Эндрю Мортон - Диана. Ее истинная история

Он пробуждал у нее материнские чувства. Когда Диана приходила домой со свидания, ее переполняли доброта и сочувствие. То и дело вырывались фразы типа «он так перегружен работой» или «ужасно, как ему приходится разрываться». Он представлялся ей печальным, одиноким мужчиной, который нуждается в любви и заботе. В конце концов она совсем потеряла голову. Ей во что бы то ни стало хотелось заполучить этого человека на всю жизнь, и ради этого Диана была готова проделывать самые головоломные трюки и брать самые непреодолимые барьеры. Диана то и дело обращалась к подругам за советом. Вот что говорит по этому поводу Кэролин: «Все было так, как это обычно бывает в девичьей компании. Некоторые вещи не для посторонних ушей, ну а в общем мы говорили: «Постарайся сделать то-то и то-то». Это было немного похоже на игру».

Диана парила в заоблачных высях первой любви, но иногда трезвые доводы рассудка возвращали ее на землю. Как ни странно, первой ее предостерегла бабушка, леди Рут Фермой, придворная дама королевы-матери. Вопреки широко распространенному мнению, что леди Фермой всячески подталкивала внучку к алтарю, она предупреждала Диану, как нелегко будет войти в королевскую семью. «Ты должна отдавать себе отчет в том, что у них особый стиль жизни и особое чувство юмора», — говорила бабушка. — Не думаю, что тебе это подходит».

Диану тревожило не только это. Друзья Чарльза были в основном гораздо старше ее, и среди них было слишком много льстецов и подхалимов, окружавших принца плотным кольцом. Чутье подсказывало ей, что влияние людей подобного сорта не может быть для него благотворным. Наконец, ей не давала покоя загадка Камиллы Паркер-Боулз, которая казалась вездесущей и знала обо всех проблемах Дианы и Чарльза еще до того, как они успевали их обсудить. Диана как-то без обиняков спросила Чарльза, в кого он влюблялся до нее. Он честно признался, что всегда предпочитал замужних женщин — по его словам, это безопасно, потому что у них есть мужья, которые несут за них ответственность. И все же Диана была убеждена, что он любит ее по-настоящему: принц вел себя, как пылкий влюбленный. Смущало одно: в течение года он ухаживал поочередно за тремя девушками: Анной Уоллес, леди Амандой и, наконец, за самой Дианой, и во всех трех случаях у него были самые серьезные намерения.

Все сомнения улетучились, когда принц позвонил Дианы с виллы Палмер-Томпкинсонов в Швейцарии, куда он поехал покататься на горных лыжах. Чарльз сказал, что задаст ей очень важный вопрос, когда вернется. Сердце подсказывало, что это за «вопрос», и в эту ночь она не сомкнула глаз, обсуждая с подругами, как ей следует себя вести. Диана была влюблена, ей казалось, что он влюблен не меньше, и все же она чувствовала смутное беспокойство: нет ли тут другой женщины, которая до поры до времени скрывается в тени.

Чарльз вернулся в Англию 5 февраля 1981 года, отдохнувший и загорелый. Это был четверг, и он сразу же отправился на авианосец «Инвинсибл» (непобедимый) — самый современный корабль королевских ВМС, чтобы принять участие в маневрах, а затем поехал в Лондон и переночевал в Букингемском дворце. Принц назначил Диане свидание на завтра, 6 февраля, в пятницу, в Виндзорском замке. Именно здесь он сделал леди Диане Спенсер официальное предложение стать его невестой.

Решающий разговор произошел поздним вечером. Чарльз признался, что ему очень ее не хватало во время отдыха в горах, и не тратя лишних слов, прямо спросил Диану, согласна ли она стать его женой. Эти слова вызвали у Дианы приступ смешливости, но смех замер у неё на губах при взгляде на его убийственно серьезное лицо. Чарльз напомнил, что речь идет о чрезвычайно важном решении: когда-нибудь она станет королевой. В глубине души шевельнулось предчувствие: не бывать ей королевой, и брак с наследником престола не будет безоблачным, но губы ее в этот момент уже произносили «да». Диана несколько раз повторила, что очень его любит. «Кто знает, что такое любовь», — заметил принц, и эта формула звучала еще не раз в интервью, которые он давал после официального объявления о помолвке.

Чарльз оставил Диану одну, а сам пошел звонить в Сандрингем: нужно было известить королеву о том, что его предложение принято. У Дианы было несколько минут, чтобы еще раз взвесить свое решение. Ее давешняя смешливость объяснялась нервным напряжением и вовсе не означала, что она дала ответ, не продумав последствий. Сомнения были, но любовь к Чарльзу взяла верх. Кроме того, свойственное ей чувство долга и стремление заниматься важным и полезным делом заставили ее сказать «да».

Дома подруги с нетерпением ожидали ее возвращения. Войдя, Диана плюхнулась на свою кровать со словами: «Угадайте, что случилось?» Девушки воскликнули хором: «Он попросил тебя стать его женой?» Диана ответила: «Правильно, а я сказала: «Да, к Вашим услугам!» Подруги бросились ей на шею. Последовали поздравления, поцелуи вперемежку со слезами радости. Потом открыли бутылку шампанского, после чего, несмотря на поздний час, поехали кататься по Лондону. Девушек распирала гордость: никто, кроме них, еще не знал, что произошло событие государственной важности.

На следующий день Диана сообщила новость родителям. Ничего удивительного, что они были глубоко взволнованы и растроганы случившимся. А вот брат Чарльз, узнав, что сестра собирается замуж, сделал вид, что ничего особенного не произошло: «За кого же это?» — поинтересовался он небрежно. На самом деле Чарльз, конечно, не был равнодушен к судьбе сестры. Он хорошо запомнил, в каком она тогда была состоянии: «Когда я увиделся с ней на квартире у матери, Диана буквально светилась от радости. Она находилась в состоянии, близком к экстазу». Все же возникает вопрос, что это было: любовь или честолюбие? Ее брат свидетельствует: «Диана с честью выдержала испытание гласностью. После такого «боевого крещения» она была уверена, что роль супруги наследника престола ей по плечу. Ока выглядела такой счастливой, какой я ее не видел никогда. Ее радость была неподдельной. Просто невозможно изобразить такое абсолютное блаженство, если не чувствуешь его на самом деле. Это отнюдь не было похоже на ликование человека, выигравшего миллион в лотерею — ее лицо выражало радость духовной победы».

Сара, до последнего времени самая популярная представительница семьи Спенсеров, уступила пальму первенства Диане. Конечно, она была рада за сестру, однако ей не сразу удалось привыкнуть к своему новому статусу сестры будущей принцессы Уэльской. Сара сама признавала, что поначалу немного завидовала Диане, внезапно обрушившейся на нее славе. Джейн оставалась верна себе: радостное событие не отразилось на ее обычной рассудительности. Поскольку ее муж служил личным секретарем королевы-матери, Джейн неплохо знала придворные нравы и с тревогой думала, как трудно придется сестре.