно стало ребятам — они и балуются».

Групповое изнасилование, налеты на клубы объясняли, видите ли, «действием массового психоза», объясняли «ролью темперамента», «бытовыми ножницами». Говорили даже много о «биологическом характере» хулиганства, но вскрывать объективно контрреволюционный характер хулиганства ученые такого толка воздерживались. В период 1925–1926 г. хулиганство развернулось особенно широко. В этот период у нас была среди молодежи безработица. Хулиганство проникло и сильно прорастало в среде безработной рабочей молодежи. Оправившиеся после потрясения мелкие лавочники в период нэпа явились идейными вдохновителями хулиганства.