Чарльз Тейер - Медведи в икре

Я сказал, что немного есть.

— Не мог бы ты принести сколько-нибудь на вечеринку. Не все гости пьют водку и… виски, — добавил он торопливо.

— Сколько? — спросил я.

— Ну, как я сказал, будет около тридцати гостей.

И снова я сказал, что принесу достаточно для такого случая, и повесил трубку.

В день вечеринки он позвонил еще раз:

— Ты не забыл о сегодняшнем вечере? — напомнил он. — В десять тридцать в квартире моей матери, и смотри не опаздывай.

Я сказал ему, что буду вовремя.

— И еще одно, — продолжил он. — Помнишь ли ты замечательную латвийскую водку, которую я однажды пробовал у тебя? Кажется, она называется «Кристалл». У тебя случайно ее не осталось?

Я сказал, что у меня есть еще несколько бутылок, и спросил, сколько ему надо.

— Ну, как ты знаешь, вечером у меня будет около тридцати гостей.

В тот вечер я явился с большим и разнообразным ассортиментом виски, шампанского и водки. Стол в столовой был уже заставлен всеми возможными видами закуски, доступными в Москве: яйца вкрутую, ветчина, красная и черная икра, огурцы, редиска, сардины, селедка и целые поленницы белого и черного хлеба, и даже масло. Я был удивлен, как мог студент-актер с жалованьем в двести пятьдесят рублей в месяц накрыть такой стол. И после того, как я получил надлежащие комплименты в свой адрес и передал свой небольшой вклад, я принялся наслаждаться вечером и общением.

Как и на всех подобных частных вечеринках, гости находились в прекрасном настроении, и их не нужно было принуждать к участию в общем веселье. Старик Качалов, старейший актер Художественного театра, прочитал рассказ Чехова. Тарасова сыграла сценку из «Анны Карениной». Ангелина Степанова, тоже из Художественного, внесла свою лепту, изобразив младшую дочь из Вишневого сада . Несколько балерин все время вскакивали, требовали сыграть для них и парили в воздухе в своих любимых танцах.

И, конечно, все ели и пили без ограничений. Ночная жизнь в России начинается поздно и обычно заканчивается следующим утром. Было восемь тридцать утра, когда я понял, что скоро откроется наш офис. В то время я работал в консульском отделе под началом Ангуса Уорда, прославившегося в Мукдене [76] Ангус Айван Уорд (Angus Ivan Ward) (1893–1969). Будучи генеральным консулом США в Мукдене (Шеньян), Уорд и сотрудники консульства 13 месяцев (с октября 1948 г. по 11 декабря 1949 г.) фактически провели под арестом, обвиненные руководством Народно-освободительной армии Китая в шпионаже. Правительство отказалось признавать провозглашенную в Пекине КНР, пока Уорд и его сотрудники не будут освобождены. Дипломаты были депортированы в США в декабре 1949 г. На протяжении всего инцидента Уорд проявлял стойкость и мужество. и известного своей дисциплинированностью. Я спешно попрощался и рысцой направился в посольство. Я едва успел сесть за свой стол в приемной, прежде чем в нее вошел Уорд.

Кое-как я проработал этот день, хотя думаю, что если кто-то взглянет на книгу записей консульского отдела в Москве за этот день, то он обнаружит резкое падение активности.

В конце дня, когда моя способность сопротивляться почти достигла нуля и глаза неотрывно глядели на стрелку часов в офисе, зазвонил телефон. Это был мой вчерашний хозяин:

— Как тебе понравилась вечеринка?

— Пожалуй, даже слишком хорошая для моего здоровья, — простонал я. — Как бы то ни было, все было шикарно. Не понимаю, как ты все это сделал.

— Надеюсь, что все прошло хорошо, — сказал он. — Это стоило мне всего моего жалованья за месяц вперед, — добавил он удрученно, и на мгновение замялся. — Чарли, а не можешь ли ты мне одолжить двести пятьдесят рублей до зарплаты?

Совсем недурно похоронить себя заживо где-нибудь в кварталах левого берега Сены в Париже или затеряться в самом сердце Гималаев, или где-нибудь в глубинах Центральной Африки, но всегда и везде тебе нужно хоть иногда выбираться на воздух. В те давние дни, когда я почти все свое время тратил на заучивание окончаний прилагательных, я все-таки позволял себе полдня в неделю проводить в общении с людьми из американской колонии. Обычно я приходил на чай домой к Уильяму Генри Чемберлину [77] Уильям Генри Чемберлин (William Henry Chamberlin) (1897–1970). Корреспондент бостонской газеты Christian Science Monitor в Москве в 1922–1934 гг. Автор нескольких книг о Советской России. , где миссис Чемберлин по пятницам готовила щедрое угощение. Пока она заваривала чай, Уильям Генри, в то время корреспондент газеты «Крисчен Сайенс Монитор», принимался обсуждать какие-нибудь запутанные вопросы российской истории или политики. Голод 1932–1933 годов уже почти прекратился, и большинство журналистов было взволновано и рассержено тем, что им не разрешали посетить районы, охваченные бедствием.

— Я сегодня читал небольшую книжку о голоде на Украине в 1732 году, — помню, рассказывал он, — и знаешь ли ты о том, что иностранцам тогда целый год не разрешали селиться где-либо за пределами Петербурга?

Один приятель из «Москоу Дейли Ньюс» не согласился с такой аналогией, сказав, что нынешний запрет отличается от того, как это делали при царе. Он считал, что нельзя сравнивать царей со всем, что происходило после революции.

Тогда Чемберлин обратился к присутствовавшему американскому инженеру:

— Скажите, Браун, можете ли вы дать инженерное определение революции?

— Хорошо, один из способов описания будет означать нечто, что совершает полный оборот и возвращается к тому, с чего все началось.

— Я думаю, это что-то вроде того, — сказал Уильям Генри. Затем он сменил тему, озорно ухмыльнувшись и глядя на надутого человека из «Москоу Ньюс».

Ральф Барнс [78] Ральф Барнс (Ralph Waldo Barnes) (1899–1940), корреспондент New York Herald Tribune в Москве в 1931–1935 гг. Считалось, что он был первым журналистом, убитым во Второй мировой войне. из «Геральд Трибюн», Стэнли Ричардсон [79] Стэнли Ричардсон (Stanley Richardson), корреспондент Associated Press в Москве, вместе с Дюранти ездил на Украину в 1933 г., после войны работал на радиостанции NBC. из «Ассошиэйтед пресс», Юджин Лайонс [80] Юджин Лайонс (Eugene Lyons) (1898–1985), в 1920-е гг. был корреспондентом ТАСС в США, в 1928–1934 гг. — корреспондент United Press International, первый западный журналист, взявший интервью у И. Сталина. Одна из его книг: Assignment in Utopia. New York: Harcourt, Brace, 1937. из «ЮПи», Билл Стоунмэн [81] Уильям «Билл» Стоунмэн (William H. Stoneman) (1904–1987), корреспондент Chicago Daily News в Москве в 1928–1935 г. из «Чикаго Дейли Ньюс» и, конечно, Уолтер Дюранти [82] Уолтер Дюранти (Walter Duranty) (1884–1957), шеф Московского бюро газеты The New York Times в 1931–1936 гг. Лауреат Пулитцеровской премии за статьи об СССР. из «Нью-Йорк Таймс» были постоянными посетителями этих собраний по пятницам. Барнс потом погиб на войне, попав под бомбежку где-то на Балканах. Пятнадцать лет спустя у меня было немало общих дел со Стэном Ричардсоном, когда он работал для NBC. Юджин Лайонс стал первым корреспондентом, пренебрегшим риском лишиться разрешения на возвращение в Москву, когда он написал свою «Командировку в Утопию». Билл Стоунмэн стал помощником Трюгве Ли [83] Трюгве Хальвдан Ли (Trygve Halvdan Lie) (1896–1968), норвежский государственный деятель, в 1946–1952 гг. — первый избранный Генеральный секретарь ООН. в ООН, но в конечном счете вернулся в «Ньюс».