Михаил Погодин - Генерал Ермолов. Сражения и победы легендарного солдата империи, героя Эйлау и Бородина и безжалостного покорителя Кавказа

В начале августа в селении Исталяре соединился небольшой отряд войск, из двух батальонов пехоты, роты артиллерии, 500 казаков и 650 человек конницы, составленной из карабахцев, ширванцев и шекинцев, которых генерал-майор князь Мадатов, как областной начальник, склонил к предпринятию похода против их единоверцев. Первый и неслыханный дотоле пример… К сему отряду присоединился с 500 всадниками Аслан-хан Куринский, совершенно преданный российскому правительству.

С рассветом отряд находился на вершине высокой горы, покрытой облаками; крутой и лесистый спуск вел к подошве ее, где видно было множество гаснущих огней. Это был неприятельский бивуак, окружавший селение Хошни…

Пальба и дикие крики раздавались со всех сторон. Изумленные неожиданным нападением горцы не могли долго обороняться и бросились искать спасения по единственному оставшемуся направлению в ущелья. В этом деле убитых и раненых с обеих сторон было весьма немного. В числе раненых находился и сам возмутитель Абдул-бек Герсинский, зять беглого Ших-Али-хана Дербентского, бывшего долгое время в Персии и дружественно принятого Аббас – Мирзою… На другой день явились с покорностью в лагерь все старшины шести табасаранских магалов. Князь Мадатов именем государя объявил прощение всем им, исключая Абдул-бека… поручил народ в управление зятю шамхала Тарковского, Абдул-Разах-беку.

Так покорен весь Табасаран.

Генерал Ермолов, получив об этом донесение от 22 августа 1819 года, писал князю Мадатову между прочим: «Вы все то сделали, чего только мог я ожидать и что, как знаю, не так легко было исполнить. Разбитие Абдул-бека должно необходимо иметь хорошее влияние на все наши дела, ибо увидят неприятели, что, не употребляя войск наших в действие, под благоразумным начальством вашим, и самые жители сражаются храбро. Зная хорошо отличную всегда службу вашу, возлагая на вас поручения, я знал уже и самые следствия».

Табасаран на карте

Во всеподданнейшем донесении о сем государю императору генерал Ермолов, между прочим, говорит: «Излишними считаю похвалы храбрости офицера, имеющего счастье быть известным вашему величеству, но должен отдать справедливость, что разбитие неприятеля, тем более когда горские народы дали присягу соединиться против нас, имеет большое влияние на наши дела и что приобретенный генерал-майором князем Мадатовым успех принадлежит верному его соображению и быстрому исполнению предприятия. Смею надеяться, что ваше императорское величество с благоволением принять изволите, что генерал-майор князь Мадатов разбил неприятеля одними татарскими войсками и нет ни одного русского ни убитого, ни раненого».

Отряд расположился лагерем при редуте Дарбахе, по большой дороге к Терки. Многие мятежные беки терекеменских селений, ближайших к лагерю, собравшись с войсками в подвластных Эмир-Гамзе селениях: Улу-Тарекема, Джимикент и в местечке Берекей, принадлежащем Ибах-беку, старались возмущать Каракайдаг. Владетель сей многолюдной и воинственной провинции – Уцмий…

Вскоре в терекеменских селениях собрались все беки с войском… Князь Мадатов мгновенно напал на деревню Улу-Тарекема, вступил в дело с лезгинами, разбил их на всех пунктах.

Между тем Уцмий не только сам изменил, но склонил к побегу и сына своего, который за несколько дней пред тем, в Дербенте, присягнул на верноподданство.

Жители терекеменские не потерпели ни малейшей обиды. Они просили назначить им из среды их управляющего всеми табасаранскими (каракайдагскими?) селениями; князь Мадатов возложил сию обязанность на Эмир-Гамза-бека, ближайшего родственника Уцмия.

…Узнав, что в Башлах собрались неприятели, в том числе 3 тысячи человек со стороны Уцмия, под командою Абдул-бека Герсинского, и что башлынцы намерены сопротивляться русским, князь Мадатов отправился туда 4 октября.

На другой день башлынцы, храбро оборонявшиеся, обратились в бегство. Горцы скрылись в леса и ущелья гор. Победа стоила русским час времени, 3 убитых и 20 раненых. Через час явились старшины, присягнули на верноподданство императору.

20 октября первые лучи солнца озарили отряд уже в быстром движении по дороге к городу Энгикенту, последнему убежищу Уцмия.

Князь Мадатов атаковал его 22-го числа. Войска наши заняли и Энгикент. Неприятель, оставив после упорного сражения около 100 убитых, рассеялся, спасаясь стремительным бегством. В сем деле потеря наша состояла в 4 убитых и 7 раненых. Народ выгнал Уцмия из последнего его убежища. После сего отряд предпринял обратный путь к лагерю при редуте Дарбахе.

Итак, в три месяца, с горстью отважных, в местах вовсе неизвестных и большею частью неприступных, князь Мадатов покорил весь Табасаран и весь Каракайдаг, навсегда уничтожил владычество Уцмия и тем заставил трепетать самые отдаленные племена дагестанских народов.

Генерал Ермолов, свидетельствуя пред лицом государя императора об успехах князя Мадатова, писал: «Не могу, государь, довольно похвалить отличное служение генерал-майора князя Мадатова, коего каждое действие служит доказательством верности, деятельности и храбрости неограниченных; должен и то вашему императорскому величеству всеподданнейше донести, что, хорошо зная здешние народы [173], он употребляем здесь с особенною пользой, имея способность внушить мусульманам усердие к службе вашего императорского величества».

По достижении первой и главнейшей цели, для которой составлен был отряд князя Мадатова, он остался в лагере близ Дербента ждать дальнейших повелений генерала Ермолова, который, окончив в сие время построение в Андреевской станице крепости Внезапной, намеревался уже без отлагательства приступить к покорению акушинцев, чему отряд князя Мадатова должен был содействовать.

Вследствие предписания генерала Ермолова князь Мадатов 18 ноября выступил с своим отрядом… Генерал Ермолов прибыл со значительными силами в город Терки, куда для совещания о дальнейших предприятиях военных действий приглашен был и князь Мадатов… В селении Шора отряд князя Мадатова соединился с частью войск генерала Ермолова. Князю Мадатову вверено было командование авангардом.

По мере приближения авангарда к селению Урума (первому акушинскому, у подошвы высот Калантау) по ту сторону села, в расстоянии почти 10 верст, виден был высокий хребет гор, представляющий амфитеатром три высоты, постепенно понижающиеся к стороне селения. Горы сии были усеяны толпами народа, скопившегося в бесчисленном множестве около небольших укреплений, в которых развевались сотнями разноцветные знамена. Это была первая укрепленная позиция двадцатитысячного акушинского ополчения. 12 декабря авангард занял селение Урума без выстрела.